Сравнения у нас любят. При этом часто забывают слова, вложенные Жюль Верном в уста замечательного Паганеля: «…сравнение — самая рискованная из известных мне риторических фигур. Бойся сравнений и прибегай к ним лишь в самых крайних случаях».
В числе таковых сравнений я, как вы догадались из заголовка, хотел бы выбрать часто звучащее у нас сопоставление маршала Жукова с Александром Васильевичем Суворовым. С одной стороны, почему бы не сопоставлять… с другой, надо при этом хотя бы знать биографии тех, о ком идёт речь. Я даже не очень хочу особо задерживаться на утверждении, которое только что слышал с федерального телеканала о том, что Жуков, как и Суворов, не имел поражений. Видимо тот, кто это брякнул, не слышал про 1941 год и то, что немцы дошли до Москвы. Или это считается победами? Ну да ладно… если всерьёз учить историю по тому, что нам вещают в «исторических» программах на телеканалах, то мы скоро уподобимся некоторым нашим соседям. Пусть и с другим зна́ком.
Давайте рассмотрим более серьёзные вопросы, связанные именно с тем, в чём принципиальная разница между Жуковым и Суворовым.
Начнём с простого. Суворов, просто в силу той войны, с какого-то момента действовал самостоятельно. Например, даже в те периоды, когда он сам жаловался, что его слишком ограничивает командующий Потёмкин, доля его свободы была велика. Ограничения могли быть лишь стратегического плана, да и то с оговорками. Просто потому, что любое руководство находилось в нескольких днях пути и получало информацию с большим опозданием. А уж в том, как именно вести бой с противником, ни Потёмкин, ни Румянцев, ни иные руководители никак не могли повлиять.
Ну а если говорить про Итальянскую и Швейцарские компании, то в них Суворов руководил самостоятельно. Хотя и там вмешивались «высшие силы», о чём хорошо известно, но, всё-таки Суворов был полноценным главнокомандующим и реально на поле боя над них совсем никого не было. Таким образом, все победы русской армии под руководством Суворова (равно как и Румянцева, Вейсмана, Каменского) были одержаны талантом полководца и мужеством русского солдата.
А теперь, давайте попробуем сравнить положение Суворова с положением Жукова. Характер войны ведь кардинально изменился, и в первую очередь его масштабы. Если у Суворова от Фокшан до ставки командующего курьер ехал двое суток, чтобы сообщить о победе, то сейчас на мотоцикле это заняло бы часа полтора. Да и зачем ехать, когда радио есть?
Если раньше в Молдавии, по сути, Суворов вёл свою войну, а, скажем, Каменский, свою, то в Великой Отечественной мы имели огромный единый фронт. И вооружённые силы представляли собой единый механизм, в котором каждый имел своё место. И понимать, например, место Жукова в этом механизме, как мне кажется не всем удаётся.
Давайте попробуем рассмотреть структуру наших вооруженных сил во Второй Мировой. Не всю, а на самом высшем уровне. Самой крупной единицей к началу войны РККА был фронт. Во главе же стояла Ставка Главного командования, позже ставшая Ставкой верховного главнокомандования. Это было не простое переименование. Связано изменения названия с тем, что в структуре вооруженных сил появились Главные командования войск направлений. Направления координировали действия фронтов. Таковых было три. В Западное направление входил Западный фронт и Пинская флотилия, в Северо-Западное — Северо-Западный и Северный фронты, в Юго-Западное — Юго-Западный и Южный фронты. Вполне логично, хотя на тот момент фронтов ещё было немного и руководить ими было можно без промежуточной структуры, которую тем более, ещё надо было создавать и дорабатывать. Штабы направлений хоть и создали, но… Словом, структура тогда не прижилась и Ставка руководили фронтами напрямую.
Но от идеи Направлений для координации нескольких фронтов не отказались. И тут как раз есть момент, связанный с биографией Жукова.
