История эта произошла давным-давно, так давно, что детали ее уже начали путаться в моей голове, а образы расплылись. Я даже начал сомневаться, случилась ли эта история на самом деле или уставший от морозной зимы мозг просто выдумал ее. Может, это все мне просто приснилось, а может, все именно так и было…
Настала пора осенняя, в большинстве регионов морозы превратили землю в камень. Лопаты убраны на балконы, металлодетекторы помыты, находки частично разобраны. До весны далеко.
Утро наступило как-то сразу. Вот вроде еще несколько минут назад открывал глаза, и за окном было совсем темно, но вставать не стал, полежу, думал, еще малость, понежусь. И то ли я задремал, то ли действительно рассвет наступил столь быстро, что я и заметить не успел, но буквально через несколько минут, как мне показалось, через неплотно закрытое окошко пробился первый лучик летнего солнца и тут же взялся назойливо щекотать кончик носа. Не добившись желаемого результата, решил пробиться сквозь плотно закрытые ресницы сначала в один глаз, потом в другой. Ну все, все, встаю! Я открыл глаза. Комнату заливал солнечный свет, пробиваясь сквозь шторы, и я понял, что замечательно выспался. Настроение было прекрасным, а погода на улице – чудесной несмотря на то, что с вечера начал накрапывать несильный дождик. Да… Сон в деревенском доме — это совсем не то же самое, что сон в городе. Ароматный запах свежей древесины, исходящий от вязанки дров, что лежит у печки, смешиваясь с легким дымком, которым давно пропитались деревянные стены, навевает легкие и светлые сны, где клады сами лезут под лопату, травы в полях мало, земля мягкая и полностью лишена валяющихся в ней проволоки и водочных пробок.
Я встал, поставил на плиту чайник, умылся, пока чайник не спеша закипал на газовой плите, нарвал душистой перечной мяты, порезал лимон, сыр, хлеб и колбасу. Так, вроде ничего не забыл, можно будить сонную команду.
- Эй, вы, там наверху, хватит спать, вставать пора! – прокричал я и снял с плиты закипевший чайник. – Чай готов!
- А мы и не спим давно, - раздался сверху сонный голос Антона. Через несколько минут послышался скрип лестницы, ведущей на второй этаж. Антон и Серёга спускались вместе.
- Ну че, Лёх, как голова? – спросил окончательно проснувшийся Антон, - а то вчера пиво с водочкой мешали, а тебе за руль сегодня.
- Изумительно! – я залил кипятком чай, добавил сахар и бросил в довольно большую кружку веточку мяты. - А сейчас еще лучше будет. Давайте наливайте чай, пьем и едем.
Все наши вещи, приготовленные для сегодняшней поездки, лежали в машине, и нам оставалось только попить чаю, одеться и отправиться на поиски новых приключений.
«Ниву» трясло неимоверно. Асфальт давно кончился, и вот уже километров десять мы пробирались по малонаезженной дороге. Она извивалась, словно гигантская змея, лес сменялся полями, поля оврагами и снова лесом.
Когда-то давно дорога была довольно хорошей, кое-где даже проглядывали остатки асфальта. Местами она была засыпана щебнем, но в целом чувствовалось, что в этом направлении дано уже никто ни ездит, лишь изредка старенький трактор местного фермера прочертит новую колею своими огромными колесами в грязи затерянной в самой глубинке Калужской губернии старой дороги. Иногда дорога спускалась в низины, где ее пересекал какой-нибудь веселый прозрачный ручеек, и в таких местах она была особенно разбита и хлябка. Но «Нива» с легкостью преодолевала любые встречающиеся на нашем пути препятствия, и мы, хоть и медленно, но все же продвигались к намеченной накануне точке поиска. Генштабовская пятисотметровка на навигаторе показывала, что до нужного нам места оставалось километра четыре.
- Блин, я себе всю голову отбил, - пожаловался Серёга – Далеко там еще?
- Почти добрались, - я взглянул на навигатор, - меньше километра осталось.
