А, главное, ведь все было зря. Даром потратил время Бонапарт, добиваясь от Жака Луи Давида изменения реальности. Только сделал знаменитой историю своих метаний. Лучше б за внешней политикой следил, как мне кажется.
Знаете, что заявил после возвращения из России Наполеон своим министрам? После крупнейшей в истории военной катастрофы? Рассорившись с матерями в семи странах Европы — детей которых он похоронил в снегах? «Я совершил серьезную ошибку... Но у меня будет возможность все исправить».
Главное для гения — контролировать свою самонадеянность. Запомните, вдруг вы гений.
Или вот как вышло с коронацией в 1804-м? «Наполеон жаждал придать легитимность своему имперскому правлению», — объясняет «Википедия» смысл затеи. При этом он хотел быть не как все — потому что Бонапарт.
В обычных случаях корону на императора водружал папа римский, и смысл этого понятен. Но, как пишут историки, «Наполеон хотел показать, что он становится императором по своим заслугам и воле народа». Поэтому короновал себя собственной рукой. Получил классическое величие нетрадиционным способом.
И каков был результат? Да, доказал всем — но совсем не то, что хотел. «А, так ты узурпатор, — усмехнулась старая Европа. — Ну, ты сам это сказал».
А еще папа римский Пий VII всю церемонию портил кадр своим кислым видом. Его привезли почти под принуждением (Италию Наполеон к тому времени уже покорил) и для декорации. А он все же Папа. И главное, не приехала мама, Мария Летиция Рамолино. Наотрез отказалась участвовать в этом балагане.
«Сейчас я все исправлю», — взмахнул рукой император. «Первый живописец императора» Жак Луи Давид приступил к формированию (иначе не скажешь) масштабного полотна, фиксирующего момент.
Сотня персонажей (и это ведь все — точные портреты), три года работы. «Титаник» среди картин. 621×979 сантиметров! Чтобы представить и сравнить: «Явление Христа народу» Александра Иванова, которую все видели в Третьяковке — 540 × 750 см. Гораздо скромнее.
А когда были готовы все эскизы, в мастерскую прибыл сам заказчик. Дал рекомендации, попросил изменить акценты. И вот пожалуйста, на картине — не самый интересный момент церемонии, а следующий. Наполеон уже весь во славе и коронует Жозефину.
Ну, понятно, новый смысл такой: император — носитель священного начала, которое само излучает дары. «Мы скорректировали свое сообщение для потомков и дипломатических миссий, заявила пресс-служба императора...» :-)))
Как же мне это знакомо. Я 30 лет был журналистом и редактором — и все эти сезоны мы кружили с ньюсмейкерами в одном заколдованном танце.
Сначала миллиардер (министр, футболист — любой из великих) что-то такое ляпнет на интервью. В стремлении показаться интересным собеседником. А потом, понятно, остывает — и начинается: я отзываю цитаты, меня неверно поняли... Кто-то взломал мой почтовый ящик и это был не я...
Тщеславие против осторожности, в общем. Скажу вам так, товарищи: в этих метаниях нет никакого величия.
Зато мама, по новой версии — приехала! И ее усадили со смыслом, куда почетнее, чем Папу.
Посмотрите, все по канонам классической композиции — она тут сидит как Бог Отец: в центре, свысока, под балдахином. Так выглядит любовь корсиканского мальчика, если коротко.
Папа, кстати, тоже лучезарен — и посылает благословение новому правителю. Ура, видите, все проблемы решены. Показав картину публике в 1808-м, Наполеон двинул дальше. Например, в Россию.
Ну а дальше все пошло кувырком, вы знаете.
Картину еще 30 лет хранили на складах. Теперь ее показывают в Лувре. И, конечно, каждой группе туристов гид рассказывает именно эту историю: как великий Наполеон был мелочен. Бинго!
Самое разумной тут выглядит как раз Мария Летиция. Перетерпев с сухим видом упомянутый балаган, она накопила денег и в кризисный момент поддержала рухнувшую династию. Это, например, она прислала на Святую Елену надежного корсиканского врача Франсуа Антонммарки — и он был с императором до последних дней.
Мамы, может, и не изменяют реальность — но хорошо в ней разбираются.