Напомню, что начало войны Жуков встретил в должности начальника Генштаба. Но в штабе не сидел, а отправился на Юго-Западный фронт присматривать и помогать. Поскольку фронт разделил на два, то, по сути, Жуков уже в какой-то мере должен был выполнять функции, под которые потом создадут Направления. То есть координировать работу фронтов, будучи к ним поближе. По итогам этой деятельности Жукова сняли с должности и отправили командовать фронтом. Сначала Резервным, затем Ленинградским и, наконец, Западным. Как, надеюсь, все помнят, после наступления под Москвой, для Западного фронта началась долгая Ржевская битва. И вот, в ходе Ржевской битвы, о чём мало кто знает и помнит, снова восстановили институт Направлений. Было воссоздано Западное направление, которому подчинили Калининский и Западный фронты. С надеждой, что так они будут лучше координировать свои действия. Правда полностью воссоздано Направление со штабом и прочими управленческими структурами не было и просуществовало с 1-го февраля по 5-е мая 1942 года. А дальше Жуков получил должность Заместителя Верховного Главнокомандующего и отправился под Сталинград, где также должен был координировать действия двух фронтов. Чего, стоит отметить, достичь не удалось. Если изучить операции по окружению Паулюса в сентябре и октябре, то хорошо видно, что каждый из фронтов действовал сам по себе. Впрочем, это отдельная тема.
И вот начиная с осени 1942 года в РККА появляется такая практика, как отправка представителей Ставки на наиболее важные направления, для координации действий фронтов. Кроме Жукова это, в первую очередь, Василевский, но также и ещё целый ряд военачальников — Н.Н. Воронов, А.А. Новиков, Л.З. Мехлис, А.И. Антонов, Н.Г. Кузнецов, А.Е. Голованов, Я.Н. Федоренко, И.Т. Пересыпкин, Г.А. Ворожейкин, С.М. Штеменко, и это не полный список. Часть из них занималось узко-специальными вопросами по организации работы авиации, танков или артиллерии, однако тот же Воронов выступал не только как артиллерист, но и решал общевойсковые вопросы.
По сути, институт Представителей Ставки был импровизацией, выезжающему на фронт придавалась небольшая группа офицеров, выполнявшие функции его персонального штаба, но полноценного механизма управления не создавалось. Тем не менее, представители Ставки выполняли те же функции, что и командующие Направлениями. По сути это была ещё одна ступень управления между руководством в Москве (Генштаб) и фронтами, которых, напомню, во второй половине войны уже был с десяток и более.
Кстати, это и объясняет должность, которую придумали специально для Жукова. О заместители Верховного Главнокомандующего до 1942 года нигде не говорилось, функции не описывались. Но объяснение просится само собой. Должен же он был иметь какую-то должность, руководя командующими фронтами. Если взять перечисленных выше прочих Представителей Ставки, то все они имели высокие должности и звания. Вот и для Жукова должность сделали. И вполне понятное — его задача было выезжать на фронт и координировать действия войск. Можно сказать, что Жуков был единственным «штатным» представителем Ставки на фронте, поскольку в отличие от других, у него не было другой работы. Василевский ещё работал в Генштабе, Воронов руководил артиллерией, Голованов и Новиков занимались авиацией и т.д. Поэтому Жуков практически постоянно находился на фронтах, из одной операции переходя в другую.
Теперь давайте вернёмся к Суворову. Как я полагаю, вы уже сами увидели в чём была разница между Александром Васильевичем и Георгием Константиновичем. Хотя в распоряжении Суворова и были сравнительно небольшие силы, но он был самостоятельным руководителем. Тогда как Жуков, тоже в какой-то степени будучи самостоятельным, выполнял всё же роль связующего и координирующего звена между фронтом и Ставкой с Генштабом. Операции планировали в Москве, а осуществлял планы уже на месте Жуков и его подопечные.
Так что, роль Суворова в битве под Рымником и роль Жукова в операции «Багратион» кардинально отличаются, в силу того, что и сами войны этих эпох отличаются кардинально.
Специально для любителей искать что-то между строк хочу отметить, в данном случае (как и всегда) не надо искать какого-то скрытого смысла. Мне просто хотелось кратко и доходчиво показать общую структуру управления нашими войсками в период Второй Мировой войны. Надеюсь, это удалось.
Рекомендую вам также мою статью (вдруг кто-то не знает про упомянутого Вейсмана):
Генерал, которого Суворов единственного считал равным себе
И спешу сообщить, что у меня буквально только что вышла новая книга под названием «Мифы и факты про танкистов Второй Мировой». В ней рассмотрены наиболее известные случаи танковых боёв самых известных танкистов Второй Мировой. Не только советских, но и немецких, а также есть про польского и французского.