Дорога пошла резко вниз. На пути лежал довольно крупный овраг, в котором журчал довольно широкий ручей. Несмотря на то, что он был совсем неглубок, дорога была в этом месте совершенно разбита тракторными колесами и больше напоминала древнее болото. Машину пришлось остановить.
- Может, пешком дальше? – задумчиво предложил Антон. – Чего тут идти-то?
- Блин, а дальше чего? Если место пустое окажется, нам же дальше проехать придется, – возразил я Антону, - да и вернуться хотел другой дорогой, по дуге.
Серёга меж тем сломал длинную палку и проверял жижу на предмет крепкости дна.
- Да вроде крепко, – Серёга отбросил в сторону шест, - может, прорвемся.
- Стремно как-то, а если застрянем? – Антон откупорил бутылку холодного пива, – больше времени потеряем.
- Ладно, сейчас сухими ветками жижу закидаем и на скорости перемахнем, – мне совершенно не хотелось идти пешком, - авось не застрянем.
По обеим сторонам дороги рос густой и темный лес. Бурелома было много, и нарубить нужное количество веток не составило большого труда. Через полчаса на разбитом участке дороги была проложена довольно крепкая на вид гать. Антону и Серёге даже удалось перебраться на другую сторону, совершенно не запачкав сапог.
- Лёха, давай с разгону, – допив бутылку уже нагревшегося пива, прокричал Антон, - тут все крепко!
Я завел мотор, включил пониженную передачу и взял курс на самую середину настила. Машина шла легко, ровно, совершенно не буксуя. То ли ветки сыграли свою роль, то ли дно ручья под слоем взбитой грязи было каменистым, но переправиться на другую сторону удалось легко и просто. И вот, когда уже передние колеса почти зацепились за твердый грунт, машину потянуло назад. Я попытался прибавить газу, но засорившиеся протекторы лишь скользили по размякшей глине и никак не хотели затаскивать автомобиль, хоть в небольшую, но все же горку. «Нива» начала соскальзывать обратно в грязь.
- Все, - подумал я, - тут-то мы и застрянем! Но машина вдруг резко остановилась, словно уперлась во что-то, что мешало ей скатиться в самую жижу. Оказывается, я слишком сильно отвлекся на управление автомобилем и не заметил Серёгу и Антона, которые, впрочем, были гораздо внимательнее меня, и, как только машина стала буксовать, бросились в самую жижу и уперлись в багажник, навалились всем своим весом, не давая автомобилю соскользнуть обратно в размытую ручьем грязь разбитой дороги. Раскисшая глина, летевшая из-под колес старенькой «Нивы», окатила их с ног до головы, но они не сдавались, еще сильнее налегая на багажник авто. И машина пошла вперед! Буквально несколько сантиметров, и передние колеса зацепились за сухой грунт; еще чуть-чуть, и вся машина оказалась на суше. Проехав еще несколько метров и убедившись, что скатиться обратно уже точно не грозит, я остановил машину.
Все произошло так быстро, что описание этой ситуации заняло гораздо больше времени, чем сама ситуация.
- Елы, нафиг! - у меня просто не хватало дыхания, будто бы я самолично выталкивал машину. - Ну вы, блин, молодцы, вовремя сообразили, не-то сидеть бы нам в грязи!
- Да, в грязи… - задумчиво произнес Антон и попытался стряхнуть с себя налипшую глину. – Как в машину-то теперь полезем?
- Да хрен с ним, отмоем потом, - я достал из багажника целлофановые пакеты для мусора. - Постелите пока на сиденья.
Мы залезли в машину, и «Нива», урча мотором, покатила дальше. Через несколько минут темнолесье сменилось пологим холмом, поросшим молодыми березками. Видимо, не так давно это место было под пашней, но события последних лет свели на нет усилия пахарей, и пространство, которое совсем недавно давало неплохие урожаи зерновых, стало вновь порастать лесом. Ну, что же, все возвращается к тому, с чего начиналось.
