Переезд.
В начале двухтысячных судьба занесла нас с мужем в небольшой поселок городского типа, который расползся вокруг единственного градообразующего предприятия - кирпичного завода. Супруг получил там хорошо оплачиваемую работу, размышления насчет переезда были недолгими. Я в ту пору сидела в декрете с маленьким сыном, да и при своей специальности была востребована везде. Какая районная поликлиника славится обилием участковых терапевтов?
Путешествие было недолгим, поскольку географически сдвинулись мы всего на несколько десятков километров. Картины же, проплывающие за окном автомобиля, убеждали, что, совершив прыжок во времени, мы вернулись на пару десятков лет назад.
Неизменный гипсовый Ильич перед поселковым ДК, оптимистично указывающий рукой на оживленную заводскую проходную, обшарпанная побелка здания поликлиники, тихо дремлющие улицы, ленивые собаки и ярко пламенеющие герани на окнах.
Благоустроенное жилье располагалось лишь по окраинам, центр же поселка занимали 12-тиквартирные деревянные дома с печным отоплением и наружным септиком. Именно в такой дом мы и въехали.
Не буду рассказывать о том, как долго я, типично городской житель, привыкала топить печь по утрам и училась готовить на ней пищу. Это история настолько давняя, что кажется неправдой.
Рассказать хочу о необыкновенной жизненной силе вполне обыкновенной русской женщины, Зины Муриной, память о которой навсегда сохранилась в моем сердце…
Соседи
В больших городах люди подчастую меняют жилье, легко перемещаясь из многоэтажки в многоэтажку, не оставляя после себя ни следа, ни памяти. В маленьком поселке, где практически нет никаких развлечений, приезд новых людей всегда Событие.
Не успели мы распаковать вещи, как потянулись доброжелательные соседи.
Соседка сбоку - востроносенькая любопытная баба Валя, сорок лет пестующая единственного позднего сыночка - Юрочку. Мамуля, на корню пресекающая любые попытки чада устроить личную жизнь. Ни одна Юрина подружка не выдерживала маминой критики. Ни одна не была его достойна. А потому жил Юрочка одиноко, хоть и рядом с мамой, конечно. И, как водится, разбавлял тяжесть существования горькими пилюлями забытья.
Примерно раз в неделю повторялся концерт по заявкам телезрителей из разряда: “Да что же ты пьешь, как скотина?”, “Я на тебя жизнь угробила, и это твоя благодарность?!” сопровождаемый горестным заламыванием рук и обязательным вызовом наряда правоохранительных органов. В бабе Вале жила великая трагическая актриса.
Юрочка не оставался в долгу: “Забыла, да?! Забыла, как по молодости мужиков домой водила, а меня, как щенка, на площадку выкидывала зимой, чтоб под ногами не мешался? А я ждал. Сидел вот тут на мерзлых ступеньках, плакал и ждал… Жизни меня учишь, правильная теперь?! Вот где мне твоя правильность!” Здесь следовал характерный рубящий жест рукой по горлу.
Надо сказать, что, как только милиция пыталась привлечь распоясавшегося дебошира к ответу, в бабе Вале тут же просыпалась любящая наседка: “Забрать? Да за что ж его забирать? Что он сделал-то такого? Ну, пошумел немного мальчик, так вы успокойте, на то вы и власть, а забирать не надо…”
Напротив жила колоритная тетя Нина. Болезненно худая, прямая, как палка. С таким же прямым несгибаемым характером. Неизменная папироса, зажатая в уголке губ, и презрительный прищур в сторону бабы Вали. В дни болезни тетя Нина резала правду-матку со всеми соответствующими выражениями, а в дни веселья выносила на улицу трофейный аккордеон. И понесл-аааа-сь душа в рай: “По туууунд-ре, по железной дорооо-ггг-еее…” Годы, проведенные в местах, не столь отдаленных, наложили свой отпечаток и на привычки, и на репертуар…
Под нами квартировала семья Муриных. Номинальный глава семейства - Пашка - замкнутый, ничем не примечательный, мужичок. Среднего роста, но плотный, такой же надежный и крепко сбитый, как бабушкин дубовый гардероб.
В будни он трудился на благо государства в заводском цеху. В выходные, оседлав любимый мотоцикл, пропадал с сыном на реке и в лесу. Благодаря Пашке все соседи были обеспечены рыбой и грибами, но на близкий контакт он ни с кем не шел. Тише воды - ниже травы.
Совсем другое дело его жена - неугомонная болтушка и веселушка Зина. Смехом искрились карие глаза, вороновым крылом блестели волосы.
Везде и во всем она успевала. Любое дело горело в ее руках. Все ладилось, да с песней и прибауточкой. То дрова, напевая, в поленницу укладывает, то стирку затеет, то общую клумбу для красоты под окнами возделывает.
