«У каждой истории свой конец.
Но, порой, путь от первой заглавной буквы до заключительной точки столь мучителен, что героям, то и дело, хочется отказаться от свалившейся на их хрупкие плечи задачи, бросить все и исчезнуть…»
Медик улыбнулся. Он помнил эти отцовские подавляющие волю «закидоны». И ведь по началу они действительно работали, как и было задумано. Подавляли, опустошали и снимали с дистанции.
Не важно, форсировал ли юноша в этот момент воображаемый ручей или взбирался на не менее реальный скалистый утёс, сознание моментально реагировало на колкие реплики и сдавало позиции.
Отец в такие моменты не произносил ни слова осуждения. Молча собирал вещи и уходил. Словно только этого и добивался. А Медик, если и хотел что-то сказать, не понимал — что именно. Тренировка завершена. Конец мучениям и истязательствам. Что может быть лучше?
Но, глубоко внутри, там, где свернулась клубком подавленная воля, поднималось недовольство и возмущение. Зрел бунт. И, если чьё-то внешнее вмешательство сталкивалось с противодействием со стороны зарождающегося характера, то против собственного недовольства Медик оказывался бессилен.
Невозможно оставаться мужчиной, если ты не чувствуешь себя таковым внутри, утверждал отец. Внешние, показушные проявления — лишь пыль. Которую сметёт малейшим порывом непредсказуемых обстоятельств. Хочешь быть мужчиной — будь! Но не давай себе поблажек, не ищи возможностей избежать трудностей. Преодолевай!
Щелкнул поясной карабин. Медик постарался не горбиться и не вжимать голову в плечи. Нельзя позволять страху управлять собой! К тому же, мышиное кольцо ещё достаточно далеко. Вот, когда он вытянет вверх руки и начнёт забивать вновь и без того деформированный клин, вот тогда и стоит начинать беспокоиться. Потому что тогда до летучих тварей останется не больше полутора метров. И это значит…
Медик выругался. Хватит себя накручивать! Это значит лишь одно — ему нужен ещё один клин.
После первого же удара по мышиному кольцу пробежала дрожь. Лепестки кожаных крыльев затрепетали, словно дерзкий порыв ветра промчался по ним.
- Спят усталые игрушки, книжки спят. Каждой мышке по подушке, пусть сопят… Чтоб вас!
Колыбельная, по-видимому, не возымела должного успеха у крылатой братии. Беспокойство в рядах летучих мышей нарастало. То одна, то другая «груша» распахивала свои кожистые «лепестки» и с недовольством взирала на виновника их преждевременного пробуждения.
- Тссс крылатые, — шипел им Медик разъярённой гадюкой и продолжал колотить камнем.
Шлепа, похоже, выспался. Юноша почувствовал как по спине, а затем и шее пробежались его пока еще крохотные лапки.
- Черт! Ну ты то куда?
Надо было завязать горловину! Надо было… Проклятье! Да, что толку теперь от того, что надо было? Что делать сейчас? Вот в чем вопрос!
- Шлепа, дружочек, ты только не психуй, пожалуйста, и держись там крепче, — прошептал юноша.
- Фыр?
- Ой, будет нам тогда фыр!
Медик колотил камнем так, словно собирался пробиться сквозь стену прямо здесь и сейчас. И нисколько не сомневался, что это у него получится.
Бум! Бум! Бум! Разносилось по каменному мешку и будоражило летучую стаю.
Эхо сшивало звуки разрозненных ударов в одну сплошную мелодию. Бесконечную и пронзительную, словно призыв к атаке. И судя по шуму крыльев над головой, призыв услышан!
Юноша перестал заботиться о тишине. Его бормотание слилось в бесконечный монолог о проклятых мышах, неугомонном Шлепе, погнутых клиньях и скользких веревках.
Хомяк топтался по плечу, раздраженно фыркал и пыхтел. Мохнатый тоже слышал призыв к бою и не собирался оставаться в стороне.
Черт!
Сорванные мозоли кровоточили. Скользили руки, но Медик не обращал на это внимания. Рывок, еще рывок и фиксатор поясного карабина защелкнулся на кольце. Юноша тут же выхватил камень и потянулся вверх. Край каменного мешка маячил над головой. Ещё одного клина хватит! Сомнений не было.