Выехав на холм, я остановил автомобиль, ибо красота открывшегося пейзажа требовала времени насладиться всей красотой среднерусской равнины. За высоким холмом, который полностью закрывал обзор, протекала чистая и прозрачная река. Ничего в ней не было особенного - ни шириной она не превосходила остальные реки, ни глубиной, все как везде, но была она какой-то особенной. На высоком берегу, с другой стороны, раскинулся темно-зеленый сосновый бор. Недалеко слева в реку впадал ручей, через который мы совсем недавно перебирались. Справа в речку врезался глубокий овраг, поросший густым кустарником. Повидавшие виды следопыты Серёга и Антон вылезли из машины и, закурив, молча стояли, наслаждаясь открывшимся пейзажем, не произнося ни слова.
- Я бы тут поселился, - наконец нарушил молчаливую тишину Серёга.
- Вот-вот, - задумчиво ответил Антон, - странно, что сейчас тут жилья не видать.
Мы были на месте, пожухлая от солнца трава давала возможность побродить с приборами. Красота места вселяла надежду на то, что в давно забытые времена люди тут все же жили и оставили для нас немало интересного.
Пока мы с Серёгой так размышляли, Антон успел достать металлодетектор, натянуть на руки перчатки и…Сигнал! Хороший и устойчивый сигнал. Не очень ровный, но устойчивый. Непонятно как, но каждый следопыт со стажем в несколько лет сможет определить сигнал, который вроде и скачет, но тем не менее вполне устойчив, на уровне подсознания. Со стороны кажется, что это ржавая железка или шмурдяк какой-то, но человек, держащий в руках прибор, точно знает, что это нечто интересное. Предчувствие, что ли? Лопата, вывернув ком рассыпчатой земли, выронила к самым ногам Антона некрупный предмет весьма неправильной формы. Немного очистив от налипшей грязи металлическую пластину, Антон продемонстрировал на раскрытой ладони довольно крупное височное кольцо с семью лепестками. Ну что же, возможно, место мы выбрали правильно. Расчехляем приборы.
Как же все-таки красива земля калужская! Видимо, не зря написано при въезде на высоком мосту, что она благословенная. Стоит лишь раз побывать в ее светлых прозрачных лесах, побродить по бескрайним холмистым полям, беззаботно посидеть на берегу бесчисленных чистых и прозрачных рек, и понимаешь, что так оно и есть. Она действительно благословенная
Я бродил по выжженной летним палящим солнцем траве, мерно размахивая своим повидавшим виды «Фишером», и наслаждался теплым летним днем. Не сильно жарким, но и не холодным, а так, в самый раз. По небу не спеша проплывали причудливые облака, иногда заслоняя собой ласковое яркое солнце и укрывая все вокруг темной вуалью тени.
Вокруг меня с оглушительным щебетом носились какие-то бесшабашные пичуги, пчелы, собирающие пыльцу с луговых цветов, в изобилии растущих вдоль реки, где земля получает достаточно влаги то ли от реки, то ли от неведомых подземных ручьев. Как же все-таки красиво вокруг! Как и раньше, я прекрасно понимал, что ехал сюда именно за этим. Не за мифическими сокровищами, не за кладами, не за златом и серебром, а именно за неописуемой красотой русской природы. Ну а если к этому приложатся какие-нибудь интересные находки, так что же, я не против.
Из этих раздумий вывел меня интересный сигнал, не сильно ровный, не слишком устойчивый, чуть повыше фольги. Так звучать может либо проволока, либо небольшая домонгольская безделушка. На глаз определив середину, я вогнал лопату в лежалую песчаную почву. Из разбитого кома земли на свет показался псевдовитой вятичский перстень. К сожалению, только половинка. Жаль, но второй половинки нигде не было слышно. Я походил рядом, и, не зацепив ни одного сигнала, двинулся дальше. По всему было видно, что место мы выбрали правильно, хоть сигналов было не много. Мы находились совсем близко от древнеславянского поселения, нужно было только, расходясь спиралью, вычленить сердцевину селища. Антон и Серёга за полчаса поиска тоже нашли лишь несколько обломков глиняной посуды.
- Лёха, я нашел селище, - уверенность в голосе Антона не оставляла сомнений, что он действительно нашел нечто интересное, - тут оно, идите сюда!
