Здравствуйте, друзья. Это последняя, решающая часть «скандальной» трилогии про гуманизм. Краткое содержание: не помрём без гуманизма, у нас валенки и квас есть. На зиму пельменей налепим...
Поехали?
Начало: Что такое «гуманизм» и кто такие «гуманисты».
Продолжение: Кризис гуманизма, или Как появился мир, в котором мы сейчас живём
Быстро перескажем содержание этих двух предыдущих серий для тех, кто не читал.
Гуманизм не следует понимать как абстрактное стремление к добру и человеколюбию. У всякого явления есть истоки и причины, есть историческая привязка. Гуманизм – это не абстракция, а вполне конкретный, исторически сложившийся комплекс идей.
Его зарождение относится к XV веку, когда на фоне непрекращающихся войн в феодально раздробленной Италии начали возникать группы интеллигентов, рассуждающих в том банальном духе, что война — это плохо, а чтение оккультных книжек — это хорошо. При всем том итальянские гуманисты не разрывали формальных связей с Римско-католической церковью (по той простой причине, что порвать с церковью в Италии невозможно), и получается, что изначальный гуманизм фактически являлся «мирской ересью», возникшей в результате «кризиса XV века» – отказа западнохристианских интеллектуалов (на словах) от воинствующей идеологии крестовых походов и переориентировки на «культуру» и «самосовершенствование».
На практике, как мы увидим впоследствии, идеи католической экспансии никуда из гуманизма не ушли, а только приобрели, говоря современным языком, «либеральный» оттенок, логично сделавшись составной частью большой идеи «бремени белого человека», т. е. доминирования Западной цивилизации над жалкими колониальными и полуколониальными аборигенами (в том числе – над русскими).
В самом начале XVII столетия стало очевидно, что гуманистическая идеология (главным оружием которой были обширные знания по части гуманитарных наук) перестала удовлетворять людей, что и зафиксировали в литературном виде Шекспир своим «Гамлетом» (1601) и Сервантес — «Дон Кихотом» (1605). Именно в это время на смену гуманитариям начали приходить «естественники», т. е. сторонники эмпирических методов. Появились телескоп и микроскоп. Возникли физика, химия и математика как науки в современном смысле этого слова.
А вот средневековые лженауки: алхимия, астрология, нумерология (предтеча математики), — которые и были любимым занятием гуманистов, — начали незаметно выходить из моды и уходить в подполье. Стала, соответственно, терять свое значение и популярная в гуманистической среде магическая концепция транформации человека в некое существо высшего порядка (лучше всех эту концепцию выражает третья великая книга Запада – «Фауст» Гёте, о которой мы сегодня, среди всего прочего, поговорим).
Проще говоря, эта идея в том, чтобы «стать богом».
Так как это очень важно, начнем с ответа на очень простой вопрос.
Почему гуманизм — это не христианство
Стать богом. Именно так. Вот истинное определение всякого гуманизма, его логическое умозаключение, лимит, к которому стремится гуманистическая мысль. Гуманизм базируется на т. н. магическом типе мышления, предполагающем, что человек может, владея неким тайным знанием и предприняв некие оккультные усилия, получить власть над реальностью, а не быть игрушкой в руках обидчицы-фортуны.
Дело слегка запутывается тем, что отдалённо похожая идея на самом деле есть в христианском интеллектуальном багаже, причём, в его коренном, православном, восточнохристианском виде. Эта аналогия носит название «теозис» (по-гречески θέωσις или, в русском переводе, «обожение»). Считается, что первым из православных отцов эту идею сформулировал в IV веке Афанасий Великий: «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился».
Но в том-то и дело, что в православии эта идея носит прямо противоположный знак! Афанасий Великий был яростным противником господствовавшей тогда ереси арианства, которое умаляло природу Христа и делало Спасителя «более человечным». Соответственно, его мысль нужно трактовать в том духе, что человек по своей природе грешен, но следуя христианским путем, он может приблизиться к святости Христа, исключительно молитвами и добрыми делами, а не магией и мистикой, которых Афанасий на дух не переносил и говорил, что «опора на знания губит веру». А под «знанием» в поздней Античности понималось именно магическое, оккультное, гностическое знание (γνώσις и означает «знание»). И в этом смысле гуманистическая ересь мало чем отличается от арианства и гностицизма, можно сказать, что это неоарианство и неогностицизм, смешанные между собою, спустя тысячелетие, в новой пропорции, с добавлением посткатолической риторики и предпротестантской любви к печатному станку Гутенберга.
