Как писала российская пресса в начале XX века – «деревенский Кит Китыч совершенно распоясался и тешит свой «ндрав» издеваясь над беззащитными сельскими учительницами. Московский съезд учителей постановил ходатайствовать, чтобы в попечители школ впредь и более не избирались кулаки.
Пользы от такого дремучего попечителя никакой, а вот вреда не оберешься. Избранный таким попечителем кулак, прежде всего воображает себя «высоким начальством», а начальство поставлено по его разумению «следить и бдить», чтобы все было «в аккурате». Вот Кит Китыч (как называли тогда условного кулака) и начинает «следить»
«Одесские новости» сообщают о следующем факте, характеризующим условия жизни, при которых приходится работать учительнице. К учительнице, госпоже Р., приехала из Тирасполя компания её коллег, состоящая из двух учительниц-подруг и двух молодых людей, чтобы сговориться об устройстве в местечке, с согласия попечительства о народной трезвости, народного спектакля.
Вечером, в квартиру Р., находящуюся тут же при училище, ворвался вдруг «попечитель» школы с дикими воплями – «Как ты смеешь созывать к себе гостей без моего разрешения?! Я здесь начальник!» Затем последовал поток площадной брани. Взбешенная молодежь готова была выкинуть «попечителя» из квартиры, но Р. была вынуждена упросить гостей не трогать ее «начальство», просто во избежание неприятностей с его стороны в будущем. Так этот дело ничем и не кончилось.
А вот «Костромской листок», сообщает о случае закончившимся официальным судебным разбирательством у местного земского начальника. Крестьянин Василий Зубков (ранее назначенный попечителем) явился пьяный в школу и решил показать себя, как хозяина и наблюдателя над школой и учительницей. Разозлило его в этот раз излишнее «сожжение дров» - выбранив сторожей он обрушился с руганью на учительницу Елену Грацианскую. Назвал ее «мерзавкой и другими «неуместными в печати и оскорбительными для чести женщины словами», запрещая жечь «лишние» дрова и принимать у себя гостей.
По показанию свидетеля – церковного сторожа, учительница лишь изменилась в лице, но ничего не сказала. Зато пожаловалась в суд. Земский начальник, рассмотрев дело, приговорил крестьянина-кулака Василия Егоровича Зубкова к 1 месяцу ареста «при земских камерах».
Вот только «Костромской листок» сомневался – повлияет ли арест на Зубкова? Не будет ли он впредь донимать бедную девушку кляузами и доносами? Не станет ли хуже в этой церковно-приходской школе, ведь с должности церковного старосты означенного Зубкова никто не снимал – он, оказывается умудрялся занимать, помимо попечительского и этот пост.