Мы пошли на его голос, и действительно, у самой реки, там, где в нее впадал небольшой ручей, увидели место, где, без всяких сомнений, и находилось само селище, ну, по крайней мере, самый его центр. Все пространство на несколько десятков метров вокруг представляло из себя сплошное месиво перевернутой земли, сплошь усеянной древней керамикой.
- Да уж, - с грустью в голосе тихо произнес Серёга, - тут кто-то славно до нас потрудился.
- Не один день шурфили, - Антон подобрал несколько кусочков керамики и теперь с интересом разглядывал ее. - Че делать-то будем? Побродим чуток или сразу дальше поедем?
- Давайте часок вокруг шурфа походим, - предложил я, - может, они пропустили чего интересного.
Мы немного постояли, выкурили по сигаретке и, немного разочарованные, стали кружить вокруг взрытой земли.
Нет, мы не сильно разочаровались, что опоздали и кто-то из наших коллег нас опередил, мы к этому уже привыкли, но вот что разочаровало нас действительно сильно, так это то варварство, с которым наши предшественники отнеслись к столь красивому уголку Родины. Красота места была испорчена окончательно. Уже без всякого удовольствия мы побродили немного между оставленных кем-то до нас ямок. Цветных сигналов почти не было, и я решил выкопать несколько наиболее крупных железяк. Серёге попались фрагмент псевдовитого браслета и пара поломанных перстней. Антон же спустился к самой реке и без особого энтузиазма прозванивал откосные песчаные берега.
Пока я выковыривал из черной земли очередной железный нож, Антон нашел что-то интересное, и, присев на колени, аккуратно разгребал руками прибрежный песок.
- Антоха, ты чего там нашел-то? – мне стало весьма интересно, я воткнул в землю лопату и, оперев на нее прибор, неспеша двинулся к тому месту, где ковырялся Антон, - Давай колись, чего отрыл?
Антон молча указал на небольшую ямку, вырытую руками в отвесном берегу, из которой торчал бок вполне целого и на вид весьма старого горшка.
- И че, звенит? – с возрастающим интересом поинтересовался я. – Чего за сигнал?
- Почти монетный, - ответил Антон, не переставая аккуратно расчищать землю вокруг горшка, – тока плавает немного.
- Серёга, дуй сюда – крикнул я вдаль, где виднелась фигура нашего третьего товарища, усердно выискивающего что-то в отвале земли, – тут Антон клад нашел!
Серёга еще минут пять ковырялся в земле, и, наконец найдя то, что искал, достал из машины бутылку пива и неспеша двинулся к нам.
- А я пуговку-гирьку нашел с эмалями, – похвастался Серёга. – Чего тут у вас? Чего орали?
- Да вон, Антон горшок нашел, - я отобрал у Серёги бутылку с пивом и с огромным удовольствием сделал большой глоток. - Звенит…
Антон уже изрядно подкопал песок под горшком, керамический бок немного сдвинулся, и вместе со струйкой песка вниз скатилось несколько белых металлических кругляков. Мы с Серёгой замерли на месте, а Антона вдруг пробил истерический смех. Отсмеявшись, он повернулся к нам.
- Ребят, пивка дайте! – Антон вытер обратной стороной грязной ладони пот, катящийся по лбу и норовящий залезть в глаза. – Тут выпить надо.
Мы почти ничего не видели, так как Антон закрывал своей спиной выкопанную им ямку. После его слов мы с Серёгой, не сговариваясь, молча отодвинули Антона в сторону, и все поняли…
Горшок оказался половинчатым, то есть половиной горшка. Старого, украшенного чертами горшка с широким горлышком. И вот, когда эта самая половинка горшка сползла вниз по рассыпчатому песку, мы увидели, что внутри него находится не клад серебряных монет, как мелькнула мысль вначале, а всего лишь мусор и битые бутылки. Белые кругляки оказались пробками от водки. Ну что ж, где только не встретишь пресловутых водочных пробок? Иногда зайдешь, бывало, в лес километров на пять, а то и десять, начнешь прозванивать рыхлую лесную земельку, удобренную перепрелой прошлогодней листвой, а под катушку одни пробки водочные и лезут. Невольно понимаешь, что русские люди пили везде. Где не ступала нога человека, давно побывали алконавты. Вообще, побродив по лесам и забираясь иногда с самую-самую глушь, куда ни дорог не ведет, ни тропинок, я всегда удивлялся, как далеко может забраться человек, чтобы выпить водки и свалить мусор. Так, что к пробкам мы давно привычные.