Т. е. когда кто-нибудь говорит, что гуманизм — это «всего лишь» христианство, это элементарное незнание истории церкви и основ апофатики (в переводе на современный язык — «политграмотности»). Христианский Символ веры и был-то сформулирован впервые в 325 году на Первом Вселенском соборе в Никее для защиты от арианской ереси, которая к тому времени стала необыкновенно популярна среди римской «элиты», зажиточных горожан и проч. Гуманизм же по сути возрождал арианство, превращает Христа из бога в человека, а человеку (т. е. самому себе) предлагает занять ставшее вакантным «место на небе», причём используя для этого не веру и молитву, а прямо запрещённую церковными отцами магию и чернокнижие.
Гуманизм — это не какое-то «новое слово» в истории человечества. Ровно наоборот, это комплекс идей очень старых и глупых, мало чем отличающихся от вульгарной веры в порчу и приворотные зелья. Это сознание, за которым стоит еще языческая потребность верить в некую силу, овладев которой, можно управлять Вселенной. Это крайне мутная квазирелигия, которая незримо идет из поздней Античности транзитом через Возрождение в Новое время.
Гуманизм — это не христианство, а антихристианство, которое мимикрирует под него с целью элементарного выживания (да, идеи как животные! они тоже размножаются, приспосабливаются и мимикрируют!).
Теперь ответим на другой важный вопрос.
Почему гуманизм — это не наука
Я не согласен, скажете вы. Причем тут какая-то магия? Гуманизм – это идеология светского, секулярного общества. Это то, во что верят все учёные. Церковь не нужна, а нужен гуманизм.
Рассуждение логичное, но неверное. И вот почему. Во-первых, это не соответствует фактам. Существует мильон свидетельств и доказательств, что ренессансные гуманисты практиковали чёрную магию и колдовство. Если вы не верите историческим источникам, «Фауст» вам в помощь. Предполагать, что эти практики вдруг куда-то исчезли, растворились, — по меньшей мере наивно. Конечно, идея «стать богом» никуда не исчезла, а до сих пор тянется за современным гуманизмом, как хвост за кометой.
Во-вторых, мы уже показали в предыдущей статье, что взлет естественных наук на Западе и случился-то в XVII веке в результате отказа от классической гуманитарной парадигмы Средневековья и Возрождения. Стало быть, Новое время – это альтернатива гуманизму, а не продолжение его. Мышление «естественника» (физика, химика, биолога и т. д.) базируется всё-таки не на «гуманизме», а на комплексе идей, которые впоследствии получат название материализм, т. е. признание объективных законов бытия, где никаких магических сил (которыми ничтожный гуманитарий, якобы, может управлять!) нет, а есть только элементарные частицы, которые и определяют фундаментальные взаимодействия (гравитационное, электромагнитное, сильное и слабое). Субъядерные частицы формируют атомы, атомы — молекулы, молекулы — данный нам в ощущениях материальный мир и нас самих.
Магическая, гуманистическая идеология мимикрирует под комплекс естественнонаучных идей точно так же, как она мимикрирует под христианство! Гуманистическая риторика никак с открытыми за последние четыре столетия законами мироздания не связана. Если какой-нибудь физик (Сахаров, например) решил поизображать из себя великого гуманиста, это говорит только о том, что люди за последние 400 лет так и не смогли выработать единой системы взглядов на общественные законы и не смогли дополнить точное знание природы таким же точным взглядом на социум. У нас есть более-менее чёткое понимание того, как устроен этот мир, но нет внятной концепции, как же нам жить, потому что в «общественных науках» до сих пор доминируют гуманитарии с их сопливым и полумагическим мировоззрением, которое антинаучно и глупо.
Мы сказали в прошлой статье, что нужно делать с такими людьми. Их число нужно сокращать и замещать бессмысленных квазиисториков, сублитераторов и гендерных исследователей настоящими учёными, т. е. «физиками», а не «лириками». А оставшихся гуманитариев нужно переучивать, разогнав поганой метлой либеральные фонды, которые до сих пор в пакете с естествознанием (западные трактовки которого всегда политически пристрастны, sic!) пропихивают недобитый в XVII столетии «гуманизм» (на самом деле – неогностицизм).
Освобождение нашего общества от пришедшей с Запада гуманистической квазирелигии в пакете с реформированием системы образования в сторону «физиков» даст мощнейший бонус развитию естественных наук и, как следствие, российской экономике. Вы хотели знать, как нам обустроить Россию и стать процветающей страной (так и хочется сказать: «империей»)? Правильный ответ состоит в том, что сделать это можно, только решительно избавившись от всякого «гуманизма» и заменив его научным материализмом в его истинном историческом значении.
