Я, кажется, заболел %(
8-0
Еду домой. Заберешь Зая?
Ок
И на почту надо заехать. Посылка вторую неделю лежит.
Да, точно
Заедешь?
Ок
Извещение в паспорте
Ок
Сад ДО СЕМИ!
Поняла
Уйти с работы вовремя. Уйти с работы вовремя…
17:58. Низкий старт… Звонок на рабочий. Под строгим взглядом начальника, скрипнув зубами, беру трубку.
— Да…
— Здравствуйте-это-Марина-Дузь-Воронеж-менеджер-по-обслуживанию!
— Здра…
— Я не могу завести сделку, а-эс-о-цэ-бэ висит уже десять минут!
Начальник прощается и уходит. Я втягиваю воздух сквозь сжатые зубы.
— Что, простите?
— А-эс-о-цэ-бэ!
— Что это?
— Программа! Не работает!
— Так… и что?
— Что?..
— Вы куда звоните?
— В техподдержку!
— Вы ошиблись номером.
— Ну вы им передайте!
— Наберите номер правильно и сами передайте.
— Я не могу до них дозвониться!
— А я-то тут при чем?!
— Я сделку не могу завести!
Твою мать, плачет.
— Ну я не знаю… закройте и снова откройте программу.
— Сейчас… не ложите трубку.
— Не кладу.
— Висит.
— Господи… ну, перегрузите компьютер.
— Сейчас… только не кладите трубку.
— Не кладу.
— Погодите… загружается…
— У меня ребенок в садике!
— Погодите… открывается… Заработало! Спасибо!
— Угу. Успехов.
18:20. Бегу из офиса в сторону парковки. Ветер толкает в спину, кидает мокрый снег за шиворот. Ты не мать, ты «техподдержка».
Час пик. Тесно, плотно, все куда-то едут, психуют, сигналят. У светофоров нервный тик, снег бьется в лобовое стекло. Непрогретая машина движется прыжками, «дворники» судорожно дергаются и скрипят.
19:10. Сизая от холода воспитательница топает ногами. Мой Зайчик, закутанный шарфом по самые глаза, одиноко ковыряет снег желтой лопаткой.
— Ма-а-ама!
Как стыдно. Обнимаемся. Идем к машине.
Так, все… Ребенка пристегнула. Сама пристегнулась. Зажигание. Педаль тормоза. Ручник. Задняя. Руль вправо. Передняя — положение «драйв». Поехали.
Тащимся медленно. Радио мурлычет: «Открывай скорее — у дверей я…»
Подглядываю в зеркало заднего вида — сын выпростал мордашку из шарфа, снял варежки.
— Ма-ам… мама?
— Мм?
— А кто это — скорейя удверейя?
— Как-как?
— Скорейя удверейя — это кто?
— Чего? А… в смысле, песня?
— Да. Это девочка?
— Ну-у… не знаю… может быть…
— Мам?
— Мм?
— Почему она не открывает?
— Кто?
— Ну, девочка. А кто пришел, мам?
— Кто пришел? Кто пришел… Погоди, Зай, сейчас я поверну… — Под мигающий зеленый сворачиваем на тихую улицу, и я выдыхаю. — Да… Зай, я думаю, Скорейя Удверейя — это скандинавская девушка.
— Девушка в скафандре?
Я смеюсь.
— Нет, Зай, есть такая земля на севере. Называется Скандинавия. Приедем домой, я тебе на глобусе покажу. А люди, которые там живут, называются скандинавы. Я думаю, Скорейя Удверейя — это скандинавская девушка.
— Она красивая?
— Она высокая, у нее голубые глаза. И волосы светлые.
— И косички?
— Да, две толстые длинные косы. Она любит молоко и морошку.
— Клубничное?
— Нет, не мороженое, а морошку – это ягода такая желтенькая кисленькая. Я тебе дома на планшете покажу.
— А почему она не открывает?
— Кто? А! Думаю, дело было так. У этой девушки — Скорейи Удверейи — был жених.
— А как его звали?
— Ну-у… пусть, Олаф.
— Как снеговика?
— Эээ… да. Он высокий, бородатый. И он рыбак. Однажды он уплыл далеко в море, наловил много-много рыбы… привез ее в деревню и пошел хвастаться своей невесте. Да. Пришел он к ее дому, стучит и говорит: «Открывай, Скорейя Удверейя. Я вернулся с большим уловом. Посмотри, какой я молодец».
— А хвастаться нехорошо, мам.
— Нехорошо, да. Это правда. Ну он самую малость похвастался. Он вообще неплохой парень, этот Олаф. Так… вот тут мы с тобой сейчас остановимся.
— А что тут, мам?
— Тут почта. Надо посылочку забрать.
— Посылочку от бабушки, да, мам?
— От бабушки, от бабушки. Вылезай. Стой. Смотрим нале-е-ево.
— Потом напра-а-аво.
— И побежали.
Поднимаемся на крыльцо почты — заперто. Пару минут таращусь в расписание. Ну вот же — белым по синему: пн-пт с девяти до двадцати. Сейчас девятнадцать тридцать. Какого лешего?
Под ногами вижу затоптанный листок бумаги: «…по техническим причинам… бла-бла-бла… до девятнадцати…» — бли-и-ин…
— Ладно, Зай… поехали домой.
— А посылочка?
— Завтра заберем. Сегодня почта раньше закрылась. А мы с тобой не успели и опоздали. Залезай в машину.
Так… Ребенка пристегнула. Сама пристегнулась. Зажигание. Педаль тормоза. Ручник. Задняя. Руль вправо. Стоп, нет, влево. Передняя — положение «драйв». Поехали.
Не успели и опоздали. Да… не свезло с посылочкой. Мой пассажир притих. Добыл из кармана что-то, завернутое в салфетку — видимо, остатки полдника. Откусывает помаленьку, жует, вздыхает. Эх, мать… сын растет в зеркале заднего вида.
— Хомячишь? Проголодался?
— Угум…
— И папа, наверное, уже потерял нас, да, Зай?.. Загуляли, скажет, где-то мои потеряшки.
— Потеряшки? — Замирает. — Это как маленькие собачки, да, мам?
— Висит на заборе, — сворачиваю во двор, — колышется ветром…
— Мама, не пей!
— Правильно говорить «не пой».
— Не пой. Это плохая песня.
— Почему плохая?
— Плохая. Грустная.
— Ладно, не буду. Может, другую споем?
— Нет. А у Скорейи Удверейи есть собачка, мам?
— Погоди, Зай… Сейчас мама припаркуется… Ну вот… Выходи.
Тихо. Снег кружится в оранжевом свете фонаря. Пустой двор как свежезастеленная кровать — ни складки.
— Мам, давай снеговика строить!
Я дышу снегом, подставляю ему лицо. На втором этаже в нашей кухне свет. Окно не зашторено. Ты смотришь на нас, машешь рукой.
— Поздно уже, Зай. Смотри, вон папа.
Машу в ответ.
— Папа!
Ты показываешь миску с салатом, потом кастрюлю — вдыхаешь из нее запах и закрываешь глаза, покачивая головой. У меня урчит в животе и щиплет в глазах.
— Идем домой, Зай.
Рассказ впервые опубликован в электронном журнале CWS «Пашня» в феврале 2021 года:
***
🔆Ида Кнайбо | ✍️Надя Азоркина