- Ты че ржешь, как ранетая лошадь? – спросил я Антона. – Напугал даже!
- Да не удержался я, сначала, как пробки выпали, мелькнула мысля, что монеты серебряные, я песок рукой смахнул, а там это. – Антон откупорил принесенное Серёгой пиво, и теперь сидел на краю берега, свесив ноги вниз, и спокойно пил прохладный пенный напиток.
- Ну и ладно, горшок интересный, забрать надо. – я достал сигарету и не спеша прикурил. - Да и поехали отсюда, тут до нас все найдено.
Антон допил пиво, закинул на плечо лопату, взял в руку металлодетектор и направился к машине. Я последовал его примеру.
- Ну, че, Лёх, горшок забираем? – Серёга стоял ближе всех к раскопу с мусором. – Он же не целый!
- Да забирай, - я уже отошел от ямы и не мог видеть Серёгу. – Все равно интересный.
- Лёх, а тут еще чего-то, кусок серебра, что ли?
Я положил на землю лопату и прибор и вернулся к Серёге, который усердно счищал песок с куска белого металла.
- Чего там у тебя, - спросил я с возрастающим любопытством. – Ополосни в воде!
Серёга погрузил руку в прохладную воду реки и через несколько секунд на его ладони красовался чистый кусок серебра. В том, что это именно серебро, сомнений никаких не было, ибо кусок состоял из спаянных между собой серебряных чешуек. Чешуйки, видимо, когда-то находились в матерчатом туеске и лежали в том самом горшке. Через 350 лет на берег реки пришли туристы. Отдохнули, поели, попили, собрали за собой мусор, да и закопали в землю, аккурат в то самое место, где лежал горшок с заныканным в нем туеском. Туесок давно сгнил, половина горшка куда-то подевалась, а чешуйки неизвестно как подгорели и слиплись между собой. Находка интриговала.
- Антоха, - изо всех сил закричал я. - Мы клад нашли!!!
- Да идите вы… - Антон открыл вторую бутылку с пивом, и удобно устроившись на траве, ждал нас.
- Да серьезно, - прокричал Серёга над самым ухом, - тут целая горсть чешуи!
- Вам пива захватить? – Антон нехотя встал с земли и, не дожидаясь ответа, достал из машины еще пару бутылок, - щас, иду…
Антон с удивлением покрутил в руках слипшиеся чешуйки.
- Алексей Михайлович, по ходу. Может, там еще есть?
Ни в самой ямке, ни вокруг нее больше ничего не было, кроме мусора, ни одной чешуйки.
Мы еще немножко покопались в прибрежном песке и, так ничего и не обнаружив, двинулись к машине. Дело шло к обеду. Нам еще нужно было разведать пару мест, одно из которых находилось примерно в паре километров западнее нашего нынешнего местонахождения вдоль по реке, а второе - километрах в пяти, на маленьком ручье, впадающем в реку и поросшем немолодым уже березняком. Но в данный момент мы собрались слегка пообедать.
Солнце лишь достигло самой верхней точки неба и палило просто нещадно. Мы достали отваренные еще с прошлого вечера сосиски и яйца вкрутую, а затем вытащили из сумки-холодильника, в каких разносчики пиццы носят свой товар и где у нас хранился немалый запас пива, арбуз. Время для арбузов еще не наступило, мы точно знали, что он будет не очень зрелым и сладким, хотя, возможно, и красным, словно рубин, но очень уж захотелось, вот мы его и приобрели. Арбуз оказался и зрелым, и сладким, но самое главное - он был холодным и прекрасно утолял жажду, гораздо лучше, чем пиво, тем более что мне пива много пить было нельзя, руль, знаете ли...
