1987 год – один из самых радостных моментов в жизни «Арии». Все были живы, счастливы, полны надежд на будущее. Да, временами жизнь была непростой, хотя бы потому, что в Москонцерте существовал довольно плотный гастрольный график, и в феврале новый состав «Арии» уже отправился в Рязань в свой первый концертный тур. Группу ждали, и в Рязани «Ария» отыграла восемнадцать «аншлаговых» концертов.
Поскольку прежний «арийский» звукорежиссер Александр Львов ушел вслед за Большаковым, то Холстинин предложил позвать в эту поездку Юрия Фишкина, с которым он и Виталик играли еще в 70-е в группе «Волшебные Сумерки». У «Автографа», нынешней группы Фишкина, был перерыв в гастролях, и Юра с удовольствием принял предложение поехать на концерты с «арийцами». Вся поездка оказалась заполнена радостным смехом и беззаботными шутками. Все сразу стало как-то по-семейному, как в былые, добрые времена. Сергей Маврин и Макс Удалов тоже с удовольствием влились в общее веселье.
В этой поездке выяснилось, что Виктор Яковлевич Векштейн – открытый и очень компанейский человек.
«Он любил с нами пообщаться, - вспоминает Сергей Маврин. - Но, естественно, субординация какая-то соблюдалась, все-таки он был в два раза старше нас, да и вообще человек легендарный: имя Виктора Векштейна я читал на пластинках группы «Поющие Сердца» и, будучи совсем юным, в 16-летнем возрасте исполнял его песни».
Теперь, когда вся нервотрепка с уходом музыкантов осталась позади, Векштейн почувствовал себя намного увереннее. По-хозяйски оглядывая длиннющие очереди, собравшиеся у касс, Виктор Яковлевич думал о том, что все его труды были не напрасны и перед ним вновь открывается перспектива зарабатывать деньги большим гастрольным чесом.
- Что ж, надо ковать железо, пока оно горячо, - сказал Виктор Яковлевич вслух, но как бы ни к кому не обращаясь. – Будем ковать хэви-металл!
Теперь он знал, что делать: звонить в дружественные филармонии, заряжать концерты, рассылать афиши, раздавать нужным людям кассеты с записью первого альбома.Он даже жену заставил нарядиться в кожу и цепи. Из событий минувшей осени Векштейн вынес определенный опыт и перестал доставать «арийцев» требованием аккомпанировать Антонине. Для Жмаковой Виктор Яковлевич собрал ансамбль «Раунд», который тоже исполнял тяжелую музыку. Через «Раунд» Векштейн реализовал и собственные композиторские амбиции, став соавтором почти всех песен коллектива.
Теперь «Ария» выступала во втором отделении, а Жмакова - в первом. Антонина неоднократно высказывала мужу претензии по этому поводу, поскольку считала, что именно она должна выступать в финале концерта, но Векштейн не обращал внимания на ее недовольство, прекрасно понимая, что молодая публика идет смотреть и слушать «Арию», а вовсе не Жмакову. Если бы он послушал жену и поставил ее во второе отделение, публика ушла бы сразу после того, как «Арии» закончила свое выступление, и Антонине пришлось бы играть при полупустом зале. Вот тогда Виктора Яковлевича ждали бы не булавочные упреки, а большой и громкий скандал.
То, что «Раунд» открывал концерт, вполне устраивало «арийцев», потому что на тот момент в их репертуаре было менее десяти песен. Покидая осенью группу, Андрей Большаков позвонил Векштейну и попросил, чтобы «Ария» не исполняла композиций его сочинения. Поэтому «арийцы» играли вещи с первого альбома - «Тореро», «Волонтер», «Это рок» и другие, - песню «1100», которая была написана Холстининым еще осенью, и «Дай руку мне», которую сделали сразу, как только собрались новым составом.
«Едва я пришел в группу, - вспоминает Виталий Дубинин, - Холстинин спросил: «Песни есть какие-то?» Маврин принес «Дай руку мне», но она была инструментальная, и надо было придумать вокальную партию. Я что-то намурлыкал. Так и оставили. У Холстинина уже были «1100» и начало «Баллады о древнерусском воине», к которой я доделал куплет и припев.
Потом Маврин принес «Герой асфальта». Правда, это тоже был только инструментальный кусочек, но меня ночью осенило, как из этого можно сделать припев и куплет. Холстинин сказал: «По-моему, это хорошо!» Векштейн послушал: «Да, оставим так!»
