Как-то Аждара Ибрагимова пригласили выступить на вечере. Ведущий спросил: «Как вас лучше представить?» «Скажи просто: великий сын великого Востока», – ответил Ибрагимов и рассмеялся.
Этот человек, с чьим именем связана «новая волна» азербайджанского кино, автор киноэпопеи «26 бакинских комиссаров», режиссер масштабного международного блокбастера и официальный «крестный отец» вьетнамского кино, обладал редким чувством юмора и всю жизнь мечтал снять простую музыкальную комедию. Мемориальные доски с его именем украшают стены трех столиц: Баку, Москвы и Ханоя. С каждой из них лукаво улыбается, глядя на прохожих, человек с характерным ироничным прищуром.
Родился Аждар Муталлимович Ибрагимов в апреле 1919 года в Ашхабаде. Родители его были выходцами из Тебриза, и в семье все говорили на азербайджанском языке. Уже в детстве за Аждаром закрепилось прозвище Артист: он на потеху окружающим копировал повадки актеров, которых видел на экране. Так что вопрос о выборе профессии перед школьником Ибрагимовым не стоял: после окончания восьмого класса он отправился прямиком в Ашхабадское театральное училище. Позже его зачислили в труппу Азербайджанского музыкально-драматического театра, где он за короткий период переиграл все главные роли.
ФРОНТОВАЯ МАСТЕРСКАЯ
В 1943 году Ибрагимова направили в ташкентскую разведшколу, откуда, проучившись год, он попал на фронт. После окончания войны к актерству Аждар решил не возвращаться, посчитав это делом несерьезным: поступил во ВГИК на курс Сергея Иосифовича Юткевича. Спустя год Юткевича обвинили в космополитизме и уволили. Между тем курс, который он набрал, сильно выделялся на вгиковском фоне. В этой группе вместе с Ибрагимовым оказались Тенгиз Абуладзе, Владимир Чеботарев, Александр Алов, Владимир Наумов, Резо Чхеидзе, Григорий Чухрай, Владимир Басов. Все они прошли войну, имели офицерские звания и отличались от вчерашних школьников даже своим внешним видом: на занятия приходили в гимнастерках с погонами и сапогах, носили усики по военной моде. В институте они устанавливали свои порядки, преподаватели здоровались с ними за руку.
Так что после увольнения Юткевича ректор ВГИКа долго не мог придумать, что делать с необычным курсом и кого пригласить его возглавить. «Офицеры» сами решили этот вопрос: написали петицию о том, что хотят в мастера знаменитого Михаила Ромма. Рассказывают, что когда режиссер культовой ленинианы впервые вошел в аудиторию, то, увидев своих будущих студентов, воскликнул: «Чему я вас могу научить? Вы сами вон уже с усами».
САМЫЙ СЫТЫЙ И САМЫЙ ЧЕСТНЫЙ
Во времена учебы во ВГИКе Аждар Ибрагимов был председателем месткома. Эта должность считалась очень «хлебной», поскольку именно местком распоряжался распределением социальных льгот и карточек. У Ибрагимова же была репутация не просто самого порядочного студента, но и самого сытого. Семья регулярно присылала ему из Ашхабада посылки с сухофруктами, которыми питался весь курс. Так что председателем месткома его выбрали единогласно, решив, что такому человеку можно доверить распределение социальных благ.
На талонах, которые получал местком, было обозначено, на что их можно обменять: ботинки женские, платье, брюки мужские, пальто, калоши… Ибрагимов получал эти талоны и на переменах отправлялся «в разведку» по ВГИКу: высматривал, кто во что одет. И вот однажды, рассказывал позже Аждар Муталлимович, он увидел невысокого восточного парня, который шел навстречу в перевязанном ленточкой ботинке. Остановил его и строго спросил, из какой тот мастерской и как фамилия. В ответ услышал: «Я режиссер, учусь у Савченко, фамилия – Хуциев». Ибрагимов велел ему зайти после занятий и получить талон на новые ботинки. Марлен Мартынович талон забрал и, довольный, отправился в магазин. Вернулся на следующий день в институт и робко постучался в дверь месткома. На пороге развернул перед Ибрагимовым аккуратный сверток и достал… рыболовную сеть. В ответ на вопрос, зачем ему сеть и где новые ботинки, Хуциев пожаловался: «Мне женщина на складе сказала, что обуви нет. И велела взять сеть, иначе талон пропадет». Ибрагимов студента Хуциева отругал за непрактичность, но пообещал что-нибудь придумать. На перемене пошел на актерский факультет, где в то время учился молодой Николай Рыбников, слывший во ВГИКе самым предприимчивым студентом. Аждар обратился к нему с «актерским» заданием: поехать на рынок и продать сеть, а на вырученные деньги купить ботинки. Марлен Хуциев сразу отказался ввязываться в эту авантюру, а Рыбников охотно согласился, взяв с обоих режиссеров обещание снять его в своих дебютных картинах.
