На самом северо-востоке Ирана, у Каспийского моря, в провинции Голестан с центром в Горгане (исторический Астрабад) лежит Туркменская степь, по-персидски Туркменсахра. Её центр - город Гумбеди-Кавус, в переводе Башня Кавуса - так называется торчащий прямо посреди города 55-метровый мавзолей 11 века, кажущийся прототипом всех шатровых храмов и космических ракет.
Туркменсахра лежит в междуречье Горгана и Атрека, отделяя плодородный Мазендеран от безжизненных Каракумов. По Атреку в 1881 году была проведена южная граница Российской империи, отрезавшая здешних йомудов и другие племена от будущего Туркменистана, тогдашней Закаспийской области. Гумбади-Кавус стоит от Горган-реки к югу, и не входя в Туркменскую степь, тем не менее, за отсутствием там сопоставимых по размеру городов, служит её столицей.
Туркмены для Ирана хоть и не такое проблемное меньшинство, как курды и белуджи, а всё-таки - тоже сунниты, привыкшие смотреть по ту сторону границы. Ирредентистские волнения здесь вспыхивали хоть и без большой крови, но часто - в 1924 году (на волне прихода в Туркменистан социализма), в 1979-82 (тут расскажу отдельно), в 1991 (на волне обретения Туркменистаном независимости) и даже в 2014-16 годах, на этот раз без внешних поводов.
В последних двух случаях эти волнения имели ещё и антишиитский уклон, но общим свойством всех туркменских мятежей было то, что их не поддерживали из-за Атрека, и разве что их лидерам СССР давал уйти. Ныне здесь по ощущениям - спокойно, и всё же видно, что туркмены держатся особняком.
Центр жизни Гумбади-Кавуса - у подножья башни:
Длинная улица километров через 5 упрётся в городище - судя по всему, как и многие глиняные городища Средней Азии, огромное и зрелищное. Там стоял древний Горган, а башня Кавуса венчала его кладбище. В доме напротив же стоит группка туркменских юрт с их плоскими куполами и камышовыми циновками поверх войлока:
Несмотря на близость Хорезма (туркмены даже в Хиве были основной военной силой), в Мазендеран практически не проникла деревянная резьба. Вот всё, что я тут обнаружил:
Здание за юртами, однако, ни что иное, как музей туркменского ковра. Собственно, в Голестане встречаются две Ковровые Сверхдержавы - Персия и Туркмения. Персидские ковры, к коим принадлежат и азербайджанские - бренд мирового уровня, но изобрели ковёр судя по всему именно в каракумских песках - поскольку именно ковром было удобнее всего утеплять и украшать переносное жилище кочевника. Древнейший в мире сохранившийся ковёр из Пазырыкского кургана на Алтае был изготовлен 2500 лет назад где-то между Туркменией и Арменией, а в одном из туркменских могильников советские археологи нашли инструменты ковродела возрастом в 3500 лет. Инструменты, вместе с ингредиентами природных красителей, встречают и в музее, который открыла мне, минут 10 поискав ключи, молодая, очень обаятельная и отлично говорившая по-английски туркменка:
Музей совсем небольшой, буквально пара десятков ковров от 19 века до наших дней, а в основном сделанных в 1920-60-е годы. Печать времени, впрочем, никак не ощущается, а строгие, выверенные, геометричные туркменские орнаменты ни за что не спутать с витиеватой, мудрёной и криволинейной экспрессией персидских ковров:
Ковровыми лавками в Иране никого не удивишь - их тут в любом крупном городе (из виденных - кроме Решта) немеряно, и Гумбади-Кавус ничем принципиально не отличается от Горгана или Сари. Но всё же... вот целая гирлянда ковров на заборе:
Который я заснял из окна машины - туркменская девушка из музея, узнав, что я хочу в Халед-Наби, куда-то позвонила, и вот уже к воротам подъехал видавший виды "Самант" с долговязым дядькой крестьянского вида за рулём. Может, это был её батя - по-английски он не говорил в любом случае, и только в музыке из его магнитолы я различал знакомые тюркские слова: удивительно, но туркменский язык для русского уха звучит куда разборчивее казахского, узбекского или азербайджанского.
До Халед-Наби путь предстоял неблизкий, по прямой 70 километров в одну сторону, а со всеми круголями может и сотня. И вот попробуйте угадать (ответ в конце поста), за какую сумму я туда поехал!
Горган-река, по-среднеазиатски широкая и мелкая, обводит северные окраины Гумбади-Кавуса, но этим путём мы возвращались. За рекой (кадр снят в другом месте) виден Искандеров вал, который строили, впрочем, не потомки Александра Македоскного, а следующие хозяева Персии - парфяне.
Гиркания тогда была частью Турана, но одно из парфянских племён, впоследствии ставших Великих домами Парфии, происходило отсюда. И вот в 3-4 веках парфяне и сменившие их Сасаниды возвели вдоль Горган-реки 194-километровую стену о 40 фортах и 30 тысячах солдат гарнизона. Теперь Искандеров вал среди полей похож на Большую Засечную черту России, и в общем идентичен ей по сути - там северная граница Великой Степи, а тут - южная...