В каждом городе мы жили если не по неделе, то по пять дней уж точно, и можно было репетировать на площадке. Поехав на гастроли, мы сделали эти песни».
После Рязани «Ария» проехала с аншлагами еще по нескольким крупным городам России. А в апреле группа дала серию концертов в Москве в том же зале «Дружба». Музыканты волновались: примет ли новый состав столичная публика? Но все прошло очень хорошо: море восторгов, океан восхищения, буря оваций.
Потом Векштейну удалось запихнуть группу в программу «Мелодии друзей». Это была помпезная акция, которую ежегодно проводил Госконцерт и в которой принимали участие популярные исполнители из всех европейских социалистических стран. Участие в такой программе резко повышало рейтинг исполнителя в глазах чиновников из министерства культуры. Но поначалу, поскольку «Ария» считалась молодым и не очень известным коллективом, устроители засунули наших героев в середину первого отделения. Уже на первых концертах стало ясно, что они допустили грубейшую ошибку, потому что после того как «Ария» отыгрывала прощальный аккорд, публика покидала зал, и остальным певцам и певицам приходилось петь для длинных рядов пустых кресел. В конце концов устроители догадались перенести выступление «арийцев» на финал программы.
Полтора месяца программа «Мелодии друзей» путешествовала по стране, и «Ария» сумела показать себя во всех столицах союзных республик и в некоторых крупных российских городах. Во время этого тура наши герои готовили материал для следующего альбома. В начале лета Векштейн свозил группу на три дня в Новороссийск, где музыканты не только отыграли концерты, но и с удовольствием искупались в море. По возвращении в Москву Виктор Яковлевич сказал, что, пока он будет в отпуске, музыканты должны записать новый альбом.
Любопытно, что во время работы над вторым альбомом база «Арии» и студия Векштейна переехали из Хамовников в Парк культуры имени Горького. Но после того как Большаков и Грановский со-товарищи ушли из группы, «Ария» вновь вернулась в Хамовники, правда, не в легендарный офицерский ДК имени Фрунзе, а в ДК имени Свердлова, расположенный неподалеку от Новодевичьего монастыря. Там и был записан альбом «Герой асфальта».
Поскольку все песни уже были наиграны, альбом записали очень быстро, за месяц с небольшим. А сведение заняло и того меньше – всего лишь сутки.
«Мы решили, что все должно звучать «по-взрослому», - вспоминает Виталий Дубинин. – Но у Векштейна на студии не хватало обработок, а нам нужны были компрессоры и дилеи. Мы обратились за помощью к Фишкину. Он привез нам «автографовский» рэг и говорит: «Завтра утром мы уезжаем на гастроли, так что у вас есть только один день». Мы начали сводить запись и ушли со студии в пять часов утра. Все сведение «Героя асфальта»: за сутки все было сделано».
«Вообще для меня «Ария», - говорит Александр Елин, - это прежде всего упорство Холстинина. Не было бы упорства Холста, не было бы и этой группы. Ну, и отчасти упорства Дубинина, который тоже целеустремленный человек и талантливый автор. А еще «Ария» до сих пор жива потому, что там была придумана идеологическая фишка, которая была очень правильно разрулена Ритой».
В этом альбоме героическая музыка была соединена с героическими стихами, которые сочинила Маргарита Пушкина. Надо сказать, что героизм в СССР в 80-е годы не поощрялся. В молодости людям всегда хочется каких-то подвигов и движения вперед, хочется испытать, проверить самого себя на прочность в экстремальных условиях, но советские власти говорили подросткам, что поскольку социализм построен, то подвиги уже не нужны: «Все необходимые подвиги совершили до вас!»! Но именно потому и произошел у нас в стране взрыв популярности тяжелого металла. Вся атрибутика рока - железные кресты, цепи да и вообще железные вещи - это все атрибуты героев, отправляющихся на бой с врагом или нечистой силой. В рок-музыке образ музыканта всегда напрямую связан с образом воина, гитара - его оружие. Недаром гитаристы держат ее обычно наперевес, как автомат, или имитируют колющие и режущие удары. Звучание тяжелого рока подчас имитирует звуки боя, а музыканты предстают перед публикой в образе вождей, которые ведут свое войско на сражение с врагом. Слушатели на концерте трепетно внимают вождям-музыкантам, слушая последние напутствия, криком поддерживая призывы биться с врагом до последней капли крови, лишь бы Русь была жива, а павший в бою да «воцарствует в сонме героев».
