Ну вот мы и приползли. Я не стала напрягать юношу, и пригласила выпить кофе. Сашке отдала свой остывший, ему сейчас было все равно, а себе налила свежий. Сашка сидел за столом и смотрел в кружку, а я смотрела на Сашку, и думала как его поддержать в данной ситуации. Если мы хотим, чтобы что то сдвинулось с мёртвой точки, то надо разговаривать. Но с чего начинать этот разговор я не знала. Да и разговор нужен был не мне. Но тот кому нужно было разговаривать, погрузился в свою помойную яму, и никак не хотел оттуда вылазить.
Мне конечно было его жалко, но что я могла сделать, ведь это была не моя проблема. Я допила кофе, помыла кружку, встала и пошла в спальню. В доме были книги, и я решила почитать. А Сашка, видимо в этот момент подумал, что я ухожу совсем. Он выскочил из-за стола , схватил меня за плечи, и тихонько прошептал мне в ухо:"Пожалуйста не уходи, а то я умру.". Да и не собиралась я уходить. Но и сидеть весь день за столом я не собиралась, как то не нравилось мне это занятие.
Я повернулась к Сашке и сказала:"Саша, слезами горю не поможешь. Надо что то делать, ведь сколько тебе лет? У тебя вся жизнь впереди!". Он выслушал фразу, заглянул мне в глаза и спросил:"Ты правда так думаешь? И ни капли не злорадствуешь от того , что так получилось?". Я махнула рукой и пошла искать чтиво, так как реальных предложений не поступило, а проявлять инициативу сама я не хотела, это не у меня проблемы с эрекцией.
Когда я с книгой появилась в спальне, кровать уже была разобрана, а подушки взбиты. Ух ты! Процесс пошёл! Я выперла Сашку из комнаты и стала раздеваться. Я много лет стеснялась своего протеза, поэтому мне так было комфортней. Нижнее белье я снимать не стала, не зря же я старалась, его выбирала и залезла под одеяло. Сашку звать не пришлось, он видимо ждал под дверью. Он зашёл и встал перед кроватью. Я поняла, что он стесняется, больше чем я. Но сегодня нам стеснение было ни к чему. Поэтому я заставила его раздеваться. А сама его разглядывала.
А разглядывать было что. Санек был чуть выше меня, и лет ему было немного. Поэтому нигде не отсвечивал живот, хорошо было видно мышцы, да и вообще внешний вид этого мужчины вдохновлял. Единственное, что портило все, это то, что пока он раздевался в предвкушении, в его интимном месте ничего не изменилось. Через его импортные цветные плавки это было хорошо видно. Как его это смущало, он покраснел до самых корней волос и не знал , куда спрятать взгляд. Я все таки решила, что надо это не только рассмотреть, но и пощупать, поэтому спустила ногу на пол, села на краю кровати и попыталась ухватится за отросток. Хвататься было не за что.
Я посмотрела на Саню и сказала:"Снимай свои трусы.". На что он ответил:"Не могу.". Мне было удивительно:"Как это не можешь? Руки отсохли? или трусы к телу приросли?". Для Саньки это было выше его мужских сил, показать мне и миру свое бессилие. Он пытался стянуть с себя красивый импортный эластан, но руки в действительности его не слушались. У меня закончилось терпение, и я резко, двумя руками дернула трусы вниз. Трусы слетели и повисли на коленях, а я увидела обвисший кусочек кожи.
Впервые в жизни мне открылась такая картина. Никогда я не видела мужское начало в таком печально состоянии. Господи, что надо было сделать, чтобы у мужика в 27 лет писюн никак не реагировал на раздетую молодую женщину? Мне было грустно. И я , глядя на это горе, как и Сашка начала думать, что помочь этому нельзя. Ну очень уж печально все выглядело. Я оторвала взгляд от обвисшего мужского начала, и посмотрела на Саньку. По его щекам текли слезы. Ну а что ему оставалось делать?
Я стянула с Саньки трусы, совсем, чтобы не мешали и жестом пригласила его лечь рядом со мной. А что мне ещё оставалось делать? Я же не сексопатолог и не уролог, даже не предполагала, какие сбои в организме могут быть, чтобы получился такой результат. А всякие методы стимуляции, типа оральных ласок и всего остального, я принимаю, но не применяю. Мой продвинутый Геннадий говорил:"Если мужика надо стимулировать к процессу, то он уже почти не мужик.". Поэтому в моей молодой головушке не было никакой ерунды.
Сашка лёг совершенно раздетый рядом со мной, я положила голову на его руку и обняла его. А как ещё в тот момент я могла выразить сочувствие?