Синдром Кампанеллы
Это не значит, что гуманитариев не должно быть. Это значит только то, что эти гуманитарии должны работать на общество и государство, а не заниматься псевдодемократической «борьбой за мир». Мы знаем, как это делается, потому что такое уже было, и было не раз. Первая попытка государства взять под контроль гуманитарную шелупонь обозначилась приблизительно в первой половине XVII столетия, когда стало понятно, что общество пошло по пути естественнонаучной революции.
Здесь необходимо хотя бы в общих чертах обрисовать персоналии. Фигуры поздних гуманистов очень сумбурны и противоречивы. Их как будто распирает от обилия знаний, и они не знают, что с этими знаниями делать. Внятной системы знаний у них нет, а есть раздутое самомнение, которое толкает их на сомнительные авантюры вперемешку с заискиванием перед власть имущими. Сегодня они пишут какие-нибудь обличительные трактаты и готовят мятежи, а завтра уже бегают за папой или королем, заглядывая ему в рот и выпрашивая немного денежек. (Всё как сегодня, да.)
Яркий пример такого позднего гуманиста — Томаззо Кампанелла, автор знаменитого «Города Солнца». Личность была, конечно, крайне экстравагантная и пассионарная. Во-первых, Кампанелла был «подлого», как говорили в те времена, происхождения (его отец был неграмотным сапожником), т. е. Кампанелла был мужиком, а не утомлённым интеллигентом (точь-в-точь как наш Чехов – читайте, что он имел в виду, когда писал "выдавливать по капле раба"), и это предопределило его активное поведение, а не скептическое равнодушие, присущее, например, его старшему современнику Монтеню, который был богат и знатен. Во-вторых, как и Марсилио Фичино когда-то, Кампанелла был клириком, монахом-доминиканцем, но при всём том он в открытую практиковал магию, астрологию и прочие лженауки.
Кампанелла считал, что во Вселенной всё наделено душой, – а это, согласитесь, прямой привет язычеству. Это в принципе характерный риторический признак: если кто-нибудь заговорил с тобой о «мировой душе», о «единой силе, которая пронизывает всё живое и неживое», знай: перед тобой никакой не наука, а неогностический или неоплатонический декаданс, место которого где-то между писателем Мережковским, который прославился работой на Гитлера и Муссолини, и философом Дугиным, который в «нулевых» засветился в компании г-на Арестовича.
Это обесчеловечивание в утопических идеях Кампанеллы очень хорошо прослеживается: в Городе Солнца уничтожена семья, а детей воспитывает государство, при этом государство мыслится как магическая теократия, где власть принадлежит кучке избранных мудрецов.
Кампанеллу в Советском Союзе считали почему-то родоначальником коммунизма. На самом деле это не так. Кампанелла не коммунист. Он сторонник той католической, инквизиторской по своему генезису (вспомним «Братьев Карамазовых» Достоевского) идеи, что нужно захватить весь мир и насильно сделать всех людей счастливыми. Причем совершенно неважно, кто захватит мир. Троцкий захватит мир? Отлично, пойдем на службу к Троцкому. Гитлер? Ну к Гитлеру так к Гитлеру.
(Кстати, о генезисе неоглобализма через американский "неоконсерватизм" к троцкизму у нас была тут статья, которая без предупреждения удалена то ли "алгоритмом", то ли администрацией платформы. Как бы и эту не удалили.)
Кампанелла по молодости, по-видимому, считал себя мессией и думал, что именно ему суждено облагодетельствовать весь мир (вспомним снова Достоевского, только на этот раз «Преступление и наказание»). Но инквизиция поймала молодого смутьяна и сломала его пытками. Тогда Кампанелла понял, что он не годится на роль мироправителя и начал искать кого-нибудь, кому можно перепоручить задачу мировой гегемонии. Самым влиятельным монархом в начале XVII века был испанский король, поэтому Кампанелла начал говорить, что Город Солнца построит Испания. Потом ему удалось освободиться из тюрьмы, его неожиданно ласково принял папа Урбан VIII (тот самый, который затеял процесс против Галилея).
(Кстати, за что был на самом деле осуждён Галилей – читали?)
Кампанелла показал папе пару своих магических фокусов и «защитил» его от солнечного затмения. Папа простил Кампанелле все грехи и дал ему хорошую должность. Кампанелла начал говорить, что мир объединит Ватикан. Под конец жизни Кампанелла снова поссорился с папой и уехал во Францию, и начал всем говорить, что новым повелителем мира станет Франция во главе с кардиналом Ришельё. Он даже составил гороскоп и доказал, что все звезды указывают на грядущее величие Франции.