Но "туда" мы ехали в основном к югу от этой границы, по полям иранской поднятой целины:
Где комбайны паркуются у домов:
И составляют немалую часть трафика:
Собственно, агромеханизация была одним из краеугольных камней Белой революции (шахский реформ 1970-х годов под американским руководством), и надо заметить, она удалась - ни разу за всю поездку по Ирану я не видел гужевого транспорта или плуга. Но центром сельскохозяйственных реформ был именно Голестан - само название этой выделенной в 1997 году провинции не случайно значит "Цветущий край".
В теории здешнее крестьянство в 1970-х годах было самым богатым в Иране, а на практике целинный проект в стране третьего мира обернулся появлением гигантских латифундий, которыми владели приближённые шаха и сам шах. После Исламской революции они бежали, а в подбрюшье СССР без всякого его участия начал воплощаться лозунг "земля - крестьянам": власть здесь в 1979 году взяла в своих руки Центральная организация крестьянских советов, объединившая около 40 туркменских деревень.
Их поддерживали курды из Демократической партии Курдистана и фидаи (повстанцы-революционеры)... но лишь до тех пор, пока земельный вопрос не перешёл в религиозно-этническую плоскость. СССР не прислал комиссаров, поэтому за идеологию ЦОКСа отвечали суннитские муллы, совсем недовольные победой шиитских аятолл в Тегеране. Туркмены требовали статус автономии с центром в Гумбади-Кавусе, и хотя до полноценной войны дело не дошло, правительственные войска силой подавляли сопротивление ЦОКСа до 1982 года.
И в общем облик здешних городков какой-то чуть более советский, а от исписанных автобусных остановок на сельских дорогах и вовсе веет чем-то не в меру родным.
Но вот за Гурган-рекой пейзаж начинает меняться:
Словно мерцают, сменяя друг друга, поля Голестана...
...и бедленды Туркменсахры:
Пожалуй, самая красивая степь, которую я только видел, а одинокая сопка посреди её складок - это и есть наша цель:
Само собой, тут уже в Конституционную революцию было неспокойно - хотя туркмены яростно сопротивлялись "белым волкам" во время покорения Туркестана, к началу ХХ века всё же было ясно, что завоёванные белым царём кочевники живут гораздо достойнее своих соплеменников под властью шаха.
В 1909 году, во время иранской Конституционной революции, Россия ввела сюда войска - на 2 года раньше, чем в остальную Персию, и явно с расчётом остаться в Туркменсахре всерьёз и надолго, превратив её в какой-нибудь Горганский уезд Закаспийской области.
В 1912-14 году здесь было основано 13 русских посёлков: Карасу, Мамаи, Хундуз, Саратовский (Константино-Ивановский), Немецкий, Молоканский (Лавровка), имение Бялоновича, Александровский, Рождественский, Михайловский, Крещенский, Донской и Покровский. Да и туркмены из-за Атрека активно возвращались на дедовские зимние кочевья. Гумбет уже к тому времени был похож на уездный центр с пограничным комиссариатом и населением более тысячи человек - по 600 русских и туркмен и 110 немцев.
Жизнь на новом месте поселенцам давалась с трудом, в посёлках свирепствовала малярия, в одном только Саратовском выкосив 2/3 жителей. Но поселенцы прибывали, и к 1915 году в Туркменсахре жило 2550 русских и 260 немцев. В 1917 году Временное правительство объявило о создании Туркменской автономной области - формально ещё в Персии, но уже под русским управлением.
Всё это замышлялось как подобие "маленькой победоносной" войны для Керенского, так что и увенчайся проект успехом - называлась бы деревенька на фото Керенское или Милюковка. Но маленькую победносную войну затмила проигранная большая, и провозглашённый проект вскоре забыли - по-видимому, навсегда.
В 1920-х годах в этих складках местности прятались уже басмачи из отрядов Энвера-паши - турецкоподданного, одного из организаторов геноцида армян, в Гражданскую войну пытавшегося поджечь Туркестан идеями пантюркизма. Воевал он, что интересно, в основном на другом конце Средней Азии - в нынешнем Тажикистане.
Ну а в 1924 году Туркменсахру охватило крупнейшее уже антииранское восстание туркмен, которое однако Советский Союз, с таким трудом окончивший Гражданскую войну, поддержать не решился, и разве что беженцев принял у себя.
Теперь в этих складках местности - колоритнейшего вида деревни, облик которой заставил меня вспомнить Афганистан по ту сторону Пянджа. В одной из деревень нам наперерез бежала с холма девочка лет 10 и отчаянно махала рукой - наверное, ловила попутку, возвращаясь из школы. И я хотел притормозить, да слова подбирал слишком долго...
Про сам Халед-Наби есть отдельный пост, пока же в завершение скажу, что за 5-часовой вояж на добрых 200 километров в обе стороны взял с меня 1 300 000 риалов - по-нашему говоря, 600 рублей, что дешевле рейсового автобуса во многих регионах.
По пути на автостанцию меня пару раз вылавливали желающие пообщаться туркмены, поили чаем, и объясняли, что уважают Россию и Путина. В савари до Горгана рядом сидела женщина в чадре, на любое движение косившаяся в мою сторону. Я старался её не смущать, но в какой-то момент мы разговорились - и вот "закрепощённая женщина востока" свободно общалась со мной на отличном английском, а была ехавшей с работы преподавательницей вуза.
См. также:
От башни Кавус до ракеты "Союз".