Растерянная обида тут же схлынула из глаз Евгении Максимовны. Взгляд методиста Кравцовой снова стал вежливо-надменным. А Береснева уже захлестнуло каким-то былым счастьем из далёких студенческих лет. Тогда это счастье взошло светлой зорькой… чтобы промелькнуть сорвавшимся лепестком цветущей дикой яблоньки. Веря и не веря, что это она, та самая первокурсница Женя Кравцова, желая убедиться, что он не ошибся, Береснев искал её взгляд:
- Ты… помнишь?..
Евгения Максимовна на секунду подняла от своих записей спокойно-безразличные глаза, чуть заметно пожала плечами:
- Увидела, – вспомнила. – Не спеша, полистала тетрадь: – Роман Алексеевич, я бы рекомендовала Вам в восьмом классе больше уделять внимания словарно-орфографической работе.
- Женя!.. – Береснев сел за стол напротив Евгении Максимовны, взял в свои руки её узкую ладошку, такую знакомую… Евгения Максимовна мягко, но настойчиво освободила ладонь.
- Женя!.. Столько лет! Мне трудно поверить, – сбивчиво говорил Роман Алексеевич. – Как ты?
Евгения Максимовна поднялась:
- Спасибо, что предоставили возможность посетить уроки ваших учителей. Методическая справка с рекомендациями и замечаниями, которые я попрошу учесть, будет готова завтра.
Она вышла из кабинета директора, оставив полузабытое очарование его последней студенческой весны… Та весна ласково звенела её самым нежным именем: Женя!.. Женечка!..
А сначала была девчонка в слезах, – на скамейке под каштанами в институтском дворе. Листья на каштанах едва распустились, в это время обычно хотелось какого-то безудержного полёта… А отличнику последнего курса филологического Ромке Бересневу пришлось притормозить у скамейки, где безутешно плакала девчонка с золотисто-русыми волосами. Роман сел рядом. Заплаканные глаза девчонки показались ему потемневшим в дождь небушком. В своей снисходительной самоуверенности студента последнего курса Береснев не сомневался, что о случившейся беде догадался правильно… Какое ж ещё горе может быть на первом курсе филологического! Сдерживая улыбку, спросил:
- Старославянский?.. Чумаков двойку поставил?
Девчонка нетерпеливо отбросила за спину золотистые ручейки своих длинных волос, сквозь слёзы взглянула на Береснева:
- А ты как узнал?
Береснев понимающе вздохнул:
- Типы склонений? Видо-временные глагольные формы?
Девчонка хлюпнула носом, стыдливо призналась:
- И то, и другое. И…
- Давай так: завтра после третьей пары в тридцать третьей аудитории. Полчаса, – и Георгий Михайлович будет сражён твоими знаниями.
Девчонка недоверчиво захлопала глазами.
- Точно тебе говорю. Я что, – даром с четвёртого раза сдал старославянский?.. Всего лишь – с четвёртого!.. Это вошло в историю филологического факультета! Обычно с сорокового сдают… а я - с четвёртого. Считай, что склонения и имперфект ты уже щёлкаешь, как семечки. – Окинул девчонку смеющимся взглядом: – Тебя как зовут?
- Женя… Евгения Кравцова.
Вот тогда и зазвенела весна этим именем… и светло-золотистыми ручейками Жениных волос. На практическом занятии по старославянскому языку Женя получила четвёрку. На перемене отыскала Береснева в институтском дворе, – Ромка с пацанами с истфака курили в тополиной аллее. Стесняясь, окликнула его:
- Можно… Вас?
Они сели на ту самую скамейку под каштанами, где недавно так горько плакала Женя из-за двойки по старославянскому. Сейчас она открыла сумочку и достала… эскимо. Робко протянула мороженое Роману:
- Хочешь?
Ромка вспыхнул: вот ещё!.. Но Женя смотрела с такой надеждой… ей так хотелось, чтобы он взял мороженое, что Береснев не смог отказаться. Вкус того мороженого – самого вкусного луганского эскимо! – он помнит до сих пор. А тогда он тоже непонятно почему вдруг застеснялся, но всё же отважился предложить ей:
- Четвёрка по старославянскому – это серьёзно. Теперь моя очередь угостить тебя мороженым. Давай завтра в «Снежинку» сходим. Там мороженое с розовым вареньем, – ты любишь? А потом на Донец съездим.