Забавно, но именно так и случилось: в 1643 году (уже после смерти Ришельё и Кампанеллы) французские мушкетеры наголову разгромили испанские терции под Рокруа, после чего могущество испанской короны начало стремительно закатываться, а сила французской, наоборот, возрастать (французскую гегемонию в Европе сломают только русские в 1814 году, победив Наполеона и оккупировав Париж). Если бы Кампанелла жил сейчас, он бы наверняка считал мировым гегемоном США и писал бы в Сенат письма о том, как правильно обустроить «глобальный мир» (но русские всё равно помешали бы; наверное, это и в самом деле какая-то вселенская миссия России – давать по ушам западным гегемонам всякий раз, когда их магическое опьянение собственной полубожественнной значимостью начинает зашкаливать).
Т. е. Кампанелла — самый обыкновенный хамелеон, который ищет способ реализации своих безумных планов, подобно Раскольникову, убившему топором двух женщин и не родившегося младенца во имя любви к человечеству. Эти метания Кампанеллы от испанского короля к французскому хорошо фиксируют закат ренессансного гуманизма, его невольный переход от веры в собственное всемогущество к прислуживанию каким-нибудь европейским монархам. Этот синдром прислуживания и подлизывания характерен для многих поздних гуманистов, Кампанелла в данном случае всего лишь образец, характерный тип, именем которого и нужно назвать сей переломный для истории Западной Европы момент.
Гуманизм уходит в подполье
Параллельно процессу постепенного перехода гуманистов на службу зарождающимся секулярным империям в первой половине XVII столетия начался обратный по своему вектору процесс — гуманисты стали «убегать от реальности» и основывать какие-нибудь тайные общества.
Самый известный пример такого общества — розенкрейцеры. Здесь нельзя не обратить внимания на фигуру Иоганна Валентина Андреэ — автора одного из первых розенкрейцерских манифестов. Всё в этой фигуре привлекает внимание историка. Во-первых, Андреэ был потомственным алхимиком: его отец был страстно увлечен поисками философского камня, способного обратить в золото любой металл. Во-вторых, Андреэ хромал (что сразу должно вызывать у читателя ассоциации с Мефистофелем). В-третьих, он сильно пострадал во время Тридцатилетней войны (погибли его родные), что еще раз подтверждает тезис, который мы уже ранее высказывали: влияние гуманизма как идеологии было сведено к минимуму именно «Тридцатилеткой», — а вот естественнонаучное знание (поставлявшееся в пакете с имперской идеей) получило, наоборот, мощный толчок. Да, наш мир был порожден Тридцатилетней войной (а сейчас он точно также умирает в котле другой войны).
Андреэ был типичным немцем, в том смысле, что он был лютеранский пастор, а не католический фра, как Кампанелла. Но эта церковная деятельность только прикрывала гуманистическую, т. е. неоязыческую деятельность Иоганна Валентина. Именно Андреэ в 1616 году анонимно опубликовал в Страсбурге «Химическую свадьбу Христиана Розенкрейца». Мы не будем подробно разбирать сей исторический документ, а просто сошлемся на авторитет покойного Умберто Эко, который совершенно справедливо назвал учение розенкрейцеров «интеллектуальной игрой». Именно так. Розенкрейцеры (как и их наследники масоны) — это не тайное общество, а пародия на него. Это абсолютно постмодернистская игра от избытка ненужного гуманитарного знания. Это игра в магию и алхимию. Всё в «Свадьбе» искусственно. Всё подчеркнутый стеб над профанами, которые не должны понимать истинных магических и алхимических практик, а должны всего лишь увлечься игрою и незаметно стать участником тайной сети, которая сохранит гуманистическую идеологию.
(Читаем: "Как возникло масонство")
Иначе говоря, были запущены механизмы хамелеонизации. Игра в розенкрейцеров и масонов должна была сохранить в «материализующемся» обществе интерес к тайному, гностическому знанию, которое доступно избранным, тем, кому естественные науки кажутся чем-то слишком простым и «материальным». В самом деле, признаем: истинная наука всегда немного скучна. Дважды два четыре. Волга впадает в Каспийское море. Вода сохраняет свой объем и не распадается на части из-за взаимного притяжения молекул. Протон состоит из двух u-кварков и одного d-кварка, а нейтрон — из одного u-кварка и двух d-кварков. Всё как-то неромантично, что ли. Банально. Голая материя. Восторга нет. А человек хочет… поэзии! Тайны… Вот на этих чувствах, на потребности приобщения человека к некоей миссии, и сыграли-то гуманисты, которые упрямо продолжали гнуть глупую средневековую идею о том, что центром Вселенной является человек, т. е. личное сознание, а не материальное бытие.
Это типичный пропагандистский ход. Людям нравится, когда им говорят, что они центр Вселенной и что именно они (лично ты, читатель) избраны для ее спасения и для исправления пороков. Ты спасешь мир. Ты великий. Твой разум несравненен. Твои статьи или комментарии в соцсетях прекрасны. Твоя деятельность во имя мира во всем мире принесет тебе мировую славу и Нобелевскую премию. Иди, спасай.
