«Только мой муж мог придумать такую авантюру - лететь из ближневосточного солнца и тепла в мороз и снег декабрьской Канады. Да ещё на тридцать второй неделе!» - Кэт слегка погладила свой огромный живот и посмотрела на Роберта, который спал в кресле рядом. Из полуоткрытого рта начинала течь слюна, и она осторожно, чтобы не разбудить, вытерла ему рот бумажной салфеткой.
Как же он уговаривал её несколько месяцев назад: «Ребёнок родившийся в Канаде автоматически становится гражданином, разве ты не хочешь, чтобы наш сын имел право жить в Канаде, если захочет?». Говорить с ним о том, что всё может пойти не так, как он предполагал, было бесполезно. И в конце концов она, как всегда, сдалась.
Надо признаться, что Роберт постоянно втягивал её во всякие сомнительные предприятия, в которые она - сама рассудительность - никогда бы не ввязалась, но потом и выводил из всех приключений без значительных потерь и с множеством колоритных воспоминаний. Но сейчас всё гораздо серьёзнее: совсем скоро, их будет трое.
Под окном самолёта удалялся и расплывался в густом тумане Париж, последняя остановка перед перелётом через океан. Кэт невольно улыбнулась, вспомнив французского охранника. Аккуратный худощавый мужчина лет сорока, он попросил её снять ботинки перед тем как пройти через детектор. Роберт уже исчез за воротцами, и Кэт чуть не расплакалась:
- Я не могу, - всхлипнула она, - мне не нагнуться.
- Не беспокойтесь, мадам, я всё за вас сделаю.
Охранник опустился перед ней на одно колено, осторожно развязал шнурки и бережно снял с неё ботинки. Когда она прошла осмотр, он повторил эту процедуру в обратном порядке и на его лице отразилось видимое удовольствие.
- Счастливого полёта, мадам! - вежливо попрощался он.
Кэт подумала, что у него, наверно, фетиш, то ли на беременных женщин, то ли на тяжёлую походную обувь. А потом её не хотели пускать в самолёт без письма от доктора. Чтобы они сделали, если бы она не смогла предоставить такое письмо, было непонятно: оставили рожать во Франции? Но письмо было, и наконец-то они в воздухе и можно расслабиться. Только бы не родить в ближайшие часы. Интересно, какое тогда у ребёнка будет гражданство: французское или канадское? Кэт задумалась над этим на минуту, и не найдя ответа, устало прикрыла глаза.
Торонто встретил их снежной вьюгой, морозом и гололёдом. Кэт едва передвигалась по скользкому асфальту и, перелезая через сугробы, отчаянно цеплялась за рукав Роберта. Она нервничала из-за всего: как они устроятся в Оттаве, как найти врача и госпиталь, как чувствует себя ребёнок, вдруг преждевременные роды. Вся затея всё более и более казалась ей сумасшествием, но делиться тревогами с Робертом не хотелось - он и так считает её паникёршей.
В бездумном оцепенении пролетели два дня в машине, ночёвка в холодном захудалом придорожном мотеле с жёсткой неудобной кроватью и неработающим телевизором, и наконец-то они в Оттаве. Тут ещё холоднее, чем в Торонто, но город маленький и уютный. Все улицы празднично украшены к Рождеству, в окнах магазинов заманивают покупателей праздничные ёлочки с гирляндами и игрушками. Деревья на бульварах горят голубым с золотом. Точёное неоготическое здание парламента вечерами сверкает яркими разноцветными огнями - красными, зелёными, фиолетовыми, а днём - ловящими на солнце радугу сосульками. Рождественские украшения Северным Сиянием озаряют тёмную декабрьскую ночь.
Канал Ридо замёрз и по его отшлифованной ледяной глади лениво скользят на коньках, держась за руки, пары. В парке на берегу канала - изваяния, будто замороженные Снежной Королевой звери, дворцы, сказочные фигуры. Кэт и не представляла себе, каким прекрасным может быть образ ангела вырезанного из глыбы льда, полу-прозрачный и воздушный, будто сейчас расправит сложенные за спиной крылья и взлетит в звёздное небо. Но окружающая зимняя сказка отвлекала её только на время. Тревога не отпускала, всё время таилась где-то в подсознании.
- Роберт, не надо было нам сюда ехать, - заливалась она слезами. - Я огромная, как дом, и совершенно неповоротливая. А тут ещё кутайся в тёплую куртку, которая еле на меня влезает. Я и забыла, сколько одежды надо зимой на себя натягивать!
- Ты же всё лето мечтала открыть дверь и почувствовать холодный воздух на лице! - утешение плачущей жены давалось Роберту нелегко.
- Так это в сорок пять градусов жары! И в мечтах я не была слоном в сапогах! Что ты смеёшься?
- Представил слона в сапогах! Ну что ты волнуешься? Я тебе обещаю, всё будет нормально! - Кэт так хотела верить ему.