Во ВГИКе тогда царила очень веселая и неформальная обстановка. На параллельном курсе с Ибрагимовым в мастерской Сергея Герасимова учились Вячеслав Тихонов и Нонна Мордюкова, которые как раз надумали пожениться. При этом оба обитали в перенаселенном общежитии: жених – в мужском корпусе, невеста – в женском. После похода в загс они показали справку и заявили о своем узаконенном печатью праве жить вместе. Но комендант общежития остудил пыл молодоженов, сославшись на отсутствие мест. Тогда новоиспеченная актерская чета обратилась за помощью в местком. Аждар Ибрагимов приехал осмотреть помещение и обнаружил свободное пространство под лестницей. Позвал коменданта и предложил повесить штору в качестве двери и поставить за ней кровать и тумбочку. Позже Тихонов с Мордюковой со смехом рассказывали, как Аждар Ибрагимов выхлопотал для них первую «квартиру».
ПРАКТИКАНТ «МОСФИЛЬМА»
После третьего курса Ибрагимова как отличника и общественника отправили на практику к режиссеру Александру Довженко на «Мосфильм». Однокурсники заранее пугали Аждара супругой классика, актрисой и режиссером Юлией Солнцевой, без одобрения которой ни один человек не мог утвердиться в его съемочной группе. Аждар же на удивление легко поладил со знаменитой дамой и вскоре стал ее любимчиком. Это вообще была удивительная черта его характера: находить общий язык с самыми несговорчивыми людьми, оставаясь при этом самим собой.
Как-то Довженко доверил Ибрагимову встречу Шостаковича. Аждар приехал в аэропорт поздно ночью, встретил композитора и усадил его в машину. Дмитрий Дмитриевич тут же достал ноты и начал что-то строчить, не обращая внимания на происходящее вокруг. Поймав вопросительный взгляд практиканта, пояснил: «Довженко в прошлый раз забраковал мою музыку, времени не хватило исправить – приходится сейчас». На «Мосфильме» Шостаковича сразу же провели в кабинет Довженко. Утром мэтр вошел в комнату и с порога приказал: играй. Шостакович сел за пианино и заиграл. Довженко послушал несколько минут и выказал одобрение: «Гениально. Сразу видно, что ты серьезно поработал!»
С мосфильмовской практики студент Ибрагимов вернулся с отличной характеристикой от классика советского кино.
ПУТЬ К УСПЕХУ
На пятом курсе, когда дело шло к завершению учебы и темы дипломов были утверждены, Аждар Ибрагимов узнал, что в Россию на ПМЖ перебирается турецкий поэт и диссидент Назым Хикмет. Он уговорил Ромма позволить ему в порядке исключения изменить тему диплома и быстро написал сценарий. Так на свет появился первый биографический фильм, посвященный жизни Хикмета, который назывался «Борец за мир». И картина, что называется, выстрелила.
Назым Хикмет – к тому времени очень известный поэт, драматург, лауреат Международной премии мира – прилетел в Москву. Больше десятка лет он провел в турецких тюрьмах, и его переезд в СССР стал громким международным событием. Опальному турецкому поэту, естественно, заранее рассказали, что про него снимается фильм, и представили молодого выпускника ВГИКа Аждара Ибрагимова.
Дипломную картину Ибрагимова приехал посмотреть и Александр Довженко, который продолжал следить за творчеством своего практиканта. После диплома «с отличием» Ибрагимову было предложено остаться работать на «Мосфильме».
Но в тот год пришло трагическое известие из Ашхабада, где проживала семья Аждара. В результате мощного и самого разрушительного в истории ХХ века землетрясения погибли его родные, в живых остались только мать и сестра. Ибрагимов по комсомольской путевке отправился работать на «Туркменфильм», где снял свои первые полнометражные документальные ленты – «Фируза» и «На востоке Каспия». Эти картины шли в кинопрокате на правах художественных лент.
Дебют Ибрагимова в игровом кино состоялся лишь спустя четыре года и во многом благодаря дружбе с Назымом Хикметом, который принес на Киностудию имени Горького сценарий фильма «Двое из одного квартала». Руководство студии хотело назначить на перспективный проект маститого режиссера, но Хикмет сразу оговорил условия: этот фильм должен снять режиссер Ибрагимов. В результате работу доверили сразу двум режиссерам-дебютантам: Аждару Ибрагимову и Игорю Гурину. Картина была обласкана критиками, которые окрестили ее первой советской неореалистической лентой.
Следующим крупным проектом стал фильм «Ее большое сердце», который Аждар снимал, уже будучи штатным режиссером «Азербайджанфильма». В Баку его зазывали давно – руководство студии сразу обратило внимание на талантливого автора документальной ленты «Фируза». Ибрагимов переехал в Баку вместе с семьей и снял здесь картину с Тамиллой Агамировой в главной роли. Эта работа принесла ему фестивальный и прокатный успех.