Гуманизм намеренно ушел в подполье, приспособился к реальности наступающего века науки, спрятавшись в страсбургских закоулках и лондонских пивных, в розенкрейцерских книжках и масонских ложах, — с тем, чтобы спустя полтора века снова вынырнуть и обрести свое истинное лицо под именем, как уже, наверное, догадался прозорливый читатель, романтизма.
Комплекс Фауста
Иногда кажется, что мы знаем про романтизм всё. Гёте, Шиллер, Байрон, Лермонтов, Эдгар Аллан По. Эти имена торчат из каждого учебника. Их стихи мы знаем наизусть со школы. И при этом мы всё равно не можем уловить главного смысла и не можем внятно объяснить, что же такое романтизм.
А так и было и задумано. Романтизм — это не литературная школа, а оппозиционная идеология, возникшая в конце XVIII столетия в качестве «ответочки» победившей секулярной монархии и «имперскому рационализму», который взяли на вооружение государи-императоры вроде Екатерины II или Фридриха II.
(Читайте: что такое романтизм?)
В основе этой идеологии, нетрудно заметить, всё тот же возникший полутора веками ранее гуманизм, т. е. странная, гностическая вера в избранничество, мессианство одного конкретного человека, чаще всего самого поэта-романтика. Посмотрите внимательно. Все романтики считают себя пупом земли и думают, что они изгои и борцы с вековой несправедливостью. При этом они взывают не к разуму, нет, — они всегда апеллируют к некоему чувству, порыву, страсти, которая должна овладеть человеком и повести его на какие-нибудь революционные баррикады. При этом мало кто думает о том, что общество, возможно, вовсе не желает революции, а желает жить спокойной жизнью.
В политической плоскости эта идея протеста очень быстро наложилась даже не на французскую революцию, а на фигуру Наполеона, который внезапно вынырнул из какого-то, простите, корсиканского мухосранска и захватил власть посредством банального военного переворота 18 брюмера (9 ноября) 1799 года. На эту деталь мало кто обращает внимание. «Просвещенный» XVIII век закончился не революцией, нет. Он закончился победой выскочки, который мгновенно стал очень популярен среди всех тех, чье сознание было очень слабо и нерационально.
Многие восприняли Наполеона как фигуру абсолютно мистическую, как будто бы посланную судьбой. Проще говоря, для оппозиционеров Наполеон и стал тем самым гностическим богом, которого они так жаждали, мессией, который пришел разрушить мир сухого и скучного, по их мнению, рационализма. Полузабытые магические ритуалы, сюжеты и идеи вдруг вылезли непонятно откуда (мы-то знаем откуда) и начали стремительно овладевать нестойкими умами романтической молодежи, которая видела в Корсиканце «властителя дум».
В литературной же плоскости этот концепт ухватил «Фауст» Гёте (первая часть опубликована в 1808 году), который и задал эталон типу нового, уже не ренессансного, а романтического гуманизма. В русском переводе Пастернака, к сожалению, частично утрачена розенкрейцерская и масонская символика, которая в оригинале прямо-таки торчит между строк (это не в упрек Борису Леонидовичу сказано). Вот. Если не полениться и посмотреть оригинал «Фауста» со словарем масонских символов в руках (такие существуют), вы очень быстро увидите, что за каждым словом — двойное дно. Например, образ луны, «остающейся все время в зените», который позже перекочует и в роман Булгакова.
Т. е. Гёте взял образ типичного ренессансного гуманиста и чернокнижника (исторически достоверный доктор Фауст жил как раз в XVI веке, в эпоху расцвета гуманизма) и «перевел» его на язык романтического уже века посредством масонских шифров. Это подтверждает нашу догадку: романтизм — это возрождение гуманизма, возрождение, так сказать, Возрождения, т. е. реставрация еще более древнего квазирелигиозного комплекса, идущего от поздней Античности, — идеи всемогущего мага, который способен подчинить себе не только силы природы, но и демонов тьмы. Перед нами всё та же много веков (и даже тысячелетий) преследующая Запад парахристианская идея, как бы мимикрирующая под него, но на деле являющаяся его смертельным врагом — магией. Отсюда и постоянные для таких сочинений рассуждения о соотношении «света» и «тени», которую Булгаков, среди всего прочего, точно описал в образе Коровьева.
Читайте: что за неудачную шутку произнёс "Фиолетовый рыцарь", в наказание обращённый в вечного шута в романе "Мастер и Маргарита"?
