Интересные воспоминания оставил артист Борис Сичкин (он же Буба Касторский), который всю войну прослужил в ансамбле песни и пляски Киевского военного округа. Выступали они не только перед фронтовиками, но и перед военачальниками. Сичкин был лично знаком с некоторыми, и в мемуарах поделился своими впечатлениями о них – не как о полководцах, а как о простых людях, со своими достоинствами и недостатками…
К примеру, маршал Рокоссовский был чрезвычайно неравнодушен к женскому полу. Несмотря на то, что Константин Константинович был трудоголиком и работал круглые сутки, он выкраивал время и для этого своего «спорта». «Женщины были для него источником силы», – пишет Сичкин.
К артистам же Рокоссовский относился абсолютно равнодушно, и никогда с ними не общался в неформальной обстановке.
«Жуков знал приёмы борьбы, и не упускал случая на ком-нибудь их отработать»
А вот маршал Жуков – тот был большим любителем русских народных песен и танцев. Георгий Константинович с огромным удовольствием слушал певцов и певиц с хорошими голосами, при случае прекрасно пел сам, хорошо играл на баяне (!), а в 1945 году, на банкете в честь Победы плясал так лихо, что «его «дробушки» были сложны в исполнении даже для профессионалов».
Кроме классических народных, Жуков любил и кабацкие русские песни – «шансон» начала ХХ века.
Когда приехала популярная певица – исполнительница русских народных песен Лидия Русланова, и начала выступать, маршал Жуков просто растаял. Пела она действительно великолепно, «с душой, голос её разливался колокольчиками… Какое у Жукова было одухотворённое лицо! Он получал от её пения истинное наслаждение, и был в эти минуты самым счастливым человеком», – вспоминает Сичкин.
В 1945-м артисту было всего 23 года. Маршал Жуков в то время был 48–летним мужчиной, здоровым и крепким, который часто норовил с кем-нибудь побороться. Так обычно поступают физически здоровые люди, которым некуда девать свою силу.
Однажды Жуков профессиональным борцовским движением обхватил за талию и поднял в воздух британского фельдмаршала Монтгомери, весело улыбаясь. Но Монтгомери было не до смеха. Он безвольно повис и не знал, как ему на это реагировать. Англичане тоже оцепенели, не понимая, что делать. Жуков сам же и разрядил обстановку, поставив фельдмаршала на место и добродушно пошутив.
«В этой форме он был похож на штангиста-тяжеловеса. Хотя толстым вовсе не был»
Сичкин с юмором рассказывает, что ансамбль песни и пляски преподносился иностранцам как самодеятельность простых советских бойцов: «Мол, как только заканчивают в окопах стрелять, так сразу начинают петь и плясать. Короче – любители, как и весь советский спорт».
После выступления, в котором танцовщик и акробат Михаил Виленский сделал серию особенно головокружительных трюков, Монтгомери подошёл к нему и спросил с недоверием:
«Неужели можно воевать и отрабатывать такие сложные трюки?» Буба ответил британскому полководцу за Виленского: «На фронте не всегда бои, часто бывает и затишье».
Американский генерал Эйзенхауэр (будущий президент США) на встрече безбожно льстил, наговорив Жукову целую тонну комплиментов по поводу его полководческого таланта.
«Раньше я не обращал внимания на военную форму, но, когда увидел Эйзенхауэра, невольно сравнил. Американец был высоким, импозантным мужчиной, и военная форма его украшала, подчёркивала достоинства фигуры. Одежда советского маршала, наоборот, фигуру уродовала: сапоги (а не туфли, как у Эйзехауэра), шаровары-галифе – укорачивали ноги, а китель полнил. Жуков был крепко сбитым мужчиной атлетического телосложения, а форма его укорачивала, полнила; он был похож в ней на борца или штангиста в тяжёлом весе. Хотя толстым на самом деле не был», – отмечает Сичкин.
«Чуйков вышел в круг – огромный, с железными зубами, похожий на медведя»
На совместном банкете в честь Победы французский министр подошёл к Жукову и предложил тост. Жуков пить с ним отказался и передал предложенный ему бокал вина генералу Чуйкову – поручил эту миссию ему. Но Василий Иванович не любил вино и никогда его не пил. Возникла неловкая заминка, которую замяли, подав Чуйкову водки.
Жуков вообще был не очень дипломатичен с французами. Возможно, считал, что они несправедливо «примазались» в круг стран-победительниц. К тому же, француз в своей речи рассыпался в таких комплиментах в адрес Жукова, что маршалу стало по-человечески противно. Лесть Эйзенхауэра он ещё выдержал, но француз превзошёл американца.
«Жуков ненавидел подхалимов, они его раздражали, и ему было это невмоготу».
Генералу Чуйкову тогда было 45 лет, он тоже был легендарной личностью, но в жизни – абсолютно простым и открытым человеком.
Вот как раз на том банкете в пригороде Берлина Потсдаме Жуков и поразил всех профессионально исполненным, просто огненным русским танцем. Выходя из круга, маршал пригласил в него генерала Чуйкова. Василий Иванович не стал ломаться. Он, улыбаясь, вышел в круг – огромный, с железными зубами, напоминающий медведя.
И вдруг – неожиданно сделал «перемёт» – переднее сальто. Это очень, очень сложное движение! Тем более – на скользком паркетном полу, в военной форме и сапогах, плюс – после изрядного количества выпитой водки. Это был смертельный трюк, и у всех присутствующих буквально душа ушла в пятки. Но Чуйков сделал его безукоризненно и, вызвав бурю аплодисментов, как ни в чём ни бывало пошёл плясать вприсядку.
Вот такими запомнились Борису Сичкину советские полководцы. Материал взят из его книги воспоминаний «Я из Одессы! Здрасьте!»
Спасибо за внимание! Приглашаю подписаться и прошу порекомендовать этот канал Вашим друзьям в соцсетях ;–)
Читайте также: