Войны ведутся из нематериальных соображений, и потери и приобретения в них тоже нематериальные. Значит, неспособный разобраться в нынешней ситуации не просто ошибается в геополитике или недостаточно горячо любит Родину.
Мироотрицание
С противниками России все понятно. Но и поддерживать спецоперацию России на Украине нужно 1) рационально холодно и 2) из правильных соображений. Иначе патриот может стать политическим гностиком, то есть отрицать действительность, как она есть.
Для исследователей гностицизма такое наблюдение не будет открытием. Гнозис, в том числе современный политический, всегда отрицает Божий мир.
Что не нравится гностикам в Божественном мироустройстве?
Божий мир, считают древние и новые гностики, несправедливо устроен в отношении человека. Несправедливость состоит в том, что мир устроен понятно для разумного человека. А понятно ему то, что жизнь протекает в юдоли смертной, которую сщмч. Виктор Глазовский не обинуясь называет: «Жизнь-погибель».
В понятном мире свобода человека очень ограничена, едва ли не уничтожена. В таком мире неудобно жить. Все вокруг и внутри человека напоминает ему о его несвободе:
- он не сам себя создал,
- сохраняет свою жизнь не своими силами,
- не сам себя спасает,
- и, вообще, не может ни одного волоса сделать белым или черным.
Гностик враждует с понятным миром
В ответ на эти неудобства гностик, мнящий себя свободным от Божественного миропорядка, пытается сделать непонятным для себя даже то немногое, что он еще понимает. Например, говорит, что любая война, даже праведная, есть наказание. Но при этом забывает, что вся жизнь человека в этом мире есть наказание (Быт. 3:17-19).
Христиане, напротив, не бояться стать реалистами во всех отношениях, и, в том числе, в области глобальной безопасности.
Глобальная безопасность
Рассуждая о глобальной безопасности, я воспользуюсь некоторыми мыслями профессора Джона Миршаймера (1947), его знаменитой статьей 1990 года «Почему мы скоро пожалеем о том, что Холодная война закончилась» и его последними размышлениями над Украиной 2015 и 2022 года.
Миршаймер привлекает нас тем, что он реалист. Конечно, он отсылает не к первой реальности, иначе он был бы философом, и философом христианским. Но вторую реальность идеологий Миршаймер рассматривает честно. В частности, он предлагает теорию «наступательного реализма» (offensive realism).
Наступательный политический реализм
Миршаймер оценивает положение в мире в последние сто с лишним лет как анархическое.
За видимостью порядка: гегемонией США, региональными союзами, ООН и системой международных договоров, – реалист усматривает анархию.
Во времена анархии каждое национальное государство стремится прежде всего к безопасности. Государство считает себя безопасным, достигнув превосходства над соперниками. Миршаймер пишет:
Государства заботит не преуспеяние. Хотя экономические расчеты для них немаловажны, политика доминирует над экономикой, если приходится выбирать между первой и второй. Выживание в анархической международной политической системе – это наивысшая цель, какую может ставить перед собой государство.
Итак, безопасность есть вопрос выживания. Экономические санкции всегда неэффективны, потому что вопрос стоит не о преуспеянии, а о самосохранении.
Понятно, что это узкий взгляд. Миршаймер рассматривает политику как борьбу сил, однако в заслугу ему мы поставим то, что он видит политику силы там, где она есть, а не там, где ее нет. Скажем, если смотреть на Церковную жизнь с точки зрения политики силы, ты в ней ничего не поймешь, даже если у тебя самого эта сила есть.
Воля к власти
По сути Миршаймер ставит вопрос так же, как до него Макиавелли, Томас Гоббс и другие.
Все эти реалисты смотрят на вещи так: люди одержимы волей к власти, то есть стали политическими гностиками и создали соответствующие государства.
Внутри государства соперничают различные и разнонаправленные воли к власти, а в международной политике субъектами такой воли выступают новые государства.
Каждая воля идет до конца в своем желании овладеть всем миром. Дай людям волю, и они уничтожат друг друга, и сделают это с чистой совестью, потому что обладают мнимым знанием.
Такое состояние человеческих и международных отношений проанализировал предшественник проф. Миршаймера Томас Гоббс и назвал это состояние «войной всех против всех».
Согласно Гоббсу, в государстве и мире нет никакого мира. Думать, что в мире существует какой-то порядок – предосудительно и наивно. Остановить войну может только превосходящая сила, реальная военная и внутри страны – полицейская.
Взаимное непонимание
Одним из следствий войны всех против всех является взаимное недоверие и непонимание людей и народов. И это тоже учитывают наши реалисты, древние и современные.
Гностические политики действуют как одержимые. Бесполезно взывать к их голосу разума. В своем печальном состоянии люди и государства не могут вступить в разумный диалог друг с другом.
Диалог насильственно вытеснен в частную сферу, то есть не влияет на политику и мир в обществе.
Понять другого невозможно, а можно лишь реалистически признаться, что диалога больше нет. Ты замкнут в своем сознании и предполагаешь, что другой человек замкнут точно так же.
Но человек не просто замкнут. Каждая сторона гностически знает про себя, что ею движет воля к власти и что она не остановится ни перед чем. То же самое она думает о другой стороне, но понимает, что это лишь проекция ее воли к власти. Все говорит за то, что твои соседи намерены тебя уничтожить, но, может быть, это и не так. Даже либеральные демократии не доверяют друг другу, хотя и выступают союзно до поры до времени.
Если ты сам вдруг откроешься для диалога, поверишь собеседнику, то покажешь свою слабость. Согласится ли твой собеседник проявить такую же слабость в ответ? Едва ли, но во всяком случае риск слишком велик, чтобы доверять.
Итак, гностик ослеплен волей к власти и демонически закрыт, и из своей внутренней тюрьмы пытается угадать, что происходит снаружи.
Россия и НАТО
История только что преподала нам ярчайший урок такого недоверия, когда непонимание между Россией и НАТО привело к спецоперации на Украине.
События разворачивались следующим образом: в конце 1990-х НАТО расширяется на Восток. Это совпадает с агрессией НАТО против Югославии и западной поддержкой чеченских сепаратистов.
С тех пор реальные действия и заявления говорят о том, что НАТО угрожает России. При этом западные политики и пресса говорят, что действия НАТО вызваны стремлением к миру и не направлены против России.
В результате, в 2021 году Владимир Путин выдвинул известные предложения по безопасности, сообщив, что расширение НАТО на Украину угрожает существованию России. В своих предложениях Владимир Путин обещал равносильный ответ. Эти заявления Запад толкует как ничем не спровоцированную угрозу и в ответ усиливает свои приготовления к войне с Россией.
На этом фоне в 2022 году началась спецоперация России на Украине, которая, с одной стороны, оправдала опасения Запада. Но, с другой стороны, сам Запад сделал все, чтобы эти опасения осуществились.
Диалог России и Запада не состоялся, потому что Запад в реальном мире готовился к агрессии, а приглашение к диалогу истолковал как объявление войны.
Владимир Путин выступил как реалист и как сторонник разумного диалога с Западом. Но разговор не может состояться, если разум сохранила только одна из сторон.
Политический реализм и конец истории
Не все страны воюют друг с другом и не все жители пытаются убить друг друга. Какой-то порядок в международных отношениях все-таки сохраняется.
Проф. Миршаймер полагает, что больше всего порядка было во времена Холодной войны, когда друг другу противостояли две системы. Их силы были примерно равны, и они могли друг друга гарантированно уничтожить. Дамоклов меч ядерной войны охлаждал горячие головы, как в свое время Левиафан Томаса Гоббса угрожал гражданам смертью за несогласие с государством.
И вот, к сожалению проф. Миршаймера, с 1990 года установился многополярный мир.
Тут мы согласимся не с ним, а, скорее, с политологом Френсисом Фукуямой. Сейчас он пишет глупости про демократию на Украине, но в конце 1980-х он правильно писал про установление односторонней гегемонии США.
Однополярный мир существовал с 1989-го (вывода советских войск из Афганистана) по 2020-й год. Такое состояние Фукуяма назвал «концом истории». Но мы уточним и Фукуяму: история кончилась не в 1989-м, а раньше.
Отъятие Удерживающего
Война всех против всех была развязана с отъятием Удерживающего в 1917 году. После крушения империй и, прежде всего, Российской, все в мире пришло в движение прямо по Апокалипсису.
За сто лет мы прошли путь от царей, поставленных милостью Божиею, к правителям, поставленным волей народа, обманутого идеологиями.
Хронология смешения
Хронология представляется такой:
- В XVIII – XIX веках возникли великие идеологии: либерализм, национализм, марксизм.
Идеологии поставили целью уничтожение Церкви и христианского государства. Это была безумная затея, которая могла придти в голову только одержимым. Но она увенчалась успехом. Совместными усилиями идеологи свергли богоустановленную власть, а в Церкви создали христианский модернизм. В этот момент в личной и общественной жизни на первый план выступает сохранение жизни: не справедливость, не общее благо, а простое выживание. Идеологии нужны новым людям, потому что оправдывают любые действия ради выживания, то есть победы над всеми противниками во всем мире.
- 1917-1939 – годы мировой революции: левой, правой, духовно-экономической, нравственной. Расцвет победивших идеологий: марксизма, национал-социализма, фашизма. Тогда же, между прочим, оформляется и православный модернизм.
- 1939-1945 – Вторая мировая война и объединение наций в борьбе с нацизмом.
- 1945-1989 – послевоенное равновесие двух сверхдержав. Великие идеологии развенчаны: мир и без них был устроен понятно.
- 1989-2020 – однополярный мир, в котором наступает смерть идеологий. В России это произошло в один момент, но и по всему миру идеологии сходят на уровень частных мнений.
- В 2022 году мы стоим на пороге многополярного мира, в котором мы еще не жили и не знаем, как в нем будет обеспечиваться выживание государств и людей.
Смешение понятий и лиц
Нетрудно заметить, что с каждой стадией мы все дальше отходим от нормального порядка вещей.
Все больше недоверие и непонимание, неясность и смешение понятий и лиц. Для осуществления воли к власти все меньше внешних препятствий. Даже идеологии перестали действовать как упорядочивающие и объясняющие. Соответственно с этим наступает разочарование в гностическом диалоге, в том числе экуменическом.
Идеологии уже не соединяют людей и не разъединяют их, как делали прежде. Возвращение коммунистических или имперских символов на фоне спецоперации на Украине – признак нарастающей неясности в умах, а не возврата в то или иное прошлое. Никакое прошлое никуда не вернется.
В результате, люди смешиваются друг с другом как попало, независимо от убеждений и вер.
Все крепче демоническая замкнутость, все больше анархия. Безумие одержимых волей к власти выступает неприкрытое и действует ничем не связанное.
История идет ко все большей ясности понятий
Христиане, как реалисты, в свою очередь начинают яснее видеть разделение и соединение лиц и понятий. Поэтому можно утверждать, что история идет ко все большей ясности. Это тот самый прогресс, о котором говорил св. Филарет Московский:
Мир идет к совершенству… но на пути встречает потоп, пожар Содома, разрушение Иерусалима, гонение на Христианство, и наконец, времена антихриста.
Итак, мы понимаем все яснее не что-то хорошее, видим не какие-либо положительные достижения, радуемся не итогам истории, а только тому, что понимаем, что происходит на самом деле.
Ясность и смешение в новейшей Церковной истории
Возьмем первые годы Советской власти с 1917 по 1939-й. Всем было понятно: коммунизм противостоит Церкви.
Казалось бы, куда яснее? Однако, рядом с разделением понятий «Христианство» и «Коммунизм» и в извращенной связи с этой ясностью, родились два чудовищных смешения тех же понятий: обновленчество и сергианство.
