- Целоваться надо только с молодыми, - говорю, рассматривая в зеркале прокушенную нижнюю губу.
- Что ты сказала? – не отрываясь от пяти онлайн-переговоров, переспрашивает муж. – И что у тебя, кстати, с губой?
- Ничего, - краснею. – Это я на тренировке неудачно лицом на коврик приземлилась.
Вру.
- Будь, пожалуйста, поострожнее, - яростно стуча по клавишам макбука, произносит муж.
Стыд жжет, как йод в ране. Резко подхожу к рабочему столу мужа.
- Я тебя обманула сейчас. Не падала я ни на какой тренировке. Это на Арбате. Парень танцевал. И я с ним начала. А когда танец закончился, мы неожиданно поцеловались. Какой-то непонятный порыв нас обоих накрыл. Я не знаю, как так вышло...
- Да-да, - усмехается муж, не отрываясь от монитора. – Сделаю вид, что поверил. Арбат, танцы, горячий парень. Все именно так и было, дорогая моя фантазерка.
- Но я же сказала тебе правду!
- Я знаю, - ласково поизносит муж, наконец удостоив меня взглядом. – Ты никогда не врешь. Просто у тебя богатое воображение. И ты часто путаешь сны и реальность. Прости, у меня работа…
Он снова ныряет в проекты, дедлайны, таски.
А дело было так…
У мужа важная встреча неподалеку от моего любимого ресторанчика. Пригласил поужинать в нем после работы.
В лобби гостиницы, где проходила эта самая встреча, я просидела полтора часа. Наконец муж вышел и сообщил, что сейчас уезжает подписывать срочный договор. Ужин отменяется.
Вероятно, у меня было такое расстроенное лицо, что партнер мужа, которому не надо ехать на подписание контракта, предложил прогуляться и выпить кофе.
Я согласилась. Не пропадать же укладке и каблукам.
Мы посидели в кафе и пошли на Старый Арбат. Сто лет там не была. Неподалёку от Театра Вахтангова танцевали какие-то молодые ребята. Обычный стритдэнс: показушные трюки и шляпа с мелочью около орущей на всю мощь колонки.
Мы с моим провожатым почти прошли мимо, но тут неожиданно заиграла мелодия, под которую я часто тренируюсь на стрип-классах.
Я остановилась. Улыбнулась. Посмотрела на ребят. Молодые. Фиолетовые волосы, пирсинг, раздолбайская одежда. Двое девчонок и трое парней.
У одного, с татуировками от запястья до мочки уха, глаза наглые.
Посмотрел на меня, подмигнул.
Мне смешно стало. Улыбнулась еще шире. Захлопала в ладоши. Мол, давай, покажи класс. А сама на месте стою, бедрами в такт накручиваю. Рефлекс на музыку.
Тут этот наглый в мою сторону шаг сделал, вычурно, карикатурно ножкой шаркнул, руку протянул:
- Потанцуешь со мной? – говорит.
Я не собиралась.
Головой мотаю, типа нет.
Но рука сама к его руке потянулась. И только кончиками пальцев коснулась, как меня тряхануло. Током. Не таким, который бывает, когда одежда наэлектризуется, а каким-то изнутри, сквозь поры кожи.
А дальше…
Дальше трудно рассказать, что это было.
Басы в колонке ухнули, сердце у меня провалилось куда-то вниз живота. И оттуда такой бешенный ритм задало, что привычные 70 ударов в минуту стали казаться черапашьей поступью.
Мы так извивались друг вокруг друга, так заплетали руки, ноги, дыхания, так четко синхронизировали движения мышц, будто слились в единое тело, управляемой одной волей, одним вдохновением.
Когда музыка давала протяжный, всхлипывающий проигрыш, и время застывало, как расплавленный сахар в леденцовой формочке, я не глазами, а всей собой чувствовала, видела как вокруг нас собралась толпа. Как друзья парня расступились полукругом, давая нам место для соло, как оценивающе-заинтересованно смотрят на меня девчонки с фиолетовыми волосами. И какое ошарашенное выражение лица у стоящего в первом ряду делового партнера мужа.
А ещё я видела, как у парня выступили капельки пота на лбу, прямо по кромке модно стриженных волос, и боролась с необъяснимым желанием слизнуть их.
Парень, похоже, тоже ловил какие-то нестандартные переживания, потому что взгляд у него был уже не наглым, а каким-то ошеломленным.
И кажется, я совсем не удивилась, когда после окончания танца, мы стали целоваться.
Если бы я сочиняла роман, я бы описала это в красках: как мы, тяжело дыша, остановились друг напротив друга, как он, горячими ладонями притянул мое лицо к своему, как ворвался языком в мой рот…
Но я же не пишу роман.
Поэтому обойдусь без подробностей.
Да и, честно говоря, всего моего профессионального журналистского и редакторского опыта не хватит, чтобы передать, как хорош был этот поцелуй.
Сколько силы, упрямого напора жизни и молодости в нем было.
Через какое-то время мы оторвались друг от друга.
Моя голова вернулась на место, раньше чем голова парня. Потому что, поблагодарив за танец, я стала уходить, а он схватил меня за руку:
- Подожди, куда ты? - И, бросив ревнивый взгляд на моего провожатого, который стоял рядом с глазами-блюдцами и моей сумочкой в руках:
- Это твой парень? Отобью...
Пришлось вернуться, обнять мальчишку, еще раз сказать спасибо, пожелать удачи. И, подхватив под руку спутника, поскорее ретироваться.
- Ему же лет двадцать, - первое что смог произнести партнёр, помогая мне забраться на переднее сиденье своего Хаммера.
- Хочешь сказать, я ему в мамы гожусь?
- Хочу сказать, хорошо что этого твой муж не видел. Что это вообще было?
И после паузы:
- У тебя кровь на подбородке.
Посмотрела в зеркало заднего вида. Точно. Нижняя губа прокушена.
Слизнула кровь. Соленая. Вспомнила про капельки пота на лбу паренька и своё желание. Засмеялась.
- Ненормальная, - совершенно искренне произнес партнёр. – Что скажет твой муж, если узнает?
- А что скажет мой муж? – задумалась.
Ну, вот теперь знаю, что скажет мой муж: у тебя просто слишком богатая фантазия, малышка...