«Тысячелетия глядят на нас с надеждой, что мы не озвереем…» – ну и далее совсем уж размазывают нас в злобе дня Стругацкие. Но мне вспоминаются гораздо менее известные слова, сказанные об их первой повести – «Страна багровых туч»:
«Пусть повесть эта остается в фантастике как некий уродливый памятник целой эпохе со всеми ее манерами – с ее горячечным энтузиазмом и восторженной глупостью; с ее искренней жаждой добра при полном непонимании, что же это такое – добро; с ее неистовой готовностью к самопожертвованию; с ее жестокостью, идеологической слепотой и классическим оруэлловским двоемыслием. Ибо это было время злобного добра, жизнеутверждающих убийств, «фанфарного безмолвия и многодумного безмыслия»… Самое глупое, что мы можем сделать, – поскорее забыть об этом, самое малое – помнить».
Было в начале слово,
И было оно у Бога…
Теперь все не так, убого
Мы мямлим, и нет основы
Словесной у нашего ego:
Мы давимся лексиконом,
Втиснутым в нас законом
С жестокостью печенега
Во имя единства хора
И геометрии ложа
Прокрустова, общей рогожи,
На фоне которой позора
Не видно пятен, и можно
Считать безупречным стадо,
Которому слов не надо…
Пусть идолу бьет безбожно.