О том, как признанный идол поп-музыки Хулио Иглесиас взбирался на последнюю – и главную для него – ступеньку всемирной славы, рассказывается в вышедшей в этом году книге музыканта и эссеиста Ханса Лагуны «Хей! Хулио Иглесиас и завоевание Америки». Свои мысли об этой книге, о фигуре Иглесиаса, дополненные яркими эпизодами из жизни певца, высказывает в одном из недавних номеров газеты «Эль Паис» журналист Мануэль Хабойс. Хабойс испанец, родился в Испании, и именно так звучит его фамилия на родном языке. Но происхождение ее французское, поэтому в интернете ее почти столь же часто пишут как Жабуа.
В один из августовских дней 1986 года в отель Pikes на Ибице, место, где останавливались Джордж Майкл, Грейс Джонс, Фредди Меркьюри, вошли два человека в черном. Они сообщили, что прибыли по поручению «очень знаменитого» певца, который хотел бы здесь скрыться от людей на несколько недель. Ему было нужно восемь номеров. В отеле их было всего двадцать.
Певец желал получить номера уже на следующий день: после концерта в Нью-Йорке он собирался прибыть на остров на личном самолете. При перемещениях по Ибице он и его свита двигались кавалькадой из пяти белых автомобилей. На время своего пребывания Хулио Иглесиас арендовал яхту, парусник и катер. По утрам он плавал, загорал в открытом море и съедал блюдо из морепродуктов, которое ему готовили собственные повара. Он постоянно был окружен всякий раз разными женщинами. Много секса со многими женщинами много раз в день, много – очень много – солнца и белых одеяний на загорелом теле для фотографий в гламурные издания.
Исполнилась его навязчивое желание «ступить на вершину последнего уступа» («the top of the last step»), он стал самым «продаваемым» певцом в мире. Сейчас перед ним стоял единственный вопрос: куда двигаться дальше, если свершилось последнее и самое удивительное завоевание - завоеваны Соединенные Штаты. Именно этому отрезку жизни певца в середине 80-х посвящена 430-страничная книга Ханса Лагуны.
Не скатываясь в мемы, уходя от сложившихся в прессе стереотипов, автор показывает человека, всемирный успех которого в те решающие годы был достигнут сумасшедшим трудом, разъездами по всему миру, записями на диски, концертами и безостановочной работой по продвижению, в результате чего его голос зазвучал со 100 миллионов пластинок.
Так куда же двигаться после этого? «Выступить за пределами Земли: дать концерт в другом месте галактики», - сказал этот человек, признававший за собой манию славы («я не могу представить существование по-другому») в такой степени, что «если бы рыбы аплодировали, я бы пел в море». «Он страдает болезненной страстью к успеху», - сказал Альфредо Фрайле, его правая рука на протяжении двух десятков лет.
«Корни этой мании надо искать в детстве», - говорит Ханс Лагуна. Родители Хулио не были счастливы в браке, и он научился улавливать их реакции, чтобы потрафить каждому. «К этой способности угадывать чужие желания добавилось в отрочестве стремление выделиться. Вначале оно было связано с вратарской карьерой, а потом, после несчастного случая, едва не стоившего ему жизни и положившего конец его карьере в мадридском «Реале», претворилось в певческой судьбе», - объясняет Лагуна. Рамон Аркуса рассказывает в книге историю, показывающую, до какой степени Хулио Иглесиасу казалась невыносимой безвестность. После того, как он поселился в Майами, незадолго до покупки своего первого частного самолета, «Хулио в аэропорту очень часто останавливал разных девушек и взрослых женщин, с улыбкой спрашивая их, знают ли они, кто он такой». Почти все латиноамериканки знали, почти все американки– нет. Но судьба привела его в Майами не случайно: не для того, чтобы останавливать людей в аэропорту, а для того, чтобы понадобилось от них бежать.
«Хулио всегда предлагает одну и ту же версию самого себя, которая при этом является самой лучшей версией самого себя», - говорит Лагуна. У него три учителя: Фрэнк Синатра, Нэт Кинг Коул и Элвис Пресли. «У них есть стиль, ты их узнаешь с первого такта». «Когда присутствует стиль, голос вторичен. Голос не должен быть совершенным. Холодная, невероятно утонченная, долгая нота не несет ни эмоции, ни смысла. А вот каким точно должен быть голос – так это совершенно личным», - сказал он однажды. Стиль Хулио Иглесиаса, по Хансу Лагуне, отличается не только тем, что нацелен на уход от возможных трудностей, но и, особенно, тем, что певец использует свою вокальную технику для того, чтобы добиться такого восприятия, когда трудное кажется легким. Поэтому любимые публикой песни, как, например, «Я забыл о жизни « (Me olvidé de vivir), «Хей» (Hey) или «От девочки к женщине» (De niña a mujer) охватывают не меньше полутора октав; «этот диапазон далек от того, который могут покрыть певцы с огромной тесситурой, такие как Эксл Роуз или Мэрайя Кэри, но если ты попытаешься петь эти песни высоко, то обнаружишь, что в попытке достать определенные ноты ты срываешься на крик, а Хулио их берет невозмутимо и не прибегая к фальцету», - пишет Лагуна. "Ключ к образу персонажа заключен не в нем самом, а в том, что остальные получают от него», - заметил Фрайле.
В 2017 году, вспоминая свой неоднозначный путь к вершине, когда, завоевывая Америку, он был амбассадором Кока-Колы (Пепси поставила на Майкла Джексона: каждому напитку - свой стиль) и когда, по его словам, он проживал самые суматошные годы своей карьеры, он предложил для своего будущего эпитафию: «Он перестал мечтать, когда смог купить свои мечты». Хватило времени и для другой эпитафии: «Умирать не хотелось».
Композиция 1100 Bel Air Place записывалась в течение 16 месяцев в девяти студиях. Лагуна насчитал в диске девять аранжировщиков, двенадцать инженеров звукозаписи и 79 инструменталистов. Признавая, что для достижения успеха в современном мире надо петь по-английски и что мировым музыкальным центром являются Соединенные Штаты, Иглесиас в своих поездках легко меняет «чип»: «Я принадлежу к той стране, где пою. Если меня в Китае спросят: «откуда ты?», я скажу, что я из Китая».