Уже в первых песнях альбома музыканты призывают своих фанатов уйти прочь из «мертвой зоны», где нет места ни подвигам, ни жизни вообще.
«Я не люблю безнадежности спин,
Верю в энергию лиц,
Против движенья иду один,
Нарушив условность границ.
Прочь от аллеи железных святош -
Холод их песен страшит,
Следом за ними вошла в сад ложь,
Розы подняв на свой щит.
Прочь беги, пока хватает сил, беги
На восход, в сад живой...» - так поется в песне «Мертвая зона».
Призывая своих поклонников к действию, вожди-музыканты тут же дают своим слушателям примеры для подражания. «Баллада о древнерусском воине» рассказывает о русском ратнике, который готовится к бою с врагом, а песня «1100» посвящена советским летчикам, храбро сражавшимся в небе Второй мировой войны.
Рассказывает Маргарита Пушкина: «Мой папа - летчик-бомбардировщик, Герой Советского Союза. Он воевал в финскую кампанию, воевал в китайскую кампанию 38-го года, а потом началась Великая Отечественная война, которую мой отец прошел от и до и закончил в Берлине. В годы моего детства он был командующим ВВС Южной группы войск. Штаб моего папы располагался в Тёкеле, венгерском городке неподалеку от Будапешта. Именно там, в Венгрии я впервые услышала и «The Beatles», и «Rolling Stones». Мои родители никогда не препятствовали моему увлечению рок-музыкой. Когда в Будапешт с гастролями приехал знаменитый английский рок-музыкант Стив Винвуд и я упросила родителей отпустить меня на его концерт, папа даже отрядил мне охрану. И вот мы пошли: я с подружкой – и при нас адъютант в советской форме. Когда я вернулась в Москву и тут у меня начались тусовки с рокерами, мой папа-генерал, главнокомандующий, для Леньки Савкина, солиста группы «Русь», привез из Будапешта чешскую гитару «Иолана». Я очень живо представляю, как он, сверкая эполетами, в сопровождении адъютанта, вошел в музыкальный магазин, который располагался в центре Будапешта…
Отец меня всячески поддерживал, но, конечно, рок-музыку он не понимал. Он говорил: «Вот если бы ты сочинила что-нибудь про летчиков, что-нибудь типа «Нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца – пламенный мотор». И я сочинила такую песню про летчиков – это песня «1100».
«На службе силы зла» - необычная песня, это – песня-оберег, в которой музыканты показывают своим юным поклонникам, куда не следует ходить.
Альбом венчает песня «Улица Роз». Эта красивая, теплая, немного печальная песня мало кого оставляла равнодушным. Когда популярная телепрограмма «Музыкальный лифт» объявила, что будет снимать клип на эту песню, то у спорткомплекса «Олимпийский», места съемки видеоклипа, собралось более семи тысяч поклонников «Арии». Такая массовка вызвала восторженное удивление и у съемочной группы, и даже у самих музыкантов, которые почему-то ожидали, что им удастся собрать не более двух-трех сотен человек. После того как «Улица роз» была показана по телевидению, песня стала настоящим всесоюзным хитом от Москвы и до Камчатки, от Певека и до Ашхабада. Куда бы ни приезжали с концертами наши герои, везде тысячеглавый хор болельщиков требовал от них исполнения прежде всего «Улицы роз». Песня возглавила многочисленные хит-парады, а на верхних строках чартов «Звуковой дорожки» «Московского комсомольца» продержалась целых девять месяцев: в те времена это был по-настоящему демократичный хит-парад, поскольку списки популярности составлялись по письмам самих читателей.
Так в репертуаре «Арии» появился хит, который по массовому отклику не уступал, а, возможно, даже превосходил песню Андрея Большакова «Воля и разум».
Музыканты «Арии» работали над новыми песнями с постоянной оглядкой на «Мастер». Векштейн, узнав, что ушедшие от него музыканты назвали свою группу «Мастер», съязвил:
«Какие же они мастера? Они - подмастерья...»
Но сами музыканты, оставшиеся в «Арии», да и новые ребята, заменившие ушедших, буквально кожей ощущали конкуренцию. Все знали, что где-то к своему хитовому скачку готовится группа «Мастер», и желали только одного: быть лучше!