Немного перекусив, ровно столько, чтобы слегка утолить голод, но чтобы набухшее пузо не мешало копать, мы погрузили вещи в машину и отправились дальше. В запасе у нас оставалось еще два с половиной дня и масса интересных и живописных мест, каждое из которых готово было открыть свои тайны и поведать историю, известную только им.
- Ну че, пацаны, перекусили? – вытирая руки салфеткой, спросил Серёга. - Едем дальше?
Антон доел толсто отрезанный кусок арбуза, и довольно кряхтя, уселся на разогретую летним солнцем землю.
- Все не могу больше, - он пытался стряхнуть арбузный сок с пальцев, но руки оставались липкими.
– Ребят, полейте кто-нибудь водички на руки.
Лёха достал пластиковую пятилитровую бутылку с чистой водой и полил Антону на руки. Когда руки высохли, он залез в машину, поерзал в кресле, устраиваясь поудобней, и наконец, когда тело заняло наиболее удобную позицию, произнес сонным голосом: «Поехали»!
- А может, еще чуток тут побродим? – вдруг заявил Лёха, — вот неспокойно мне что-то, чувство такое, будто забыли мы что-то.
- Да ну его, место это! Другое искать нужно. – Антон сидел, развалившись в кресле машины, и ему совершенно не хотелось снова вылезать под палящее солнце. – Выбито тут все. Поехали дальше.
- Да, Лёх, - согласился с Антоном Серёга, - правда, поехали дальше, ты же сам говорил, что отсюда уезжать нужно, что дальше места интереснее будут.
- Ну, говорил, - продолжал спорить Лёха, - но чувство… Давайте поищем еще чуток и, если ничего не найдем, ну скажем, за час, поедем дальше.
- Вы идите, - почти засыпая, произнес Антон; его совсем разморило в духоте салона, - а я тут посижу, неохота мне в такую жару по выбитому месту лазить.
Еще каких-то пять лет назад Антон готов был ради угрызенной монеты часами бродить и под палящим солнцем, и под проливным дождем, замотав прибор пищевой пленкой, а сам промокая до нитки и собирая на сапоги всю грязь с окрестных полей. Антон вообще был натурой увлекающейся, особенно поначалу, и потому радовался каждой, даже самой незначительной находке. Со временем, собрав дома вполне приличную коллекцию, достойную небольшого краеведческого музея, всякого старинного барахла, он успокоился. Имперская медь перестала интересовать его, и заставить Антона копать в том месте, где, по его мнению, нет ничего интересного, было совершенно невозможно.
Серёга же был совсем другим, ему нравился сам процесс. Его в принципе не интересовали находки. Нет, конечно, ему нужно было что-то находить, но совершенно без разницы, что именно. Если Серёге попадалась дорогая находка, он ее незамедлительно продавал. Все остальное он раздаривал знакомым в качестве сувениров или отдавал коллегам по поиску. Правда, с недавнего времени он заинтересовался крестами и даже стал их понемногу собирать.
Так что Серёга готов был копать даже в чистом поле, почти без надежды на находки, хотя нет, как раз с надеждой на то, что хотя бы одна интересная вещичка да ожидает его даже в самом безнадежном месте. Поэтому он молча встал, вытащил из машины прибор и лопату, которые совсем недавно аккуратно укладывал, и без лишних разговоров побрел к месту, где полчаса назад мы нашли сплавок чешуек Алексея Михайловича. Лёха включил детектор, отстроил его от почвы, забросил лопату на плечо и побежал догонять уже успевшего удалиться в сторону реки Серёгу.
Покружив немного вокруг изуродованного недавним шурфом места, Лёха решил прогуляться вправо по берегу, туда, где виднелся небольшой участок, плавной дугой уходящий в речку. Мысок порос жесткой травой, но зато оказался совершенно не тронут конкурентами. Размахивать катушкой было неудобно, жесткая, высохшая на жарком солнце трава постоянно цеплялась за катушку, и та тревожно попискивала, ругаясь то ли на жесткие как бревна стебли, то ли на хозяина, что так беспардонно заставил ее напрягаться. Да, катушка тоже имела свой характер, она была нежной и избалованной, ей совершенно не нравились летняя жара, высокая и жесткая трава, а особенно она ненавидела высоко скошенную стерню. И если ей что-то не нравилось, она начинала скулить и плакать, а если на нее не обращали внимания, то просто сходила с ума, и тогда от ее громких воплей мыши-полевки в панике прятались в самые глубокие свои норы.
