Писать о человеке, который все сказал о себе сам, довольно сложно. Но мы попробуем. “Орфей тюремной романтики”, “крестный отец русского шансона” Михаил Гулько давно живет в Америке. Но русскую душу не спрячешь за океаном.
Михаил Александрович никогда не сидел в тюрьме, но “за колючкой” все-таки бывал – он выступал для заключенных с концертами, потом рассказывал, что это для него не только зов сердца, но и вдохновение.
И за вдохновением он охотился с самого детства, благодаря маме – актрисе, певице и талантливой пианистке. Она ставила дома пластинки Петра Лещенко, Константина Сокольского, Юрия Морфесси. Маленький Миша учился играть на аккордеоне, а во втором классе выиграл конкурс художественной самодеятельности. Эту награду он до сих пор считает самой дорогой.
Во время войны семья из Украины была эвакуирована на Урал. Михаил часто после школы встречал на городском рынке безногого моряка, который под гармошку пел:
«Я встретил его близ Одессы родной,
когда в бой пошла наша рота.
Он шел впереди с автоматом в руках
– моряк Черноморского флота».
Об этом моряке Гулько позже писал в своей книге “Судьба эмигранта” – проникновенное, искренне исполнение трогало его до слез.
Окончив школу, Михаил поступил в Московский политех на горного инженера, а после пар выступал в ресторанах и на танцах, давал частные концерты. Романсы, уличные песни, хулиганские куплеты – публика была в восторге.
Вместе с Людмилой Гурченко, своей землячкой, Гулько гастролировал по Подмосковью, но концерты пришлось прекратить, когда в одной газете появилась статья о Людмиле Марковне, где ее обвиняли в “нетрудовых доходах”.
Институт кончился. Михаил устроился в проектный институт “Южгипрошахт”, ездил на донбасские шахты, а после работы шел в местный клуб и снова пел.
В середине 1960-х Михаил Гулько отправился на Север. На Камчатке «инженер с аккордеоном» покончил с работой технаря: в трудовой книжке музыканта появилась запись «принят на должность руководителя оркестра». Там же, на Камчатке, Гулько окончил музыкальное училище, познакомился с Шуфутинским, Юрием Кукиным и великим Вадимом Козиным.
После возвращения в Москву, за несколько лет до эмиграции, Михаил Гулько работал в ресторане «Русалка» в Каретном ряду, руководил оркестром. Под его началом работал первый солист группы «Лесоповал» Сергей Коржуков.
Ресторанных свободолюбивых музыкантов власти не любили. Михаил решил эмигрировать. Ему было 49 лет – отличный возраст, чтобы все начать с нуля. Перебрался в Нью-Йорк и стал выступать для эмигрантов в местных ресторанах.
В Америке вышел дебютный альбом Гулько – “Синее небо России”. Пластинка с хитами “Поручик Голицын”, “Белая береза”, “Эшелон”, “Колыма” разлетелась за считанные дни. Спустя три года Михаил записал альбом “Сожженные мосты”, тираж которой также был распродан моментально.
С 1993 года, после развала Советского Союза, Михаил Гулько каждый год приезжал в Россию с концертами. В 1996-м шансонье подарил поклонникам альбом «Заграница», треть песен которого написал в соавторстве с Михаилом Таничем. Позже появлялись новые пластинки, выпускались клипы, был снят фильм-концерт “Судьба эмигранта”.
Всю свою жизнь Михаил Гулько посвятил шансону. Он чтит традиции, поэтому исполняет уже несколько десятков лет великие шлягеры. И его же можно считать новатором в шансоне, ведь благодаря Гулько самые душевные песни на русском языке звучат на разных континентах, в разных странах и для самых разных людей.
