Шли пешком, осторожно перебегая между относительно надёжными укрытиями. Повидавшую виды буханку с отдельным загоном для карантинных, то есть имевших контакт с имитаторами, бросили задолго до того, как в небе над ними навис необъятный корпус Мемфиса. Название корабля теперь не было тайной — Катя радостно поделилась его именем, когда стало окончательно ясно, что идти одной маленькой группой и игнорировать их существование невозможно.
Митяя прорвало, когда беременная Катя в очередной раз смущенно отпросилась сбегать за угол, а он, вместо того, чтобы отпустить колкость про слишком дотошную имитацию людей, неожиданно для всех предложил ей воды из своих запасов и указал на почти не заваленный мусором подземный переход, к тому же со вполне уцелевшими после апокалипсиса ступенями, будто по неизвестной причине адский огонь пощадил плитку именно в этом районе Москвы.
Зина тогда кивнула ей и отрывисто бросила, невозмутимо отделившись от остальных и с карабином в руках скользя вдоль перил вниз, чтобы проверить, нет ли тут нечисти, массово оккупировавшей город после исхода людей:
— Пошли со мной. Я только проверю, нет ли сюрпризов.
Кто играет в человечков? (начало, назад)
В развалинах Катя всегда очень тщательно выбирала, куда поставить ногу, но здесь всё выглядело таким целым и невредимым и она легко побежала вниз по ступенькам, опасаясь даже на секунду задержать проявившую настоящую заботу Зину. Обычно с ней ходил Рома и не позволял ей чувствовать себя способной сделать хотя бы шаг самостоятельно, так что Катя растянула уголки рта до ушей и уже на самой последней ступеньке глупо подвернула ногу, попав на кусок вырванного из дороги асфальта.
Неловко взмахнув руками, Катя попробовала поймать равновесие, но упала бы плашмя, если бы не Зина, машинально подхватившая её за оголённую поясницу. Она испуганно наклонилась над Катей, так и державшей обе руки широко разведёнными, чтобы не допускать физический контакт, и помогла ей выпрямиться, и только потом сообразила, что только что произошло.
— Ты прикоснулась ко мне! — похолодев, Зина с силой потёрла друг о дружку вспотевшие ладони, словно это могло что-то исправить.
— Это ты… ты сама… Я не специально.
— И что, всё теперь? — Зина так побледнела, что даже губы казались серыми.
— Нет-нет. Я не делала ничего. Просто… Почувствовала тебя. И всё. Не бойся. Всё хорошо. Спасибо тебе, я бы растянулась на пузе, кошмар.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Зина впилась в Катины перепуганные глазища и чуточку выдохнула.
— А разве у вас это не рефлекс? Ну, захватывать тела…
— Вовсе нет. У нас с Ромой — точно нет. Мы другие. И те, кого мы превратили, тоже. Мы можем выбирать, как действовать. Мы свободны.
— Так ты всё же забирала тела? Личный опыт имеется?
— Да, — Катя пригладила волосы и приосанилась, — это было необходимо. Самозащита.
— Так я тебе и поверила. Вы же лживые насквозь.
— Но я говорю правду. Мы отличаемся. Именно поэтому мы можем провернуть фокус с Говоруном.
— Угу, — Зина повела смешно переступающую Катю подальше в темноту перехода, — только что будет после? Где ты рожать собралась? Наши медики не захотят иметь с тобой ничего общего. И вы вдвоём так и будете прятаться с будущим малышом по подвалам? Даже если у ребят всё выгорит, вы-то здесь никому не нужны. Или станете нормальными людьми?
— Мы уже нормальные люди, — Катя наткнулась на ледяной приём и поправилась, — ну, почти. И мне не нужны ваши врачи. Мы отлично управляем своими телами. А вот тебе я могла бы помочь…
Катя замолкла, а Зина внезапно замерла и с каменным лицом развернулась.
— Ты это о чём сейчас?
— Я почувствовала… когда прикоснулась… что ты не можешь иметь детей. Наверное, поэтому ты пошла работать с маленькими детьми?
— Отвали от меня со своими психологическими приёмчиками, — по лицу Зины поползли крупные красные пятна.
— Я правда могу помочь, — Катя подняла ладонь, намереваясь погладить Зинину щёку, и тут же сама отдёрнула, — ты только скажи. Твоё решение. Можешь не торопиться… Но время-то идёт, а у вас оно не безгранично.
— А у вас? — Зина плотно сжала губы.
— А у нас впереди бесконечность. Именно поэтому мы так любим чужие жизни. Любые впечатления давно приелись… Всё уже когда-то было.