- Даже не знаю, что тебе сказать, мил человек. - произнёс Макар Степанович.
Он смотрел через окно на улицу, но ничего там не пытался увидеть, а как будто о чем-то думал или вспоминал.
- Вас бы хоть в школе или родители учили маленько, как находиться в лесу одному… Было дело в прошлом году нашёл одного такого же - вытаял весной весь обглоданный зверьём. Законов природы не знаешь, незачем ступать туда. Хорошо, что жив остался, а мог бы также...
- Слабину тогда себе позволил, а из-за этого соображал с трудом. Вспомнил, как мальчишками раньше в походы ходили, казалось, что всё просто...
Рассказчик промолчал на это… Игранул скулами. Заговорил негромко, но с лёгким напором:
- А чем история с другом закончилась и твоей бабой? - спросил дед. Его так разбирало любопытство, что даже решил нарушить самим же установленное правило - не лезть к человеку с расспросами, если захочет, то сам расскажет...
- Да ничем. Я уехал привести мысли в порядок, а они там остались... Вернусь, подам на развод, начну новую жизнь... Я ведь когда в лес входил, понимал, что жить не хочу... Теперь же, после встречи с медведем, понял насколько это глупо... Теперь, отец, мне как никогда охота жить...
- Жить всем охота. Думаешь нам со Степанидой неохота? Нам, мил человек, скоро по восемьдесят стукнет… Такое вот дело. По паспорту годков много, а в душе кажется, что жить то я только и начал. - сказал Макар Степанович и хитро посмотрел на Степаниду.
- Охота жить! - упрямо, немного с хорошей такой злостью повторил Иван, не слушая старика. - Я ведь, когда меня медведь мял и жрал, уже с жизнью попрощался... Сейчас думаю так, если остался в живых, значит моя миссия на земле ещё не окончена.
- Это правильно, Ваня. Всё плохое прошло, а впереди у тебя целая жизнь... Ты, главное, выздоравливай скорее... Если надо, то мы поможем. А мама с папой у тебя есть?
- Мама умерла в позапрошлом году, а отец нас бросил много лет назад, поэтому где он и как я не знаю...
- Жаль, но все мы смертны... Ничего не поделаешь... - грустно ответила Степанида. Видно, что она вспомнила, что-то своё. - Лучше когда дети хоронят своих родителей, а не наоборот...
Она грустно посмотрела на Аннушку, которая уже устроилась на полу с Коленькой и помогала ему строить башенку. Все присутствующие в избе перевели взгляд на молодую мамочку с ребёнком. Они так мило играли вдвоём, что никого вокруг не замечали... Красивая мамочка и милый малыш... Ваня засмотрелся на эту парочку. Сразу вспомнил, как Ленка отказывалась рожать ребёнка... Теперь, конечно, стало понятно почему...
***
Прошло ещё несколько недель. Раны Ивана хорошо заживали. Он начал помогать женщинам по хозяйству. Как городской житель в деревенской жизни он многого не знал и не умел делать. Макар Степанович был головой, а Ваня его руками. В таком тандеме они потихоньку начали выполнять мелкие работы. С удовольствием парень играл с маленьким Колей. Он представлял себе, что таким мог бы быть его собственный сын, если бы... Со всеми в доме у Ивана сложились тёплые отношения, кроме Аннушки. Она держалась от него в стороне. По ощущениям можно сказать, что даже сторонилась... Уже не единожды Ваня звал девушку на прогулку, просил показать деревню, но всякий раз находилась какая-нибудь причина, оправдывающая отказ.
Дело было к вечеру. В прогретом за день воздухе гудели комары. Они как будто разносили над землёй вкусный запах огурцов, яблок и укропа. Иван после ужина решил прогуляться до речки. По мере приближения к воде, воздух становился живительно свежим. Река дышала запахом полыни вперемешку с ароматом хвои. Иван дошёл до речки и остановился. Она течёт себе не торопясь, птички чирикают, где-то громко ухнула сова... Под ногами ковром лежала мягкая трава. Как же захотелось походить по ней босыми ногами, а потом полежать и послушать звуки природы-матушки. Благодать!
Вдруг эту благодать нарушили чьи-то шаги. Иван оглянулся. К нему приближалась улыбающаяся девушка.
- Ты что ли новый жилец Степаниды, которого медведь заломал? - спросила она и пристально начала разглядывать царапины на лице собеседника.
- Ну, уж прямо заломал... - удивлённый такой бесцеремонности, ответил Ваня.
- Так говорят, что живого места на тебе не было...
- Поцарапал немного, да отпустил...
- Ой ли... немного. В люди только выходить стал, а у Степаниды почитай уже почти три месяца гостишь...
Девушка показалась ему слишком напористой. Исповедоваться ей он не планировал, поэтому в её же стиле общения сказал:
- А тебе, что за печаль?
- Ну, не знаю... печаль это или нет, но от Аньки держись подальше...
- Это почему же?
- Тебе они ни в жизнь про это не скажут... Девушка заговорщически перешла на тихий мурлыкающий голос: - Она же чёрная вдова... Рядом с ней мужики мрут, словно мухи...
- Ты, стало быть, голос из народа? Ну сказала ты мне. Какой тебе в этом прок? - спросил незнакомку Иван и просверлил колючим взглядом, пытаясь понять мотив этого поступка.
- Нее... я не голос из народа. - возразила она, сделала театральную паузу и добавила: - Я просто сочувствую тебе... Пропадёшь ведь. Такой молодой и симпатичный. Жалко!
- Всё так плохо, что даже жить у них нельзя? - усмехнулся Ваня.
- Влюбляться нельзя, а жить наверно можно... - поразмышляла вслух девушка, застигнутая врасплох таким вопросом.
- Спасибо, конечно, за заботу, но я как-нибудь сам разберусь...
- Уж поразбирайся, коли жить хочешь... Меня, если что, Галина зовут. Будет желание в хорошей компании погулять, так зови. Я от Степаниды через пять дворов живу.