Вот, что он написал после поражения революции 1905 года.
То же с другими тонами.
Почему горе мне? – Потому что две последние репродукции не остановили б моего внимания, проходи я мимо них на выставке. Но эти три вещи упомянул Манин в своей книге «Русская живопись ХХ века», том 1 (http://www.artpanorama.su/?category=article&show=subsection&id=567). А это крупный искусствовед, раз, и художественный смысл не открывается сразу, два. Вот и вынужден я поступать против непосредственного переживания и разбираться с чужим выбором. Даже если окажется, что в результате удастся что-то внятное сказать о картинах, всё равно остаётся осадок, что картины не понравились было.
Эти две надуманные, им не веришь. Не потому, что это допетровские времена и чёрт знает, как тогда одевались, и вообще не известно, так ли всё выглядело. Нет, и в те времена снег таял и листья на него падали так же, как и во время сотворения изображения, и в год смотрения на картины зрителем. Но как-то по-мёртвому всё выглядит. Не так, как с первой репродукцией. Там таки как живое: погода, воздух, освещение, пространство…
Но.
Это ж плохой вкус – если нравится за то, что как живое. – В общем, горе выморочности какой-то.
А вы заметили, что я заметил, что после революции это написано? После проигравшей революции…
Дело в том, что слова Манина о Горюшкине-Сорокопудове как о воссоздающем старину, если вспомнить проигравшую революцию, как-то подходят и к картинам Рябушкина на десяток лет раньше возникшим после поражения народничества (см. тут). – От плохого настоящего бросаются в воспоминания о прошлом.
Это уже что-то внятное насчёт трёх приведённых репродукций. И новое, пожалуй, Маниным не замеченное. Что в первую очередь пришло на ум, почему я и стал писать о неинтересных мне, в общем, картинах. Впрочем, и это есть горе – опускание до писания о скучном.
Но нет худа без добра – вот это выражение Вечности в картине «Из века в век» есть ЧТО-ТО, словами невыразимое всё-таки. Пусть попытка выразить словами проникла даже в название. Это не просто Вечность, а Вечность России. В непреходящей прелести её непритязательности, её бедности материальной… при могуществе материальном же… Какая толщина стен… какая неоглядная даль… В двух других вещах это тоже хотелось художнику выразить, да гораздо слабее получилось.
Манин не совсем попал со своей характеристикой:
«Менее величественно, более привязано к быту, но красочно и колоритно воссоздал старину Иван Силыч Горюшкин-Сорокопудов (1873-1954). Его картины <…> полны ощущения времени, осязаемого деревянного города теплого, уютного, благоприятного для жизни.
История переведена в лирический план. Ощущение тишины и покоя, жажда которых, видим, ощущалось в начале века, сообщает произведениям художника задушевность, расходящуюся с напряженностью его времени. Удаление в историю можно рассматривать как уход от современных катаклизмов, но при этом дух истории всегда присутствует в произведениях».
Вечность России, по-моему, более верное переживание.
Оно граничит почти с ницшеанским метафизическим иномирием, к которому у меня слабость – за философичность.
Поэтому я рад что случай привёл меня вот к этому.
Жаль, дата не находится…
Я особенно распалился, когда подумал – может, ошибочно – что теплый тон диска и наличие отсветов на облаках уводят это от восхода луны к заходу солнца. Ни день, ни ночь… Вневременье… Ещё дальше, чем Вечность…
За такую картину, за такой миг о горе, что я обратился к этому художнику, можно забыть. Пусть я и ошибаюсь с его, в общем, направленностью (и он лишь «немножко отдавал дань мистике» по словам коллеги М.Е. Валукина).
А вообще он много чего, далёкого от Вечности, написал.
Слева Крупская, наверно.
Как-то подозрительно нет в окружении гроба тех, кто был репрессирован. Это заставило меня подумать ещё одну рискованную мысль, пользуясь тем, что умер художник в 1954 году, через год после Сталина. – Вдруг он написал эту картину в 50-е годы (когда уже были известны все репрессированные)… – Тогда можно к этой картине приложить такую мысль о бунте к концу 50-х годов против академизировавшегося романтического витализма:
«…жестикуляционная истерия [этого академизировавшегося] или материальные конфликты превратились в подходящий рецепт для элегантного жеста красоты или эстетического исследования самой материи» (https://natural-colours.livejournal.com/43730.html).
Жестом красоты тогда окажется это столкновение холодных оттенков фиолетового с тёплыми красного покрывала и жёлтого электрического света вдали.
И плевать художнику на то, о чём картина.
.
Зачем я так рискую? Ведь так зыбко подведение к акценту на красоту…
Жаль мысли, если она не будет высказана.
29 апреля 2022 г.