Моя знакомая поведала мне эту историю, поделилась воспоминаниями о том, что в те годы, середине шестидесятых, о Пасхе нельзя было и заикаться. Во всяком случае, в школе.
Она училась тогда в шестом классе, но хорошо помнит, что именно перед Пасхой в школьной столовой продавалось лакомство под названием «Кекс весенний». По сути это был самый настоящий пасхальный кулич, только маленький. Но все делали вид, что даже и не думают об этом!
И никто не решался заикнуться, что понял, ведь «религия – это опиум для народа», а тому, кто рассказывал про куличи и цветные пасхальные яйца грозили неприятности вплоть до исключения из пионеров!
Поэтому все молча, подмигивая другу, бежали в столовку и раскупали эти «кексы весенние» с ванилью и изюмом. В другие дни их не продавали, что говорило само за себя.
А в семьях, даже неверующих людей, бабушки всегда красили яйца и обязательно пекли куличи. Съедалось это все с удовольствием, только вот в школе в понедельник рассказывать об этом было нельзя. Так же, как и о том, что дети бились крашеными яйцами в пасхальное воскресенье и дарили их друг другу!
Пасха в те времена была как бы актом гражданского неповиновения, смелой диссидентской выходкой, протестом против правящего коммунистического режима. Только об этом, если и думали, то помалкивали.
Мякоть чудесно пахнущего кулича, белая сахарная глазурь с разноцветными крошками - все это было похоже на тайное чтение запрещенной литературы. И говорить об этом в школе не надо! А от этого «диссидентский» кулич был еще более сладок и приятен. Как любой запретный плод!
А я помню нашу соседку по лестничной площадке, Раису Ивановну, пожилую женщину, тихую, опрятную. Родители называли её «набожной», а я не понимала, что это значит. Лишь позднее догадалась: по воскресеньям она ходила в церковь! И это было так странно, таинственно даже. И я, совсем маленькая девочка, ей почему-то завидовала. Считала очень смелой.
Помню, она позвала меня к себе в Пасхальный день. Дома было чистенько, везде вязаные салфеточки. На подоконнике бутылка с веточками вербы, пушки которой уже осыпались. В углу на стене были развешаны дешевые репродукции святых и угодников. Целый иконостас.
Я рассматривала их лица, глаза, которые смотрели строго, но не зло. Спрашивала, кто они такие, но запомнила только одно имя - Николай Чудотворец.
От творит чудеса, - сказала мне тогда добрая старушка.
Она усадила меня за стол, налила чаю в маленькую чашечку с ландышами и стала резать кулич, красивый и ароматный. Тогда от нее я впервые услышала эти слова «Христос воскрес!» и «Воистину воскрес». А когда я уходила, она дала мне сваренное в луковой шелухе куриное яичко.
- Благослови тебя Господь, доченька, - сказала она и перекрестила.
Потом мы вместе вышли из ее квартиры, она поправила на голове беленький платок с синими цветочками и пошла поздравлять с праздником семью сына.
Дома я показала маме с папой яичко и спросила, можно ли его в садик взять? Мне не разрешили.
С тех давних и почти забытых времен все изменилось. Люди вернулись к Богу. Возрождается наша культура. И очень важно сохранить эту бесценную Русскую традицию и передавать её другим поколениям!
Хотелось бы, чтобы души становились светлее, а помыслы чище! С днем Светлой Пасхи вас, дорогие мои читатели!
Ваша Лариса Джейкман