Весьма любопытное занятие — сравнивать документальные источники с описаниями тех же событий и фактов в мемуарах и прочей околоисторической литературе.
В данном случае мне захотелось рассмотреть такой интересный источник как Журнал посещений кабинета Сталина в Кремле. И сравнить его с книгой Г.К. Жуков «Воспоминания и размышления», на основе которой базировалась вся позднесоветская и современная российская история Великой Отечественной войны.
По фильмам могло создастся (и у многих создалось) впечатление, что в кабинете у Сталина регулярно проводились совещания, на которых собирались все командующие фронтами и прочие военачальники. А уж верные соратники из Политбюро постоянно сидели за столом у стены и поддерживали Вождя. На самом же деле, изучая Журнал посещений, легко убедиться, что много народу в кабинете собиралось крайне редко, члены Политбюро действительно бывали часто, но особо не засиживались. А военачальники от командующих фронтами до Жукова с Василевским, у Сталина появились намного реже, чем кажется по фильмам.
Конечно, я не пытался рассмотреть все случаи. Про некоторые я уже писал, поэтому упомянул кратко, по другим рассмотрел более подробно.
Конечно, самое интересное — это ночь с 21-го на 22-е июня, но тут чего-либо интересного обнаружить вроде не удаётся. Только мелкие расхождения в деталях.
А вот дальше интереснее.
Наверное, многие хорошо помнят, как Жуков в кабинете у Сталина проявил принципиальность, когда шел спор о дальнейших действиях в районе Киева. Киев Жуков предлагал сдать. Самая яркая часть совещания, на котором также присутствуют Мехлис и Маленков, описана так:
— Какие там еще контрудары, что за чепуха? — вспылил И. В. Сталин. — Опыт показал, что наши войска не умеют наступать... — И вдруг на высоких тонах бросил: — Как вы могли додуматься сдать врагу Киев?
Я не мог сдержаться и ответил:
— Если вы считаете, что я как начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине.
Опять наступила тягостная пауза.
— Вы не горячитесь, — сказал И. В. Сталин. — А впрочем... мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся...
Конечно, многие поражались смелости Жукова, дерзнувшего спорить с самим Сталиным и даже требовать отставки. Дескать вот как надо защищать своё мнение.
Но всё это разбивается о Журнал посещений, согласно которому, ни в тот день — 29-го июля, ни в ближайшие дни до и после этой даты, Жукова Сталин не принимал. Не было в эти дни и Мехлиса с Маленковым.
По другим документам подтверждается, что Жукова действительно 29-го июля сняли с должности начальника Генштаба, заменив его Шапошниковым. И отправили командовать резервными армиями, а затем и назначили командующим Резервным фронтом, который создан был 30-го июля. Каких-либо поводов в этом процессе для посещения Сталина не вырисовывается.
Далее интересно, что в «Воспоминаниях…» описано, как Жуков забрасывал Сталина телеграммами с советами о том, как и что надо делать под Киевом. Например, упоминается про телеграмму Сталину от 19-го августа.
Однако, зачем было слать 19-го августа телеграмму Сталину, если, согласно Журналу посещений, сам Жуков был в его кабинете 9-го, 15-го и 24-го августа? Посещал он Сталина в качестве командующего Резервным фронтом и сомнительно, чтобы мнение одного комфронта могло быть интересно по поводу совсем другого фронта…
***
Переходим к Сталинградской битве. И здесь есть очень яркий момент, который много где упоминается, но первоисточником служит всё та же книга «Воспоминания и размышления»:
Днем 12 сентября я вылетел в Москву и через четыре часа был в Кремле, куда Верховный вызвал и начальника Генштаба А. М. Василевского. Александр Михайлович доложил о подходе в район Сталинграда новых частей противника из района Котельникова…
Мы с Александром Михайловичем отошли подальше от стола в сторону и очень тихо говорили о том, что, видимо, надо искать какое-то иное решение.
— А какое «иное» решение? — вдруг подняв голову, спросил И. В. Сталин.
