В практике врача-психиатра хватает добрых историй. Одну я хорошо помню: она приключилась, когда я еще проходил практику в интернатуре.
Во время очередного дежурства сотрудники милиции привезли к нам в отделение бабушку, божьего одуванчика. Опрятную, аккуратную, в приличном джинсовом костюмчике. Старушка в состоянии прострации гуляла по автовокзалу, где и обратила на себя внимание сотрудников правопорядка.
Рассказать о себе бабушка ничего не могла. Даже не помнила своего имени. Так она оказалась у нас в отделении, где мы должны были попытаться выяснить, что с ней случилось.
Постепенно, с медикаментозной поддержкой, бабушка пришла в относительную норму. Мы узнали, как ее зовут, и даже — о чудо! — где она живет. Дело казалось в шляпе. Отправили по указанному адресу запрос в диспансер, чтобы получить представление, как и от чего бабушка раньше лечилась. И вдруг ответ: такой жительницы у них не числится.
Удивились мы и на всякий случай поинтересовались, не перепутала ли бабушка адрес. Тут лицо у старушки прояснилось, она закивала: да, мол, точно, там же внучка моя живет. И назвала другой адрес, всё как положено, с улицей, домом и квартирой. Мы вздохнули с облегчением и отправили новый запрос.
Спустя две недели приходит ответ — как вы думаете, какой? Конечно, такой пациентки у них никогда не числилось.
История приобретала загадочный оборот. Узнать место жительства пациентки пытались уже всем отделением, включая профессоров.
И тут до меня доходит. В очередной обход я задаю один-единственный вопрос: «А в каком это городе, бабушка?» И тут она улыбается и говорит: «В Кингисеппе, конечно».
А дело всё происходит в замечательном древнем городе Смоленске. И как в «Иронии судьбы» все называемые старушкой адреса у нас благополучно находятся — вплоть до улиц, проспектов и номеров домов.
Дальше я, как ответственный молодой интерн, набираю 02 с кодом города Кингисепп. И оказывается, что такая бабушка у них действительно два месяца как числится в без вести пропавших. Вернее числилась — некоторое время назад поиски прекратились и безутешные родственники старушку уже успели похоронить.
В общем, история закончилась хорошо. Бабушка вернулась домой к не помнящим себя от счастья детям и внукам. А я спустя время получил из Кингисеппа трогательный перевод — килограмм ирисок. Отправитель был очевиден.
А мораль у истории тоже есть. Такое измененное состояние сознания, в котором наша бабушка угодила на автовокзал, а потом и в больницу, нередко встречается у пожилых людей. В состоянии деменции они могут бродить по улицам, куда-то ехать, не понимая куда и забывая откуда. Поэтому настоятельно рекомендую, если вы замечаете у своих пожилых родителей, бабушек и дедушек, зачатки прострации, проблемы с памятью — не поленитесь и придумайте им опознавательные знаки. Нашейте бирки с адресом и телефоном, вложите карточки в личные вещи. Много времени это не займет, а может обезопасить от потери близких людей.
Сталкивались с такими ситуациями? Теряли ушедших погулять бабушек и дедушек? Поделитесь историями в комментариях. Ваш доктор-психотерапевт Александр Семченков.
#деменция #старческая деменция #старческий маразм #старческое слабоумие #психология #возрастная психология #психотерапия