ВЬЕТНАМ В ОГНЕ
В 1959 году Аждара Ибрагимова вызвала к себе министр культуры Фурцева, чтобы сообщить, что ему и оператору Малику Каюмову доверено создать национальную киношколу в братском Вьетнаме (ныне Ханойский институт кинематографии). Ибрагимов улетает в Ханой и проводит там три года, преподавая режиссуру и актерское мастерство вьетнамским студентам.
Вместе со своими учениками Аждар Ибрагимов снял полнометражные художественные фильмы «Птичка-белоглазка» и «Два солдата». В Европе в начале 1960-х среди интеллектуалов и творческой интеллигенции было модно придерживаться левых убеждений: маленькой стране, воюющей с Америкой, сочувствовали все.
Так что первые фильмы, произведенные во Вьетнаме, были приняты на ура ведущими европейскими фестивалями. В глазах европейской общественности Ибрагимов выглядел настоящим героем Востока.
Позже Ибрагимов написал книги, посвященные вьетнамскому периоду своей жизни: «Увиденное во Вьетнаме», «Солнце плачет», «Девушка из племени таи».
ЧЕРНОЕ ЗОЛОТО
Из Вьетнама Аждар Ибрагимов вернулся в статусе живой легенды. Ведущие советские периодические издания стремились взять у него интервью, его портреты красовались на первых полосах газет и обложках еженедельников.
Ибрагимов берется за трудный национальный проект – картину «26 бакинских комиссаров». Вместе с писателем Исой Гусейновым он три года сидит в архивах, изучает материалы, опрашивает специалистов и свидетелей событий, чтобы подобрать ключ к этой истории. И таким ключом стала бакинская нефть. Черное золото, сводящее с ума людей. Источник благосостояния и повод для бесконечной череды раздоров.
В фильме кипят страсти – политические, религиозные, национальные. И сквозь весь этот чад и дым четко видна авторская позиция режиссера: ни один народ на земле не должен позволять превращать свою страну в колонию.
Фильм «26 бакинских комиссаров» стал советским прокатным хитом. Он был выдвинут на Государственную премию, но не выдержал конкуренции с беспроигрышной картиной «Ленин в Польше». Сам же Аждар Ибрагимов так оценил свою работу: пока стоит Азербайджан и бьет каспийская нефть, этот фильм будет актуален.
ЛЕГЕНДА О ЛЮБВИ
После исторической эпопеи «26 бакинских комиссаров» и тонкой психологической картины про будни работников скорой помощи «Дела сердечные» Аждар Муталлимович решил написать сценарий «для души». Он давно мечтал снять музыкальную комедию и наконец нашел подходящий сюжет. Вместе со своей второй супругой, известной журналисткой Маргаритой Малеевой, они написали комедийный сценарий «Я женился на теще». В каком-то смысле это была история, взятая из личного опыта Аждара. После смерти первой жены он некоторое время жил под одной крышей со своей тещей, очень доброй и заботливой женщиной, которая так опекала молодого зятя, что их совместную жизнь можно было бы назвать своеобразным браком. Аждар с Маргаритой взяли за основу этот сюжет, разработали его и в результате написали комедию положений – с музыкой, песнями и переодеваниями.
В тот момент, когда подбор актеров для будущей картины подходил к концу и уже определялась натура для съемок, «сверху» был спущен срочный заказ: в рамках налаживания культурных связей с Турцией запускался совместный турецко-советский фильм с огромным по тем временам бюджетом. В основу сценария была положена пьеса покойного уже Назыма Хикмета «Легенда о любви». Режиссером ленты был назначен Аждар Муталлимович, что было абсолютно ожидаемо: фамилия Хикмета ассоциировалась у советского начальства исключительно с Ибрагимовым.
В результате Аждар снял картину, которая стала одним из первых международных блокбастеров с участием советских кинематографистов. Историю любви Фархада и Ширин, воспетую в легендах и песнях, сыграли турецкие и советские кинозвезды: Тюркян Шорай, Фарук Пекер, Алла Сигалова, Армен Джигарханян, Анатолий Папанов, Владимир Самойлов и Ирина Мирошниченко. Съемки проходили в Турции на студии «Турга-фильм» и на «Мосфильме». Попасть в съемочную группу картины мечтали все: в те годы заграничная командировка воспринималась как царский подарок.
В результате музыкальная мелодрама «Любовь моя, печаль моя» была воспроизведена беспрецедентным для конца 1970-х количеством копий, не сходила с экранов несколько лет, а эпизод с участием юной Аллы Сигаловой будоражил воображение целого поколения советских подростков.
Идею снять простую человеческую комедию Аждар Ибрагимов так и не оставил. Незадолго до внезапной болезни он подписал контракт с бомбейской киностудией на съемку водевиля. Но водевиль не случился… В фильмографии известного советского режиссера Аждара Ибрагимова не значится ни одной комедии. Но в памяти коллег и друзей остались его обаятельная улыбка, фирменный прищур и искрометные шутки.
Редакция журнала «Баку» благодарит Маргариту Малееву-Ибрагимову за помощь в подготовке материала и за предоставленные эксклюзивные материалы.
Текст: Наталия Бабинцева
Журнал "Баку"