Одна из тварей, кружилась над его руками. Медик отмахнулся, выругался и замахнулся для удара.
Проклятье! Он забыл достать клин! Что теперь забивать? Медик в сердцах ударил камнем о стену.
Бум!
Тварь спикировала на кисть! На руке появились две крохотных ранки от мышиных клыков. Плевать!
Медик прижал налетчика тыльной стороной ладони к стене. Разъярённый писк больно резанул по ушам!
- А как тебе это?
Он перехватил свободной рукой камень и одним ударом размозжил кровопийце голову. Но писк не прекратился. Стая сорвалась с насеста. Воздух наполнил шорох множества крыльев, рассерженный писк и яростное рычание Шлепы!
Следующую атаку мыши провели с учетом его противодействия. Одна из тварей атаковала лицо. Кожистые крылья хлопнули перед глазами. Медик инстинктивно отмахнулся и тут же взвыл. В руки впились острые иглы мышиных клыков. Ещё одна вцепилась в нос. Но юноша продолжал наносить удары, игнорируя боль в переносице, бьющие по лицу крылья и пронзительный писк, терзающий уши. Он должен вытерпеть и придумать, как отсюда выбраться!
Однако Шлепа и терпение — вещи несовместимые!
- Фыррр!
По плечам промчалось нечто гораздо более крупное, чем то, что выбралось несколькими минутами ранее из рюкзака.
Острые коготки, пока ещё не те, которые способны крушить стены, но вполне способные отчекрыжить то, что осталось от человеческого носа, мелькнули перед лицом.
- Фыррр!
Очередного любителя человеческих лиц перерубило пополам. Ещё один взмах и однокрылая тварь рухнула следом.
Шлепа вдруг поднялся на задние лапы и заверещал. Теперь у Медика пропали всякие сомнения по поводу породы своего мохнатого друга. Так кричат в случае опасности только джунгарские хомяки.
Крик проникал глубже, чем прочая какофония, терзавшая уши. Он цеплял внутри какие-то скрытые струны, острыми когтями впивался в позвоночник и обездвиживал!
Медик ощутил панику. Он не мог пошевелить даже пальцем!
Но крылатым тварям досталось не меньше. Они гроздьями падали вниз, неспособные удержаться в воздухе. Однако не все. Часть стаи ещё не успела покинуть насест. Часть успела вцепиться в стены.
Оцепенение юноши продлилось недолго. Он вновь почувствовал, что тяжесть на плече растёт. А мыши вновь ринулись в атаку.
Медик уперся ногами в одну стену, а спиной в другую. Поерзал, проверяя насколько крепко получилось втиснуться и отстегнул карабин.
- Держись там, — процедил он сквозь зубы.
Медик аккуратно оттолкнулся ногами, поднимая спину выше. Так, достаточно! Шагаем! Одной! Теперь другой! Хорошо. Еще толчок.
Мыши кружились вокруг, они то и дело пикировали на человека. Но Шлепа носился по юноше словно крохотный паровоз.
- Фыр!.
Хрясь. И чья-то голова отлетает Медику в лицо.
- Шлепыч, мать твою!
Еще хрясь и сразу две крылатых твари опадают по частям вниз.
И все бы прекрасно, если бы мохнатый не увеличивался в размерах.
Ноги Медика и без того дрожали. Сводило спину и чертовски ныла поясница. А Шлепа рос.
- Прекрати! Я тебя не удержу! - Закричал Медик.
Шлепа оглянулся. На секунду показалось, что на мохнатой мордашке мелькнуло виноватое выражение. Но нога, на которой в этот момент оказался хомяк, уже скользила вниз.
Медик выругался. Схватил Шлепу и швырнул вверх.
Теперь уж точно все, сил остановить собственное падение не осталось.
Промелькнула мысль, что он неправильно понял отцовские «закидоны» - они преследовали совсем другую цель. А затем вниз скользнула вторая нога.
#фантастика #постапокалипсис #приключения
Первая глава:
Ушлёпок (1. Дело было вечером)
Предыдущая глава:
Следующая глава:
Ушлёпок (20. Рывок из прошлого)