...бегу в дальний конец улицы – вернее, не я бегу, меня бегут, именно так – меня бегут, стараюсь не растянуться на обледенелой мостовой, ненавижу такие дни в конце января, когда город подмокает, подмерзает, покрывается льдом. Бегу (меня бегут), стараюсь не растянуться на мостовой, думаю, какого черта там опять случится, только бы не смерть, только бы не смерть, ну как же, - уже чувствую всем своим существом, так и есть, как мне назло, смерть, смерть, так и есть смерть. Останавливаюсь на перекрестке, думаю про себя, только бы не автобус, черт бы его драл, только бы не автобус – как бы не так, нате вам, получите-распишитесь, несется на меня с ревом и грохотом во все свои три этажа. Еще пробую увернуться – хотя бы для порядка, уже понимаю, не увернусь, красная громадна врезается в меня, подбрасывает в воздух, больно бьет о стекло третьего этажа, превращая меня в кровавые ошметки, швыряет на обледенелую мостовую...
...пытаюсь подняться – получается не с первого, и даже не с третьего раза, собираю себя буквально по кусочкам, поднимаюсь, пошатываясь, бреду к тротуару, который все-таки выскальзывает у меня из-под ног, чер-р-р-рт... Кто-то подхватывает меня под руку, женщина какая-то, она, что ли, должна была погибнуть, нет, не она, вон мальчонка какой-то лет десять, не больше, сжимает руль велосипеда, ага, вот оно что, хорош же ты по улицам разъезжать... Женщина обнимает меня, спасибо, спасибо, киваю, да не за что, работа такая, что есть, то есть...
...прислушиваюсь к ночному городу, - город подозрительно спокоен, такое затишье бывает перед какой-нибудь большой бедой. Так и есть, я бегу – вернее, меня бегут – через узкие арки, через крохотные проходы между домами, сталкиваюсь с кем-то, у кого-то в горле застывает окрик смотри-куда-прешь, прохожий видит меня, буквально вжимается в стену, чтобы меня пропустить. На бегу еще успеваю подумать, это хорошо, что он в теме, а то некоторые на полном серьезе верят, что такие как мы умеем ходить сквозь стены, и дорогу нам уступать не надо. Бегу к старой площади, смотрю на неприметный дом на углу, ну что там, что может быть, не понимаю, в упор не понимаю, и даже когда вхожу в дом, и... черт, только не это, ну пожалуйста, ну пусть хоть сто миллионов автобусов, пусть даже двести миллионов автобусов, только не э-э-э-то-о-о-о....
А ведь это, еще как это, получите-распишитесь, пожар во всей своей красе, - делать нечего, бросаюсь в дом очертя голову, чувствую, как меня охватывает нестерпимый жар, - всегда удивляюсь, пламени нет, а жар есть, и каждый раз обещаю себе не кричать, не кричать, и черта с два, я превращаюсь в крик, разрывающий горло, не-е-е-ет...
Прихожу в себя, если это можно назвать – прихожу в себя, кто-то растирает мне виски, кто-то пытается напоить водой, нет, это не вода, это что-то покрепче, даже не успеваю возразить, что не пью. Обжигающий глоток рвется в горло, вздрагиваю всем телом. Кто-то сует мне чуть помятые банкноты, спасибо, спасибо, - даже нет сил ответить, что я работаю не за деньги.
Снова прислушиваюсь к городу, - город замолкает, чтобы в ту же секунду всколыхнуться многоголосицей, буквально разрывающей меня на куски. Прислушиваюсь, не сразу понимаю, куда бежать, город как будто тянет меня в разные стороны – наконец, чувствую направление, тянущее сильнее, спешу туда, вернее, меня спешат. На бегу пытаюсь понять, что именно меня ждет, мост, ледяная рябь канала... нет, аптеки-улицы-фонаря нету, только ледяная рябь канала, неужели кому-то взбрело в голову искупаться в такую погоду, нет, тут другое, упал человек, что ли...
Наконец, вижу его, стоящего на мосту, не сразу понимаю, что он собирается делать, а когда понимаю, чувствую, как меня буквально передергивает. Вот только этого мне еще не хватало, черт возьми, ненавижу таких, какого хрена тебе на белом свете не живется, какого хрена ты стоишь на мосту, посмотрел бы ты в глаза тех, кто благодаря мне не попадает под машины, не сгорает в пламени пожара, не разбивается, падая с крыши. Обреченно вздыхаю, делать нечего, мне не положено читать нравоучения, все, что остается, - подойти к краю моста, сжать изящные перила...
Многозначительно смотрю на стоящего, он смотрит на меня, нехорошо как-то смотрит...
(продолжение следует)