Пожилая женщина в цветастом платке и старом китайском пуховике едет на трамвае. Старенький трамвай, полный людей едет неспешно, поскрипывая всеми частями. В ногах у неё большая клетчатая сумка. Она беленьким платочком вытирает глаза. Вчера наконец разрешили свидание. Свидание с сыночком.
В СИЗО нужно успеть до восьми, иначе не успеешь подать заявление, и тогда свидание не состоится.
А возле серого здания с решётками на окнах, собралось уже много народу. В основном женщины разных возрастов. Между собой не разговаривают, каждый своё горе обдумывает.
И вот открылось окошко.
— Разрешения на свидания подаём.
Выстроилась очередь. Бабушки, мамы, тёти, сёстры, жёны. Каждый хочет сунуть своё побыстрее, чтобы хоть на час да раньше своего родного увидеть. Толкаются, чуть ли не дерутся. Следом открыли двери в фойе. Толкаясь, потянулась толпа туда. Кто за кем, потерялись. Потом нашлись. Успокоились. Нужно заявление ещё по установленному образцу написать.
Женщина в цветастом платке опустила на пол тяжёлую сумку и стала писать заявление.
Руки не слушались. Буквы выходили кривые.
Вот бы успеть сдать передачу до свидания! Или придётся снова очередь стоять. А очередь двигается медленно. Пока каждую вещь рассмотрят. Кто не знает, ничего не приготовил. Вот и сидит, сигареты из пачек вытаскивает, конфеты разворачивает, чай в мешочек пересыпает. Долго всё тянется.
А думала ли женщина в цветастом платке, что и ей придётся стоять в этой очереди и ждать свидания с родненьким сыном?
Нет. Не думала. И не тому она его учила. И книжки правильные читала. Садик, школа, разные кружки. Где? Где она ошиблась? Где упустила? В какой момент?
Когда разрешила телевизор до десяти посмотреть? Или погулять до девяти?
Она вспоминала тот момент счастья, когда он появился на свет. Маленький, пищащий комочек. Он так смешно морщил носик и зевал.
Потом садик. Пока шёл в садик всех кошек собак перегладит, все цветы перенюхает.
Потом школа. Скольким он девочкам портфели носил? Где он только не участвовал, во всех школьных мероприятиях.
А в девятом классе на выпускном такую песню исполнил! Весь зал плакал.
Потом колледж. Хорошая профессия.
Любила она сыночка сильно. Даже тогда, когда муж к другой ушёл.
Любила когда со снохой как-то не заладилось... Только ради сына терпела её.
А как была рада внучку!
А потом развод. Скандалы. Пить начал.
А потом полиция.
Обыск, суд.
И вот она стоит в фойе грустного серого здания в ожидании самого печального в своей жизни свидания. Но нужно ещё передачу успеть передать до него.
— Смирнова!
Подошла очередь на передачу.
Нужно всё выложить на ленту. Сумку отдать. И заявление не забыть.
— Распишитесь!
Ну слава Богу, всё приняли. Теперь осталось дождаться свидания.
И всё-таки где? Где она его упустила?
Где ему не додала, не внушила нужного? Но как же стыдно! Стыдно перед людьми за такого сына! Поэтому и молчит. Нет желания ни с кем разговаривать. Стыдно!!!!
— Смирнов Александр Николаевич.
— Я.
— Кем приходитесь?
— Мать.
— Проходите!
Фу! Дождалась!
Сколько ещё будет этих передачек, свиданий? Но она будет на них ездить. Тащить тяжеленные сумки с продуктами, стоять в бесконечной очереди с другими такими же как она, несущими свой крест. Крест матери.