- Ну вот зачем? Зачем ты цветы сажаешь? Все равно мужики пьяные повытопчут или дети из баловства повыдергают! - ворчит недовольная баба Валя.
- Повытопчут - новые посажу. И еще раз десять! Привыкнут когда-нибудь и перестанут топтать. Зато красота-то какая!
Было в Зине за всей ее легкостью какое-то веселое упрямство. Чувствовалась глубинная народная сила. И это тянуло к ней, как магнитом. Несмотря на разницу в пятнадцать лет всегда находились у нас общие темы для вечерних разговоров за чашкой чая.
Пришла беда - отворяй ворота
С весной всех потянуло на дачи. Рассада, поливка, прополка. Сын Муриных получил права и теперь осваивал отцовский мотоцикл.
- Мам, чего ты будешь автобусом с этими коробками добираться? Садись, мигом до дачи домчимся!
- И то правда, сынок!
Поставили рассаду в мотоциклетную люльку. С молодецкой лихостью запрыгнула Зина на заднее сиденье. Рукой махнула соседкам и унеслась прочь. Как оказалось, надолго.
На выезде из поселка мотоцикл неосторожно подрезала “Волга”. Удар пришелся в заднюю часть. Сын уцелел, а вот Зине не повезло. Правую ногу выше колена раздробило в крошки.
Какие муки приняла на себя эта женщина, сколько операций перенесла, нам неведомо. Около двух месяцев провела она в больнице и санатории. Прибыла домой на костылях. Потухший взгляд, искусанные губы и седые пряди в волосах. Неловко поздоровалась с соседями и исчезла в мертвой тишине квартиры. Не было больше вечерних посиделок и задушевных разговоров.
Тетя Зина - Пират?
Время идет. И, чтобы ни говорили люди, все-таки лечит. Раны физические, раны душевные. Зина с ее беспокойным характером никогда не смогла бы свыкнуться с монотонной жизнью инвалида. Сквозь боль и слезы возвращалась сама в себя.
В один из выходных дней в нашу дверь постучал ее сын. Парнишка долго мялся в прихожей и, наконец, выдавил:
- Мама просит тебя зайти. Ей бы обезболивающее вколоть. Думала, до завтра дотерпит, но уже невмоготу…
- Зачем же так себя мучить?! Пойдем скорее!
Моего малыша оставить было не с кем, поэтому спустились мы вместе.
В комнате резко пахло лекарствами. Зина сидела в подушках усталая, растрепанная, в мятой, не слишком свежей сорочке. Откинувшись назад после укола, слабо улыбнулась:
- Прости, что давно не общались, позвала, да по делу… Но ты же сама видишь, как я теперь…
Повела рукой вокруг. Круглые глазенки моего трехлетнего сына следили за движением. Неприбранная постель, лекарства, стакан воды на табуретке, костыли и… нога. В углу стояла нога, затянутая в чулок. Протез. Глаза малыша распахнулись шире. С ужасом и восторгом он прошептал:
- Мама, тетя Зина - Пират?!!
“Пираты Карибского моря” сделали свое дело. Пираты в ту пору были - наше всё. Дом оккупировали книжки о пиратах, игрушки и даже новогодний костюм в образе Джека Воробья.
Я не знала, куда деваться от смущения. По лицу медленно разливалась краска.
Но детская непосредственность, от которой мне хотелось провалиться сквозь землю, разрядила обстановку. Зина, милая неунывающая Зина, нашла в себе силы вернуться к нам. Вернуться к жизни.
С полной серьезностью в голосе она подтвердила:
- Да, Толенька, я пират.
Прежние чертики смеха заплясали в ее глазах.
- А хочешь, я тебе еще фокус покажу?
Не в силах говорить от восторга (разве сравнится мультяшный или игрушечный пират с реальным, живущим по соседству?!), сын благоговейно кивнул.
И тут Зина опустила в стакан с водой свою верхнюю вставную челюсть. Малыш ахнул. Сквозь года слышу его театральный шепот:
- Тетя Зина - Трансформер!!!
Мультфильм о роботах-трансформерах, который вместе с игрушкой привез из столицы дядя, был его второй многолетней страстью.
Хозяйка залилась искренним хохотом…
Со временем Зина Мурина встала на ноги и даже устроилась на работу. Ничто не могло уничтожить в ней искры тепла и жизнелюбия. Она по-прежнему старательно вела хозяйство и руководила семьей. Тихий и надежный Пашка был во всем ей поддержкой и опорой. Судьба подарила им двух замечательных внуков, которые были просто без ума от своей веселой бабушки.
В минуты жизненных трудностей с теплотой вспоминаю об этой фантастической женщине, и это дает мне силы двигаться дальше.
Все персонажи и описываемые события являются вымышленными. Любые совпадения с реальностью случайны. Фото взяты из свободных источников.