Культурологи часто называют это «комплексом Фауста», т. е. типичной западной идеей господства разума над природой. Но на самом деле ничего по-настоящему разумного в этой идее, повторимся, нет. Это примитивный идеализм, который является противником подлинного научного материализма. Западная культура не рациональна в своей основе, а антропоцентрична и, как следствие этого, европоцентрична, что на практике вырождается во всем нам хорошо известную гордыню, снобизм и расизм. Наша, мол, западная культура лучше всех остальных. До конечно. Ваша культура — это бигмак и лабутены. Можете их смело засунуть… э-э-э… назад, в общем, заберите. А мы проживём без лабутенов и кока-колы как-нибудь. У нас валенки есть и квас. Не помрём!
Гёте всё-таки для умников. Это «элитный» автор эпохи империи (и сам типичный «имперец», чиновник, государственный человек). Большинству современных читателей «Фауст» малопонятен, хотя текст и считается классикой. Вот почему «комплекс Фауста» растиражирован множеством более популярных, низкосортных сочинений, в основе которых та же идея овладения мистической силой посредством чернокнижной бредятины.
В частности, в современной масс-культуре эта идея воплощена в двух популярных кинематографических высерах — «Звездных войнах» и «Гарри Поттере». И в первой, и во второй «сагах» в основе мироустройства — магическая сила, недоступная пониманию обывателей (маглов), но «избранные» могут освоить силу, как осваивают нефтяные месторождения. Т. е. вместо здравого, естественного взгляда на реальность вам подсовывают какую-то магическую туфту с намеком на то, что вы и сами, возможно, наделены этой чудесной силой, и, развив в себе эту способность, вы сможете усилием воли двигать предметы или волшебной палочкой открывать замки тайных комнат, набитых философскими камнями. Нужно только уверовать. Присягнуть лженаукам и их идеологическому обоснованию, которое продается дурачкам в сопливой обертке.
Эта обертка-то и есть «гуманизм». Обратите внимание на непременное условие таких книжек и фильмов: главный герой (наделенный сверхъественными способностями) очень одинок и несчастен, его родители погибли, его преследуют странные знаки и дурные сны. Но при всем том герой добр и «гуманен», «темная сторона» силы не коснулась его души.
В общем, «Гарри Поттера» и «Звёздные войны» тоже заберите. Оставьте свою убогую квазирелигию себе.
Гуманизм советский и антисоветский
Романтизм уже к середине XIX века сдулся и стал замещаться сразу двумя новыми идеями: либерализмом (он же «буржуазная идеология») и коммунизмом. Мы уже описывали однажды генезис этих политических явлений, поэтому не будем повторяться. Нам сейчас важно понимать, что абстрактный «светский гуманизм» из своего романтического формата начал органично переливаться в эти два комплекса, оппозиционных имперской парадигме.
Соответственно, когда в 1917—19 гг «старый мир» с грохотом бухнулся, на осколках секулярных империй начали образовываться два новых полюса. Первым полюсом была коммунистическая Москва во главе с Лениным, убежденным материалистом и сторонником ускоренной модернизации страны. А вторым полюсом стали либеральные страны Запада, формально победившие в Первой мировой войне: Англия, Франция, США.
Считается, что либеральная идеология обеспечивает прогресс естественных наук. Это не совсем так. Если мы посмотрим внимательно, мы увидим, что самым популярным философским направлением 1920-х гг были не сциентистские модели, а, наоборот, все те же гуманистические, идеалистические и «фаустианские» идеи, которые ставят в центр вселенной личное сознание, а не объективное бытие. В качестве яркого примера назовем феноменологию, т. е. учение Эдмунда Гуссерля. Что это такое? Это такая философская концепция, которая в основу познания ставит не эмпирическое знание, а личный опыт. Важно «пережить» знание, а не просто его узнать.
Погодите, погодите, скажете вы. Но ведь это где-то же уже было… Это же…
Да, дорогой Ватсон, именно так. Всё это уже было. Это т. н. сенсуализм, учение, которого придерживался, в частности, Томаззо Кампанелла, личность которого мы так подробно расписали. Гуссерль повторяет по второму, по третьему и даже по десятому кругу идеалистическую банальность, которая была еще у гуманистов. Это концепция, которая делает упор на сознание, а не на бытие. Знание о мире опять подменятся знанием о том, что мы знаем о мире. Это типичный штамп западной философии, который Ленин, в частности, разгромил в книжке «Материализм и эмпириокритицизм».
