Как-то на ярмарке non/fiction попался мне в руки буклет со стенда Японии. Это оказался обзор книжных новостей - за осень 2011 года. Подумалось, что это ещё может быть кому-то интересно, по крайней мере по разделу художественной литературы. Книги там совершенно разные, но любопытно, что в трёх случаях из четырёх - написаны они женщинами.
Кико и Товако (Kikotowa)
Ни в одном словаре вы не найдёте статьи «Kikotowa». Это неологизм, образованный из имён героинь книги. Ёсико, мать Товако, - смотрительница виллы, принадлежащей родителям Кико. И однажды Кико и Товако вместе провели там лето. Первой тогда было пятнадцать лет, второй - восемь.
Двадцать пять лет спустя они встретились снова. С этого момента прошлое и настоящее переплетаются; былое и грёзы накладываются друг на друга. Время перестаёт течь из прошлого в настоящее, из настоящего в будущее. И хотя Кико и Товако разные люди, их образы и характеры порой сливаются. На первый взгляд, роман может показаться винегретом из разрозненных элементов - пейзажных зарисовок, мелочей повседневной жизни и обрывков воспоминаний. Но строки этой книги наполнены могучим пафосом жизни, который держит читателя крепкой хваткой и ни на секунду её не ослабляет.
Для такой молодой писательницы, текст отмечен на удивление зрелым чувством языка. Проза сверкает, высвобождая поток эмоций и метеоритный дождь живых образов. Можно только подивиться тому, как умело автор обходится с материалом, сохраняя при этом тонкий лиризм повествования. Асабуки ещё только двадцать шесть лет; эта (лишь третья по счёту) книга принесла ей премию Акутагавы. И едва ли кто-то не согласится, что награда получена по заслугам.
Снежные ученики (Yuki no renshusei)
Новый роман Ёко Тавады повествует о трёх поколениях белых медведей. Первые строки, в которых говорится о пришествии рассказчицы в мир «младенцем в мягком пушистом мехе», предупреждают читателя, что эта история необычная, но то, что она излагается с точки зрения белой медведицы, не очевидно. Детство и юность героини описываются так, словно это человеческая автобиография.
Постепенно читатель понимает, что рассказчица - белая медведица, которую выдрессировал для работы в цирке человек по имени Иван, и происходит это в Москве советских времён. В старости медведица пишет автобиографию, становится известной писательницей и уезжает в Западную Германию. «Я» из зачина романа оказывается первым поколением (бабушкой) семьи, которой посвящена эта сага.
Книга состоит из трёх частей - по одной на каждое поколение. Вторая называется «Снежный поцелуй», её героиня - дочь рассказчицы, Тоска; герой третьей части - сын Тоски, Кнут. Творчество Ёко Тавады всегда было отмечено повышенной чувствительностью к слову; в этом романе эффект остранения и дезориентации из-за использования человеческого языка медвежьей семьей создаёт юмор особого рода.
В то же время, роман касается истории Советского Союза и Восточной Германии, удачно совмещая языковые игры и исторические факты.
Песни золотой мечты (Ogon no yume no uta)
Героиня нового романа Юко Цусимы в погоне за «песнями мечты», вынесенными в заголовок, путешествует по Киргизии, Центральной Азии и северо-восточному Китаю, в надежде услышать киргизский героический эпос «Манас». Роман и вырос из интереса писательницы к эпосу разных народов и её поездок по Центральной Азии с целью изучения истории «Манаса».
Цусима щедро вплетает в ткань своего романа нити научного исследования. Структура книги опирается на прихотливое сочетание анималистических мотивов из мифов разных народов, пёстрый исторический фон Центральной Азии и привлечённый автором обширный круг письменных источников. Результат - многоцветный мир волков, золотых орлов, овец и коз, заполонивший широкое поле времени и пространства.
Избравшие местом действия всю Центральную Азию «Песни золотой мечты» поражают глубиной и размахом, сочетая историю и мифы, касаясь отдельных людей и целых этносов. Мало кто из современных японских литераторов способен осилить такую амбициозную задачу; роман служит напоминанием о выдающемся писательском даровании Юко Цусимы.
Вереница страданий (Kueki ressha)
Кэнта Нисимура пишет в деструктивной традиции исповедальных «я-романов». «Я-роман» (сисёцу), подразумевающий, как правило, простое изложение событий, взятых непосредственно из жизни автора, в японской литературе XX века был одним из доминирующих жанров. В деструктивной его разновидности герой (иначе говоря, сам писатель), ведущий порочную жизнь, неумолимо приближается к саморазрушению.
Типичный пример этому - «Вереница страданий». Девятнадцатилетний Канта бросает учёбу. Он снимает дешёвую комнату в Токио и работает грузчиком в доках, тратя свои скудные заработки на алкоголь и проституток. У него нет девушки и почти нет друзей. Всякая попытка сближения неминуемо заканчивается пьяной ссорой и разрывом. Его отец арестован за преступление на почве секса, и Канта переносит родительскую извращённость на себя. Он смиряется с жизнью на дне общества.
Но описание разгульного и нездорового существования Канты изложено таким несовременным и богатым языком, что покажется читателю не столько очередным «я-романом», сколько книгой в каком-то небывалом прежде жанре беллетристики. Нисимура вдохнул новую жизнь в умирающую форму и проложил себе дорогу в литературный пантеон. Эта книга, будучи замечательным феноменом, обречена на то, чтобы стать бестселлером.