А дальше Жуков предлагает новый план по окружению немецких войск в районе Сталинграда. Вместе с Василевским он уходит для разработки плана. На следующий день:
Вечером А. М. Василевский позвонил И. В. Сталину и доложил, что мы готовы, как было указано, прибыть в 21.00. И. В. Сталин сказал, что некоторое время он будет занят и примет нас в 22 часа. В 22.00 мы были у Верховного, в его кабинете.
***
Верховный подошел к нашей карте.
— Это что у вас?
— Это предварительные наметки плана контрнаступления в районе Сталинграда, — пояснил А. М. Василевский.
— Что это за группировки войск в районе Серафимовича?
— Это новый фронт. Его нужно создать, чтобы нанести мощный удар по оперативному тылу группировки противника, действующей в районе Сталинграда.
Я уже не раз писал, что сама версия о разработке в сентябре некого плана по окружению на ноябрь выглядит нелепо. По той простой причине, что наши войска при непосредственном участии самого Жукова и в сентябре, и в октябре проводили наступательные операции на фланге немецкой группировки в Сталинграде, с целью её окружить. Но так как все попытки были неудачны и привели лишь к потерям, то про эти операции предпочитали забыть.
Но возвращаясь к теме данной статьи, стоит отметить, что встреча Жукова и Василевского со Сталиным в Кремле 12-го и 13-го сентября опровергаются журналом посещений. Ни Жукова, ни Василевского в эти (и ближайшие) дни в Кремле не было, да и в Москве, судя по всему, тоже.
***
Очень интересный момент в марте 16-го числа, когда составлялись планы предварительные по Курской битве.
В «Воспоминаниях…» написано так:
И. В. Сталин собрал большую группу товарищей для обсуждения вопросов, связанных с топливом для металлургии, электроэнергией, авиационными и танкостроительными заводами. Мне было приказано тотчас же прибыть на совещание. Перекусив на ходу, отправился в Кремль.
В кабинете Верховного, кроме членов Политбюро, были руководители ведомств, конструкторы и директора ряда крупнейших заводов. Из их докладов отчетливо была видна все еще существовавшая большая напряженность в промышленности. Обещанная помощь из США по ленд-лизу поступала плохо.
Совещание у Верховного Главнокомандующего закончилось после трех часов ночи. Все его участники разошлись, кто в ЦК, кто в СНК, кто в Госплан, с тем чтобы изыскать ресурсы и срочно принять меры для улучшения работы промышленности.
После совещания И. В. Сталин подошел ко мне и спросил:
— Вы обедали?
— Нет.
— Ну тогда пойдемте ко мне, да заодно и поговорим о положении в районе Харькова.
И далее всю ночь продолжалось обсуждение военной обстановки с участие Жукова.
Журнал посещений нам ни о каких представителях промышленности не сообщает. Жуков прибыл к Сталину в 22.10, одновременно с генералами Боковым (зам. начальника Генштаба по организационным вопросам), Карпоносовым (зам. начальника Генштаба по организационному управлению) и Волкотрубенко (первый зам. начальника Главного артиллерийского управления РККА). Двое первых убыли вместе с Жуковым в 01.45, Волкотрубено ушёл раньше. Кроме того, на 20 минут (с 23.30 до 23.50) заходил начальник Главного управления формирования и укомплектования ВВС Красной Армии генерал Никитин, с 00.20 до 1.40 был командующий Брянским фронтом генерал Рейтер. Уже заполночь пришли Молотов и Каганович, причём Молотов ушёл через десять минут после Жукова, в 01.55.
Может, конечно, потом Жуков со Сталиным ужинали, об этом документы умалчивают. Но на совещание с участием руководителей промышленности сильно непохоже. Скорее решали какие-то организационные вопросы.
В продолжении темы подготовки к Курской битве упоминается про ещё один день — 12-е апреля.
Вечером 12 апреля мы с А. М. Василевским и А. И. Антоновым поехали в Ставку.