Такое счастье плеснулось в её серых глазах! А ему неудержимо захотелось потрогать руками ручейки её золотистых волос…
Потом они, не сговариваясь, встречались на каждой перемене, – просто находили друг друга, шли во двор… Мишка Савельев заметил, насмешливо прищурился:
- Ты, Береснев… смотрю, – первокурсницу выгуливаешь… Чего это ты?.. Девчонки из твоей группы с ума сходят, – вас с Игорьком Ерохиным всего-то двое на курсе!.. Вы ж – нарасхват!.. А ты за первокурсницей приударил! И – ладно, хоть бы что-то значительное… ну, такое, знаешь… а то – так… абы что. Как ты запал на неё?.. Её ж просто не отличишь среди всех первокурсниц.
Ромка задохнулся: захотелось врезать Мишке в глаз, – за Женины золотистые ручейки… за чуть приметные веснушки, за её робкую нежность. Но почувствовал, что боится расплескать такое светлое счастье их с Женей встреч. Просто ничего не ответил Мишке.
Савельев был прав: на последнем курсе филологического факультета их, мальчишек, было всего двое. Для филологического это обычное явление: случалось, в группах вообще одни девчонки были… Откровенно завидовали подружкам с физмата или с истфака: будущие математички и исторички одна за другой выходили замуж за однокурсников, а на филологическом к последнему курсу уже туманно маячила перспектива остаться старой девой…
Ромку Береснева на филологический занесло случайно. В школе он прослыл известным поэтом, как-то победил со своими стишатами в каком-то конкурсе школьных поэтов. Их, троих победителей, пригласили в педагогический институт – вдохновить будущих учителей, убедить, что в школах, кроме шалопаев и разгильдяев, ещё вот и поэты случаются… Ромкиным творчеством заинтересовались на кафедре современной русской литературы, – даже пригласили после одиннадцатого поступить к ним на филологический. Педагогом Ромка точно не собирался быть, поэтому вежливо улыбнулся на приглашение. А после школьного выпускного уехали с пацанами на Донец, чуть ли не месяц прогуляли… Засесть за алгебру с геометрией не оказалось ни времени, ни желания… Историю тоже лень было учить, – не говоря про английский, на чём особенно настаивала мама. С Донца Ромка вернулся с уверенным чувством долгожданной независимости, поэтому настойчивое мамино желание – видеть его студентом факультета иностранных языков – отмёл напрочь. И сказал родителям, что сам знает, куда поступать. Мать с отцом в замешательстве переглянулись. Отец незаметно усмехнулся, кивнул матери: а что ты хотела?.. Вырос!
А Ромка вспомнил о предложении, полученном на филологическом ещё зимой. С этим всё было в порядке: ни тебе алгебры с геометрией… ни тому подобных физики с химией, географии с биологией, – всё это надо было учить, чуть ли не по-новому… А русский язык и литература – это всегда было легко… прямо крылато. Отец, когда узнал о Ромкином успешном поступлении на филологический, оторопел, – в безмолвии… а потом гремел с неделю: мысли о педагогическом отец даже не допускал. Он втайне надеялся, что сын всё же поступит в горно-металлургический, поэтому втайне от жены был рад, когда Ромка однозначно отказался от репетиторских занятий по английскому. И вдруг оказалось, – пединститут… Это было вообще… ну, в смысле, – вообще!.. Что дальше некуда…
В институте Ромка быстро и уверенно стал отличником… Даже старославянский – с четвёртого раза! – на пять пересдал. Потом, уже на третьем курсе, во время педпрактики, ему неожиданно понравилось вести уроки. У него это получалось легко и просто, – удивлялся не только строгий руководитель практики, переглядывались опытные школьные учителя: на уроках у студента Береснева происходило что-то совершенно невероятное. В 11-Б вдруг все сдали домашние сочинения по творчеству Есенина… и не просто сдали, а ждали отметок,– как пятиклассники. Кстати, самих пятиклассников Роман Алексеевич в один урок научил выполнять фонетический разбор, – что было совсем непостижимым. И сам радовался, – как у него легко и счастливо получается вести уроки. Он безошибочно знал, что надо сделать в каждую минуту урока, видел, что происходит в тетради буквально каждого мальчишки и каждой девчонки… И они понимали его взгляд, тут же находили и исправляли ошибку.
Ромка возомнил себя состоявшимся педагогом, – тут их мнение с заведующим кафедрой методики преподавания, профессором Ильиным, совпало. И не удивился, когда на последнем курсе ему предложили подумать о научной работе в институте и о поступлении в аспирантуру.
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»