- Если нужна какая-то помощь, Таня, ты же знаешь, я всегда готова...
- Погоди, выслушай сначала, - Таня потёрла лоб, посмотрела в окно.
Странно. Что это за дело, о котором она не может вот так сразу рассказать, собирается с силами? Мне было бы сложно отказать Тане в помощи, потому что она всегда выручала меня и моих тётушек, когда у нас возникали стоматологические проблемы. Кроме того, Таня очень поддерживала меня на первых порах, когда я только привыкала к работе в клинике. Она всегда была и остаётся для меня самой человечной и понимающей из сотрудников клиники.
- Вера, ты ведь знаешь, что я замужем?
- Да, конечно, - кивнула я, хотя, если до сих пор ничего не понимала, то теперь не понимала совсем ничего.
- Моего мужа зовут Григорий. Мы знакомы с детства, потому что наши родители очень давно дружат семьями. Наши отцы вместе служили, потом женились на двух подругах. Мы с Гришей росли, как брат и сестра, но, как выяснилось позже, так думали только мы. Родители видели нас мужем и женой.
Второй канал «Ундина Марина» - здесь вы сможете ознакомиться с историями и рассказами, не подпадающими под формат канала «Мира Айрон».
Я с интересом слушала, и история напоминала мне один из старинных романов. Не знала, что и в наши дни люди вот так вершат судьбы собственных детей.
- Десять лет назад, когда Гриша окончил медицинскую академию, а мне исполнилось двадцать лет, состоялась свадьба. Сейчас мне тридцать лет, а мужу - тридцать три. Детей у нас, как ты знаешь, нет. Гриша мечтает о детях, но я не хочу. А причина этого нежелания очень даже прозаическая: я не люблю своего мужа, никогда не любила и не планировала провести с ним всю жизнь. Нет, ты не подумай, я хорошо к нему отношусь, но мои чувства, как и раньше, больше похожи на сестринские. Как бы дико это ни звучало, но так оно, ничего поделать не могу.
- Зачем же ты согласилась на этот брак и мучаешься десять лет? - тягостно удивилась я. Мне стало очень жаль Таню.
- Мучений никаких нет, но вот Гришу я ввожу в заблуждение и трачу его жизненное время. Он-то любит меня и надеется, что скоро у нас родятся дети. А замуж вышла, потому что не смогла пойти против воли отца. Я папина дочь, и я очень любила отца, боготворила. Ослушаться его, расстроить, - это было немыслимо для меня.
- Средневековье какое-то, - печально пробормотала я.
Мне и в голову не приходило, что в семье Тани кипят нешуточные шекспировские страсти. Она всегда такая весёлая, активная, открытая... Никак её образ не вяжется с браком по принуждению.
- Два года назад папы не стало, - продолжала Таня. - Наверно, ты это помнишь?
- Да, помню, Таня, тебя не было в клинике почти два месяца.
- Всё верно. До сорока дней я была вообще никакая, и лишь потом немного пришла в себя.
- А чем я могу сейчас помочь, Таня?
- Вот к этому я и подвожу. Полгода назад я встретила одного человека... Он старше меня на десять лет, разведён. Работает в мэрии. Понимаешь, Вера, я только теперь узнала, что такое настоящая любовь, страсть... Когда вся жизнь, всё существование подчинено лишь мыслям о нём, мечтам, фантазиям. Есть только он, больше ничего и никого для меня нет. И Стас, мой возлюбленный, говорит, после развода думал, что больше никогда не женится, а сейчас только и мечтает о нашем воссоединении, о том, чтобы я принадлежала только ему, и навсегда.
- Так в чём же дело, Таня? Это легко решается.
Я честно не понимала суть проблемы. Мой личный опыт показывал, что такие дела решаются на раз-два, особенно, если нет детей.
Таня добавила нам чай, кинула в свою чашку две таблетки заменителя сахара, задумчиво помешивала ложечкой почти прозрачную жидкость. Таня всегда пила какой-то сложный белый чай.
Я, признаться, начала немного уставать от затягивающийся интриги, даже при всём своём хорошем отношении к Тане. Ведь женщинам свойственно любопытство, которое должно быть уловлетворено здесь и сейчас.
- Проблема в том, что уходя, папа взял с меня слово. И я пообщала ему, что сохраню нашу с Гришей семью. Не осуждай моего папу.
- И не думала осуждать. Чужая семья - потёмки.
- Да, - кивнула Таня. - Спасибо, Вера. С тобой так легко говорить, даже о сложном. Ты потрясающий человек. А папа просто был свято уверен в том, что лучшего мужа для меня и отца для моих детей, чем Гриша, не существует. Он желал мне добра и хотел уйти, будучи спокойным за меня. А теперь, получается, я должна нарушить обещание.
- Таня, но ты же не могла предположить...
- Конечно. Однако я не могу расстроить маму, которая присутствовала при разговоре с отцом.
- Таня, ну это бред какой-то! Прости, но ты же не рабыня и не крепостная! Есть твоя жизнь, твои чувства. Запасной жизни не будет, набело не перепишешь!
- Вот именно, Вера! Потому и нужно оставаться чистым перед памятью предков.
- Ну и ситуация... - я по-прежнему не могла отойти от шока, но главный сюрприз ждал меня впереди.
- Потому мне и нужна твоя помощь. Вера, ты уже два года одна, а тебе не восемнадцать. Конечно, по нашим временам, двадцать семь - это самый разгар молодости, но пора задумываться о семье, о продолжении...
- Каким образом моя задумчивость о семье и о продолжении способна помочь тебе, Таня?
- Очень даже может! Гриша - прекрасный человек, добрый, умный, работящий, заботливый, мечтает о детях. И верный до безобразия. Сам он мне никогда не изменит. Но надо, чтобы изменил именно он. А в идеале, чтобы ушёл от меня к другой. Тогла не придётся уличать его в измене и прилюдно полоскать грязное бельё. Уйдёт, и у меня будут руки развязаны.
Я молча смотрела на Таню, хлопая глазами. До меня, наконец, дошло, хоть мозг и отказывался принимать информацию в обработку.
- Таня, ты что, хочешь, чтобы Григорий изменил тебе со мной? И ушёл ко мне? - с трудом вымолвила я.
- Да, Вера! Я очень прошу тебя, не отказывайся!