В начале перестройки менялось многое. В нашей патанотомии тоже. В СССР мы возили сложные препараты на консультацию в областное ПАО или ООД сами, больной получал заключение ведущих патологоанатомов и профильные специалисты решали проблемы, связанные с лечением, без всяких заморочек.
После перестройки наступил странный капитализм с элементами социализма и цепочка взаимосвязей была нарушена. Не буду вдаваться в подробности, но тогда больные забирали свои препараты у нас и сами везли их нужным специалистам, и оплачивали их консультацию тоже сами. Если кусочков было мало, не страшно, но если много, то выходило достаточно дорого.
Однажды мне принесли препараты щитовидной железы. В первом же стекле был очень низко дифференцированный рак, настолько низко, что сложно было судить о форме. Посмотрела оставшиеся стекла. И везде все та же низкая степень дифференцировки, но совершенно разная картина во многих местах. Понятно было, что стёкла придется везти на консультацию. Наши технические возможности на тот момент ограничивались школьным микроскопом с монокуляром и окраской гематоксилин-эозином (это очень мало).
Позвонила хирургам, объяснила ситуацию. Больная 36 лет поехать на консультацию не могла, за препаратами пообещали прислать кого-то из родственников. На следующий день ко мне обратился подросток. Он пришел за препаратами той женщины.
-А постарше никого нет?
-Нет. Мы с мамой вдвоем, больше никого. Да вы не думайте, я взрослый, мне объяснили, куда ехать. Я отвезу.
На вид мальчику было лет 14, высокий, худой, "перестроечный" мальчишка, явно недоедающий. Мой сын тоже тогда был таким.
-Это платно.
-Я знаю. Я заплачу. У меня есть деньги. Мама, когда в больницу ложилась, мне суп сварила и пятьдесят рублей на еду оставила. Я их не тратил.
По тому, как он сказал "пятьдесят рублей", я поняла, что для них это была огромная сумма. Ничего удивительного, когда они вдвоем и больше никого.
-Это будет дороже.
Мальчик посерьезнел:
-Насколько?
-Около ста рублей.
Это была большая сумма в то время, я тогда столько получала за месяц работы.
-Я заплачу,- решительно ответил мальчик.
-Где же ты деньги возьмешь?
-Машины на рынке разгружать буду. Заработаю.
-А как же школа?
-Подождет. Потом наверстаю. Сейчас это важнее. Давайте препараты.
-Подожди, я сейчас приду.
Я пошла к заведующему, объяснила ситуацию. Не можем мы, взрослые люди, взять его деньги, и машины этот худенький мальчик разгружать не должен. Заведующий считал так же, у него было трое детей. Он тут же помчался к главврачу и вскоре вернулся.
-Все. Я договорился. Я сам сегодня же все отвезу, больница оплатит. Ты езжай домой. Завтра уже будет окончательное заключение и врачи решат, куда направить твою маму.
Маленький мужчина ушел. Я не знаю, как закончилась эта история. Такая работа: ты видишь кусочек чужой жизни, часто в трагический момент, без начала и без конца, а потом люди уходят, и все. Остается только надеяться, что их жизнь сложилась хорошо.