В эпоху противостояния двух систем – 1946-1989 – интерес к идеологиям пропал. Вопрос с социализмом был решен практически: его приняли как систему организации во всем мире. Религиозные деятели в России и эмиграции сосредоточились на выковывании православного модернизма, который был более аморальным, более кощунственным, чем смешение в мировой политике и быту.
В 1991 году коммунизм пал, установилась диктатура либерализма. Здесь тоже ясность сопровождалась смешением.
В эти годы стали замечать и даже говорить, что внутри Церкви происходит разделение на православных и церковных революционеров разных фракций. Появились соперничающие стратегии поведения в этих новых обстоятельствах: антимодернизм, уранополитизм, российский патриотизм, внутренний экуменизм, лжемиссионерство, литургическая реформа и др.
Не разглядели, однако, того, что на деле происходит не разделение, а новое смешение. Все эти стратегии поведения состоят в том, что православные разными способами приспосабливаются к тому, что в Русской Церкви победил модернизм.
Православные не отстраняются от предателей Православия, циничных кощунников типа Корчевникова или о. Ткачева. Не отстраняются они даже от откровенных атеистов в рясах, вроде Осипова и о. Великанова, а заседают с ними в Церковных органах или на лженаучных конференциях.
В 1960-х – 1970-х не смогли отделиться от о. Александра Меня и о. Шмемана. Теперь нам недостает ума, чтобы отстраниться от оо. Островского, Смирнова и др.
Итак, с каждой стадией увеличивается ясность, но растет и смешение. Прибавление ума сопровождается его убавлением. Вот это и есть распад.
Ясная картина распада
Из этого мы видим, что распад состоит не в том, что все становится однородно хуже. Даже в душе одного и того же человека наступает одновременное просветление и затмение. Благодаря этому становится возможным политическое (гностическое) смешение людей.
Распад состоит в том, что в Церкви смешиваются хорошие и плохие, в уме смешиваются истинные и ложные понятия.
Нам недостает ясности, чтобы разделиться с человеком, который принадлежит к Церкви, но Истина не имеет над ним власти. А как обходить это неудобство, мы еще не научились.
Церковь воинствующая
Мы начали эту статью с того, что войны ведутся из нематериальных соображений, и потери и приобретения в них тоже нематериальные. Тем более это относится к нашему воинствованию за Истину.
Да, мы никто в этом мире, и именно как христиане. Значит, наше знание и внимание к политике не имеют политического значения. От Православия в обществе ничего не меняется. Православие не может стать идеологией. Оно вообще недоступно глупцам, неграмотным и дерзким.
Модернисты – гностики, одержимые волей к власти и жаждой признания, поэтому мы с ними не можем договориться.
Ведь модернисты и о христианах мыслят как о гностиках особого рода, то есть как о стремящихся к выживанию, признанию и доминированию над всеми. Они приписывают нам свои желания и свою вражду против Истины.
Например, мы говорим, что Церковь и общество раздельны и находятся во вражде, а нам приписывают обмирщение.
Мы говорим, что христиане – наилучшие граждане и, как граждане, воинствуют против мира похоти и обмана. А нам говорят, что мы предлагаем политизированное Православие, делаем из Церкви политическую организацию.
Для гностиков главная забота – о сохранении жизни, и самая большая опасность – гражданская война. Это абсолютная величина для людей мира сего.
Для христиан не так. Если жить по совести и говорить правду, тебя – самое большее – убьют, но тогда и кривить душой не придется. А значит, мы ведем такую войну, в которой мы в любом случае будем победителями со Христом.
Только бы мы были открыты Богу, Божьему миру и Богоустановленному порядку в обществе, открыты душам других людей, доступны для диалога с умным человеком, при том, что честность – тоже ум.
Роман Вершилло
Помочь сайту
Сбербанк
5336 6902 5542 7116
Yoomoney
41001410883310
Мегафон
+7 (925) 404-44-38