Хорошо что они отказались от идеи принести новорожденного в гостиничный номер. Снятая на два месяца двухкомнатная квартира гораздо удобнее и создаёт ощущение нормальности. Хотя какая тут, к чёрту, нормальность! У неё будет ребёнок! Маленькое существо, отличное от неё и во всём зависимое. Кэт никогда не ощущала в себе никаких материнских чувств. У неё не было желания играть с детьми подруг, а младенцев она просто боялась. Они такие хрупкие - одно неверное движение - и сломаются. Лёжа на диване перед телевизором в тёплой фланелевой пижаме и подбитых мехом тапочках, Кэт пыталась представить себе этого ребёнка, но не могла. «Материнские чувства придут после родов, - убеждала она себя. - Хотя мама обещала, что желание готовить и обустраивать квартиру придёт после замужества. Не пришло».
- Роберт, а вдруг я так и не почувствую ничего? Его принесут, я посмотрю на него, и он мне не понравится?
- Ты всегда придумываешь себе проблемы, - муж погладил её руку, успокаивая. - Из тебя выйдет прекрасная мама. Если ты отнесёшься к материнству как к экзамену или большой сделке.
- Не шути, я боюсь.
- Если он тебе не понравится, мы отдадим его твоей маме. Она его хотела больше всех!
- Вот будешь надо мной издеваться, так и сделаю!
Схватки наступили около полуночи, но Кэт ещё не была уверена, что это - оно, настоящее. Она встала, стараясь не разбудить Роберта, и начала ходить взад вперёд по гостиной. Схватки не унимались и даже, ей казалось, становились более частыми. Часов в шесть она, не выдержав, слегка тряхнула мужа за плечо. Он с трудом проснулся и недовольно что-то забормотал.
- Дорогой, у меня кажется начались роды!
- Что ты сказала? - Роберт моментально пришёл в себя и голос его дрожал. - Ты уверена? Дата ведь ещё через две недели, после Нового Года! Мы же даже ничего не купили и не подготовили!
Он начал метаться по комнате в непохожей на него растерянности, и Кэт подумала, что надо бы дать ему валерьянки. Дальше всё происходило, как во сне: палата, ванны, укол, не принёсший облегчения от всепоглощающей боли, датчики, огни, темнота.
Когда Кэт очнулась, Роберт стоял рядом и улыбался совершенно ему неподходящей глупой счастливой улыбкой, а у неё на груди лежало маленькое, худенькое, живое тельце. На аккуратной головке торчали во все стороны чёрные волосики. Кэт вдруг стало страшно, и она знала точно, что теперь никогда не избавится от страха, что с этим беззащитным существом что-то случится, ему будет больно, холодно, одиноко. Она взяла его на руки, осторожно и бережно, и приложила к груди. Губки жадно засосали, и в это самое мгновение тревога и страх отпустили и пришли всепоглощающие покой и удовлетворение.
- Мне сказали, что после кесарева молоко может прийти не сразу, - знающе сообщил Роберт. Всегда он всё расспросит и всё выяснит!
- Как ты думаешь, на кого он похож?
- С таким носом? На боксёра, Майка Тайсона, конечно.
- Ладно, придётся судиться с Тайсоном за алименты. Что со мной случилось? Я почти ничего не помню.
- Тебя угораздило рожать в день перед Рождеством. По-моему, в госпитале остались только те врачи и медсестры, что не сумели взять отпуск, наврать о смерти в семье или прикинуться больными эболой. Я бегал по всему госпиталю ища врача и еле нашёл. Он был зол, что его потревожили и ужасно ругался. Хорошо ещё что всё же осмотрел тебя и заметил, что у ребёнка упало сердцебиение. Ну тебя сразу и укатили в операционную.
- Ты встретил нашего сына раньше, чем я! Так не честно!
- Ты была под наркозом. Он заорал и описался медсестре на халат, но она не обиделась. Он самый красивый ребёнок в мире, правда? Он тебе нравится?
- Пока не знаю, но маме отдавать не собираюсь. Так сегодня уже следующий день, Рождество?
- Ага, мы прямо как святое семейство. Смотри, я тебе кое-что приготовил.
Роберт наклонился к ней, легко прикоснулся губами к пересохшим губам и раскрыл ладонь: в ней сверкнуло бриллиантиками изящное сердечко.
- Ой, а я и забыла, я ничего тебе не купила! - Кэт покраснела от стыда.
- Ничего, ты подарила мне самый лучший в мире подарок! Сегодня - самый счастливый день моей жизни!
Роберт взял на руки серьёзного младенца и поцеловал в сморщенный лобик.
- Да ладно, - засмущалась Кэт. - Если ты теперь будешь таким приторно-сладким, я тебя брошу!
Ей показалось, что малыш улыбнулся маме беззубым ротиком, хотя такого, конечно, быть не могло.
Автор: Lalter45
Источник: https://litclubbs.ru/duel/631-moi-angel.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#подарок #мой #ангел-хранитель
