Адам Земан никогда не забудет тот телефонный звонок. Это было, как он потом вспоминал, похоже на скетч «Монти Пайтон»: его просил немедленно приехать психиатр. В психиатрическом отделении был пациент, утверждавший, что его мозг умер. Земану показалось, что его вызывают скорее в реанимацию. Однако, как он мне сказал, «такой звонок вряд ли поступит из отделения интенсивной терапии».
Пациенту, Грэму, было 48 лет. Расставшись со второй женой, он впал в глубокую депрессию и попытался покончить с собой. Он наполнил ванну, залез в нее и бросил туда электрическую грелку, надеясь, что его убьет током. К счастью, сработал предохранитель и Грэм остался жив. «На первый взгляд с ним ничего не случилось, но спустя несколько недель он уверовал в то, что его мозг умер», — рассказывал Земан, профессор неврологии в Эксетерском университете в Англии.
Это было весьма четкое убеждение, из-за которого Земану пришлось вести очень странные разговоры. «Смотрите, Грэм: вы меня слышите, видите, понимаете мои слова, помните свое прошлое и можете внятно выражаться. Ваш мозг, безусловно, работает», — говорил он пациенту. Тот отвечал: «Нет-нет, мой мозг умер. Мой разум жив, но мозг — мертв».
Хуже того: Грэм после неудачной попытки самоубийства был в смятении. «Он был будто бы воскрешенным или полумертвым», — говорил Земан. — «Он проводил немало времени на кладбищах, полагая, что там он среди своих».
Земан задавал Грэму множество вопросов, пытаясь докопаться до сути его убеждения. Было ясно, что изменилось восприятие Грэмом самого себя и мира, и изменилось фундаментально. Ему казалось, что больше не нужно есть и пить. Он перестал получать удовольствие от вещей, которые раньше ему нравились. «Вот он закурил — и ничего». Грэм утверждал, что ему не хочется и не нужно спать. Конечно, он и ел, и пил, и спал — но его желания и ощущения очень сильно потускнели.
Грэм потерял то, что есть у всех нас: остроту наших собственных желаний и эмоций. Страдающие деперсонализацией часто говорят о такой эмоциональной пустоте; то же самое бывает и при депрессии, когда эмоции теряют остроту. Однако у этих пациентов нет таких устойчивых представлений о своем несуществовании. У Грэма потеря живости ощущений была столь заметной, что, как сказал профессор Земан, «на основе таких изменений он пришел к выводу, что его мозг умер».
Земан считает, что у такого сильного расстройства есть два основных фактора. Первый — сильнейшее изменение качества самоощущения и мироощущения: в случае с Грэмом у того будто выдернули из-под ног коврик эмоций. Второй — изменение способности рационализировать эти ощущения. «Здесь, — говорит профессор, — истинно и то и другое».
Мания Грэма была непреклонна перед свидетельствами обратного. В разговорах с Земаном он почти сдавался и практически видел, что его представление ложно. Он признавал, что весь спектр его умственных способностей на месте: он мог видеть, слышать, говорить, думать, запоминать и так далее.
— Грэм, очевидно, что ваш разум жив, — говорил Земан.
— Да-да, разум жив.
— Разум прямо связан с мозгом; так что, несомненно, жив и ваш мозг.
Но Грэм на эту уловку не попадался: «Он говорил: » Разум-то жив, а вот мозг — мертв. Он умер тогда в ванне". Можно было предъявить ему доказательства, казавшиеся
неопровержимыми, но он отказывался их признавать", — рассказывал мне Земан. Интереснее всего было то, что у пациента развилась такая яркая иллюзия ощущения себя мертвым потому, что он считал мертвым свой мозг. Приняла бы она другую форму в эпоху, когда юридическое определение смерти не подразумевало смерть мозга?
За всю свою медицинскую практику Земан лишь однажды встречал пациента, считавшего себя мертвым. В середине 1980-х годов, когда он был врачом-стажером в Бате, в Англии, ему пришлось лечить женщину, измученную несколькими серьезными операциями на кишечнике и испытывавшую сильный голод: «В итоге она впала в сильную депрессию и убедила себя в том, что она умерла. Это, как ни странно, мне казалось понятным, потому что она была очень сильно травмирована».
Земан заметил у Грэма схожие симптомы и диагностировал у него синдром Котара — расстройство, которое выделил и описал французский невролог и психиатр XIX века Жюль Котар.
Отрывок взят из книги «Ум тронулся, господа! Аномалии мозга глазами нейробиолога» Анила Анантасвами (16+)
Автобиографические истории в традициях клинических рассказов Оливера Сакса о таких нейротипических состояниях, как аутизм и шизофрения, болезнь Альцгеймера и эпилепсия, синдром Котара и cиндром нарушения целостности восприятия собственного тела, лежат в основе книги Анила Анантасвами, индийского научного журналиста и ученого. Расследуя связи между телом, разумом, личностью и обществом, он с мастерством настоящего детектива сочетает научный и жизненный опыт своих героев. Анантасвами, представляя нам трогательные истории из жизни людей из самых разных уголков света, рассказывает об интересных достижениях современности и в то же время заставляет задуматься, а кто же мы на самом деле.
Эта книга позволит вам совершить увлекательное и слегка пугающее путешествие в глубинные вопросы человеческой природы и заново открыть чудо быть собой.
Прочитать отрывок или купить книгу можно по ссылке: https://go.ast.ru/a000xua
Поделитесь этой статьей в социальных сетях и не забудьте подписаться на AСT nonfiction :)
Если вам понравилась эта статья, рекомендуем другие по теме:
«Счастливы только дураки» — это правда? Как найти свое счастье? Разбираемся с психологом Виктором Пономаренко
2 волнующие истории о ВЕЩИХ СНАХ. Вера и суеверие
«Они настоящие аутсайдеры». Шотландцы Грэм и Сэм о своих давних предках — горцах
Главные болезни 21 века. Симптомы этого заболевания имеются у четверти населения!