Они уже четвёртый час наблюдали за дорогой, куда она вела, и откуда, были лишь догадки, карта была слабым помощником. Разведвзвод Макарова считался в полку лучшим, говорили что им «фартило», не до конца понимая значение этого слова, старший сержант Макаров объяснил его для себя – везло. О каком везении может идти речь, когда за три выхода, ни одного «языка», не считая немецкого солдата, который от страха после пленения обделывался каждые полчаса, пока его тащили к своим?! В итоге, толку с него не было, как успешную, ту операцию не засчитали.
Где-то далеко, справа, прокуковала кукушка, сосчитав до трёх, и узнав голос Нахажбекова, Макаров отдал приказ приготовиться, чужой идёт. Насвистывая весёлую мелодию, по пыльной дороге шёл немецкий солдат. В правой руке большой чемодан, в левой - кожаный портфель. «Какая беспечность!» - подумал Макаров, отдавая знаками приказ, окружить добычу.
- Командир, а давай я?
Это говорил Никифоров, который был старше своего командира в два раза, он просился на захват «языка». Во взводе, да что там, в полку его любили за умение веселить народ, несмотря на тяжёлую обстановку, балагур одним словом.
Получив разрешение, Никифоров сполз с бугра, отойдя в сторону, вышел на дорогу. Бесшумно догнав немецкого солдата, пристроился в трёх метрах позади него, шёл шаг в шаг, подражая походке немца. На лицах разведчиков, сидящих в кустах, появилась улыбка. Говорили, что Коля Никифоров до войны работал в цирке, только на арену не выходил, насмотрелся выходит! Немец прошёл метров десять, пока понял, что за ним кто-то есть, обернувшись, потрогал правое плечо, а вот и нет, оружия не было.
Бросив чемодан и портфель на дорогу, немецкий солдат встал в боксёрскую стойку, выставив свои немаленькие кулаки в сторону противника. Никифоров биться с ним не стал, повернувшись к воображаемой публике, откланялся в две стороны, чем озадачил противника. Без разрешения командира взвода, из кустов, на дорогу вышел Дорохов, тот был настоящий боксёр, имел в спорте и награды и звания. Передав свой автомат Никифорову, встал в стойку напротив врага.
Немец нисколько не удивился новому бойцу, сделав несколько фальшивых ударов, отошёл в сторону. Дорохов тоже понял, что перед ним не простой любитель махать кулаками, поменяв ногу, пошёл в наступление. Разведчики приблизились как можно ближе к дороге, никто не хотел пропустить такой бой. Бойцы молча стерпели два удара по лицу своего сослуживца, а когда Дорохов, увернувшись от сильного удара правой руки немца, сделал снизу выпад , ударив врага в челюсть, заставив его упасть на дорогу, вышли из кустов.
Макаров посмотрев на немца, который, выпачкавшись в дорожной пыли, больше напоминал мучной мешок, скомандовал:
- Вяжите боксёра, собрать его багаж.
Отойдя метров на триста от дороги, через разведчика знающего немецкий язык, Макаров расспросил «языка»:
- Куда шёл, почему один?
- Пятеро нас было, ещё офицер, он нас до станции сопровождал, в отпуск мы едем.
- Почему один?
- Машина сломалась, другие побоялись идти, а поезд ведь уйдёт, я один пошёл.
- Домой хочешь?
- Хочу.
Посмотрев содержимое портфеля, чемодан был битком набит «трофеями» уже покоившегося под сосной немецкого солдата, Макаров принял решение идти к той, сломавшейся машине, капитан лучше, чем простой солдат. Группа, лесом выдвинулась вдоль дороги, впереди шёл Никифоров, показывая знаками места, где нужно быть осторожными. Взмах руки разведчика остановил всех – пришли, на обочине дороги стоял грузовик.
Трое немецких солдат курили на обочине, водитель и ещё один солдат, что-то делали с мотором, капитан подгонял их командами. Показав, что офицер должен остаться живым, Макаров отдал приказ на атаку. Прошло две минуты: трое пленных, среди них офицер, который упав на колени, молил о пощаде и рассказывал о солдате, который ушёл вперёд. Капитана скрутили, заткнули рот тряпкой, остальных убили. Забрав боеприпасы и плитку шоколада из водительской кабины, разведчики скрылись в лесу.