Верховный, пожалуй, как никогда, внимательно выслушал наши соображения. Он согласился с тем, чтобы главные усилия сосредоточить в районе Курска, но по-прежнему опасался за московское стратегическое направление.
И действительно, в ночь на 13-е в 01.35 прибыли Молотов, Берия, Маленков, Булганин, Жуков, Антонов и Соколовский. А вот Василевского не было. Жуков, Соколовский, Антонов и Булганин ушли в 03.40, остальные задержались ещё на 20 минут. Совещание действительно выглядит серьёзным и продолжительным.
****
И в завершении не могу пройти мимо совещания, которое хорошо известно зрителям киноэпопеи «Освобождение». Серия под название «Направление главного удара». Когда Сталин приказывает Рокоссовскому выйти из кабинета и ещё раз подумать над планом.
Этот момент описан в книге К.К. Рокоссовского «Солдатский долг»
Окончательно план наступления отрабатывался в Ставке 22 и 23 мая. Наши соображения о наступлении войск левого крыла фронта на люблинском направлении были одобрены, а вот решение о двух ударах на правом крыле подверглось критике. Верховный Главнокомандующий и его заместители настаивали на том, чтобы нанести один главный удар — с плацдарма на Днепре (район Рогачева), находившегося в руках 3-й армии. Дважды мне предлагали выйти в соседнюю комнату, чтобы продумать предложение Ставки. После каждого такого «продумывания» приходилось с новой силой отстаивать свое решение.
В «Воспоминаниях…» описано так:
20 мая Верховный вызвал в Ставку А. М. Василевского, меня и А. И. Антонова, чтобы окончательно уточнить решение Верховного Главнокомандования по плану летней кампании. Предусматривалось, как я уже упоминал, развернуть наступление сначала в районах Карельского перешейка войсками Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота, а затем — во второй половине июня — в Белоруссии.
После рассмотрения в Ставке плана «Багратион» Верховный приказал вызвать командующих фронтами И. X. Баграмяна, И. Д. Черняховского и К. К. Рокоссовского, чтобы послушать их соображения и дать окончательные указания о разработке планов фронтов.
22 мая Верховный Главнокомандующий в моем присутствии принял А. М. Василевского, А. И. Антонова, К. К. Рокоссовского, а 23 мая И. X. Баграмяна и И. Д. Черняховского. Командующие фронтами, информированные Генштабом о предстоящих операциях, прибыли в Ставку с проектами планов действий вверенных им войск.
Однако, Журнал посещений не подтверждает даты. Ни 20-го мая, ни плюс-минус несколько дней Жукова и прочих товарищей в кабинете Сталина не зафиксировано. А вот 25-го мая было большое совещание (с 21.10 до 00.30) с участием Жукова, Василевского, Антонова, Штеменко. К которым на час присоединялись Воронов, Яковлев, Федоренко и Новиков. Два артиллериста, танкист и авиация. По составу участников видно, что явно обсуждали серьёзные вопросы.
А вот на следующий день в кабинете Сталина было очень много народу. С 21.00 до 01.30 в кабинете присутствовали все те же, что и 25-го, а также и другие представители военных и пр. ведомств (всех перечислять долго). А кроме них были и командующие фронтами Рокоссовский, Баграмян и Черниховский.
Вроде бы всё сходится, но почему такая путаница в датах? На этот вопрос я ответить не могу, но подобные нестыковки всегда вызывают любопытство. Ибо, как показывает опыт, за такими несовпадениями часто стараются что-то утаить. Так что вот и новый повод для исследований.
Ну а с этим заканчиваем.
Рекомендую также мою статью:
О кабинете Сталина и его посетителях в Великую Отечественную войну
Уважаемые друзья!
Спешу сообщить, что у меня вышла новая книга под названием «Мифы и факты про танкистов Второй Мировой». В ней рассмотрены наиболее известные случаи танковых боёв самых известных танкистов Второй Мировой. Не только советских, но и немецких, а также есть про польского и французского.
Надеюсь, книга будет вам интересна, а цена не покажется чрезмерной (цену не я устанавливаю). Приобрести можно тут.