А вот Россия с 1917 года пошла материалистическим путем. С 1929 года началась форсированная индустриализация, экономика росла темпами по 14% в год. Почему? Да потому что менее всего люди страдали какими-то соплями на тему гуманности исторических событий и собственной значимости. А вот страны «старой Европы» в то же самое время начали явно сдавать. Здесь было всё больше любителей красивой жизни, которым мораль «абстрактного гуманизма» заменила как традиционный христианский, так и научный взгляд на мир. Проще говоря, Европа в XX столетии скатилась к состоянию Римской империи в IV веке, и основная идеология стала точно такою же: слабовольное неоарианство, которое идеально ложится на разжиженные мозги жителей больших городов. Круг замкнулся. Как говорит в таких случаях поговорка: за что боролись — на то и напоролись.
После Второй мировой войны (которую нужно рассматривать как продолжение Первой, мы говорили об этом) либералы и коммунисты окончательно разделили мир. 10 декабря 1948 года была подписана Всеобщая декларация прав человека. Советский Союз её подписал, но с оговорками. Сталину не нравилось, что в декларации не прописаны механизмы защиты этих самых прав. Прозорливый политик, Сталин догадывался, что ему подсунули на подпись «чистый бланк договора», что Запад хочет использовать эту бумажку для продвижения своей, либеральной, версии гуманизма. Вот почему в СССР эту декларацию старались «не светить». Подписали и забыли. Формальность, подумаешь.
В общем, «права человека» в антропоцентристском западном понимании стали основой общелиберальной концепции. Советский гуманизм же был другой. В его основе была не идея прав одного человека, а коллективный, общественный идеал. Права для всех, для народа, а не право одного конкретного балабола, который что-то там придумал в своей голове и теперь всем свое мнение навязывает.
Тем не менее, главной ошибкой советской идеологии нужно признать именно то, что она, вообще, взяла в свой арсенал убогую гуманистическую риторику, которая, повторим это еще и еще раз, враждебна естественнонаучному знанию, но является идеальной кормежкой для разного рода самовлюбленных идиотов, которые воображают себя, как когда-то Кампанелла, мессиями, которые спасут этот мир (и наберут себе на этом очков славы и донатов в копилку). Советский Союз развивал гуманистические концепты, потому что они были заложены в ленинских сочинениях.
Ленин был в этом смысле недостаточно дальновиден.
Он видел идеалистические тенденции, начиная с XVIII века, но при этом почему-то не видел, из чего эти тенденции выросли. Ему всё казалось, что если Джордано Бруно и Кампанеллу преследовала инквизиция, эти люди должны быть естественными «историческими союзниками» марксизма-ленинизма, его предтечами. А советская наука эти заблуждения вождя мирового пролетариата повторяла, не в силах сформулировать собственную, негуманистическую этику. Про гуманизм талдычили на всех углах, говорили на партийных и научных конференциях, снимали художественные фильмы, «проникнутые духом гуманизма» («Андрей Рублев», например), и поддерживали (в том числе финансово) кучу сомнительных организаций, которые заявляли о своей борьбе за мир и верность «общечеловеческим идеалам». В общем, старательно пригревали змею на груди.
И в итоге случилось то, что и должно было случиться. Гуманизм развалил Советский Союз изнутри. Именно так. СССР погиб не из-за каких-то шпионов извне, а из-за собственных «гуманистов», которые в частности, решили донести советскому народу правду о Декларации 1948 года. Они же решили в 1968 году побороться за права чехословаков. Все мы знаем этих ничтожных людей, все они сейчас живут в эмиграции где-нибудь в Берлине, посмотрите внимательно, и вы увидите, что это были никакие не «гуманисты», а предшественники нынешних Галкиных и Хаматовых, у которых никакого внятного мировоззрения нет, а есть только гаррипоттеровская лапша в голове (Галкин даже любимого сыночку назвал этим именем, что и требовалось доказать).
Всё было бы на самом деле ничего, но в том-то и дело, что в 1985 году генеральным секретарем ЦК КПСС стал именно такой «гуманист» — Горбачев. Здесь лучше всего, пожалуй, будет сослаться на авторитетного аналитика:
«Новейшая политическая история мира началась 36 лет назад, 25 февраля 1986 г., когда генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев в докладе на XXVII съезде партии впервые употребил словосочетание „новое политическое мышление“. Через полтора года концепция была подробно изложена в книге „Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира“. Главное: отказ от классовых ценностей в пользу общечеловеческих, предложение прекратить противостояние и раздел мира на блоки, решение конфликтов не военным, а политическим путем, то есть построение международных отношений на основе баланса интересов и взаимной выгоды, а не соотношения сил. Горбачев предвосхитил Фукуяму и устранил военно-политическое препятствие для глобализации. Прямым следствием „нового политического мышления“ стал быстрый крах социалистического лагеря, а затем и Советского Союза. И установление „либерального мирового порядка“, который по-своему, а главное — без участия Москвы — переосмыслил горбачевские принципы» (Лукьянов Ф.А. Старое мышление для нашей страны и всего мира // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 5—10).
Иначе говоря, Горбачев встал на путь гуманизма, — и это погубило нашу страну. Это объясняет, среди всего прочего, почему перестройка сопровождалась волной вульгарных «экстрасенсов»: Чумака, Кашпировского и т. д. Вспомните. В конце 1980-х отовсюду полезли «доморощенные фаусты», все заговорили об инопланетянах, полтергейстах и проч. Откуда же всё это взялось, по-вашему? Да всё оттуда, из позорной лженаучной природы гуманистической ереси, которая собрала за свою многовековую историю, как магнит, весь мистический шлак, всю чушь, все выдумки и мифы слабоумных, склонных к самолюбованию и хайпу людей. Гуманизм был, есть и остается сектой, которая разрушает государства в угоду своей неоязыческой жажде «стать богом».
Какое еще вам нужны доказательства тому, что гуманизм — это зло?!
И всё-таки: почему гуманизм умер
В современном гуманизме уже нет, понятное дело, деления на советский и либеральный. Теперь всё это слиплось в одну неразборчивую кашу. Нет больше деления на светский гуманизм и религиозный. Сейчас всё это одна сгустившаяся тьма, главная цель которой в том, чтобы не дать развалиться породившей ее Западной цивилизации. Включите телевизор или полистайте новости в Интернете. Везде какие-нибудь борцы за мир и гуманизм выступают против войны и обличают Россию, Китай, Иран и прочие ужасные тоталитарные режимы, которые, якобы, полны человеконенавистнической злобы и мечтают всех поубивать.
Это ложь. Это идеологическая штамповка, которая сейчас достигла своего исторического пика. И это на самом деле — свидетельство гибели гуманистической квазирелигии. Так всегда и бывает. Всегда к концу лжеучение становится невероятно мощным. Но это кажущаяся сила. За нею ничего нет. Никакой внятной, удовлетворяющей разум современного человека, идеи в этой неоязыческой бредятине больше нет.
Умные люди на самом деле это понимают, и даже на Западе. Так, например, в 2007 году в свет вышла книга французского философа Жан-Мари Шеффера под названием «La fin de l’exception humaine» (русское издание: Шеффер Ж.-М. Конец человеческой исключительности / Пер. с фр. С. Н. Зенкина. — М., Новое литературное обозрение, 2010). Шеффер справедливо критикует «тезис о человеческой исключительности», который он возводит к Декарту, и разбивает его с позиций т. н. «нового натурализма», т. е. естественнонаучного взгляда на мир. Проще говоря, это окончательная и разгромная критика всякого гуманизма.
С другой стороны, гуманизм уничтожается… самим гуманизмом. Существует достаточно большое число интеллектуальных групп, которые продвигают, в пику гуманизму, так называемый трансгуманизм, т. е. идею о том, что человек несовершенен и со временем он сменится другим биологическим видом — постчеловеком, который будет гораздо умнее и сможет, например, жить среди метановых облаков Титана. Эта идея, разумеется, не нова, она восходит к Ницше и некоторым другим идеологам социал-дарвинизма и протофашизма. Любители фантастики вспомнят, разумеется, морлоков и марсиан Уэллса, которые и есть, по мысли английского писателя, «продвинутый человек», новый вид, ушедший далеко вперед по эволюционной цепочке.
«А что же будет при таком раскладе с людьми?» — спросите вы. Очевидно, морлоки их съедят или сделают рабами. Существует огромное число трансгуманистических проектов вроде Orion’s Arm, в которых все желающие выдумывают, какой будет Вселенная через 10 тысяч лет и как будут выглядеть постлюди. Это такая постмодернистская игра, сильно напоминающая розенкрейцерскую. Т. е. гуманизм снова чувствует, что его время истекло и снова готовится «уйти в подполье». Много чего есть: книжки, фильмы, компьютерные игры. Трансгуманизм достигает того лимита, который и был изначально заложен в гуманистической парадигме, — стать богом.
Возможно, лет через сто мы увидим инверсию понятий. Гуманизмом будет называться всё как раз традиционное и «отсталое», а трансгуманизмом, постгуманизмом или еще как-нибудь будут называться потомки нынешних либеральных «прогрессоров», которые будут летать с одной планеты на другую с лазерным мечом в руке и хвостом на затылке и нести «отсталым» людишкам свет демократии, магической теократии или еще чего-нибудь, завещанного Кампанеллой.
Вот почему цель всех настоящих людей и подлинных гуманистов истребить этих гадов сейчас, в зародыше.
Спасибо!
Автор статей о возникновении и метаморфозах гуманизма –
Борис Мячин https://t.me/borismyachin