В этот раз катушка слегка подвывала, повторяя за ветром, гудящим в жестких стеблях травы, его песню. Совсем негромко, так, для себя. Настроение у нее было хорошее и, видимо, поэтому через совсем короткий промежуток времени Лёха различил устойчивый невысокий сигнал, говорящий о том, что под катушкой лежит предмет, отличный от железа. Лёха наметанным глазом определил середину и воткнул лопату в землю. Предмет оказался в самом верхнем слое земли. Лёха давно уже не раскапывал больших ям, которые копают начинающие поисковики. Научившись почти безошибочно определять размер и расположение предмета и убедившись, что почти все находки лежат не глубже, чем на пол-штыка лопаты, Лёха сначала снимал верхний слой, а если предмет оказывался не в выкопанной земле, аккуратно углублял ямку. Внимательно изучив отвал, он увидел в комке плотной земли торчащий кончик серебряного крестика. Неспеша, разминая землю пальцами, Лёха извлек из земли почти целый небольшой крестик шестнадцатого века, отлитый из чистого серебра. Такой крестик попался ему впервые, и тем большее огорчение вызывало то, что у креста не хватало верхней лопасти с ушком. Лёха тщательно проверил все вокруг, но ничего больше не нашел, ни одного цветного сигнала поблизости. Тогда он выбрал из ямки землю на штык лопаты, тщательно прозвонил ее и - о чудо! - в отвале земли нашлась верхняя часть крестика. Конечно, находка была поломана, но обе ее части были найдены, и, что не могло не радовать Лёху, идеально подходили друг к другу, почти не оставляя следов слома.
- Серёга, я крестик нашел, - радостно прокричал Лёха, - серебряный, интересный!
Серёга бросил лопату и направился к Лёхе, любопытство его разгорелось моментально, тем более что Серёга был неравнодушен к крестам. Он уже почти подошел к копающему землю другу, когда Лёха разогнулся и радостно сообщил: - Опочки, еще один! И тоже сломанный. – Лёха протянул оба креста на вытянутой ладони. – Сохран хороший, жаль, что сломаны.
- Жаль, - согласился Серёга, - еще как жаль. Ну, может, целый попадется?
Серёга закурил сигарету и стал наблюдать, как Лёха методично прочесывает мыс, вдающийся в реку, регулярно останавливаясь и выкапывая очередную ямку. Через двадцать минут коллекция сломанных крестов насчитывала уже около пятнадцати экземпляров. Все они были весьма интересны и необычны, но среди них не было ни одного целого.
- Странно, - озадаченно произнес Серёга, глядя на приличную кучку фрагментов крестов, которые Лёха сложил на чистый от травы участок сухой земли. – И ни одного целого?
- Ни одного, - подтвердил Лёха, усаживаясь на траву. – Действительно странно.
- Вроде про это что-то писали на одном форуме, - попытался вспомнить Серёга, - только вот не помню, что конкретно.
- Ага, писали, - снова согласился Лёха, - я даже сам принимал участие в споре. Уже не в первый раз нахожу подобные места и не перестаю удивляться. К общему мнению мы так, кстати, и не пришли. Кто-то говорит, что кресты ломали, когда омывали покойников в реке, ну типа жизненный путь закончен и крест, что нес человек, тоже подошел к концу. Другие уверяли, что почва, промерзая и оттаивая, гуляет и ломает лежащие в ней кресты, ну или там внешние факторы - люди ходили, лошади бегали, телеги ездили. Да только не объясняет это, почему масса сломанных крестов находится на одном небольшом пятачке, всегда у реки. Может, конечно, тут дом стоял, но тогда почему ничего больше нет? Небольшой участок возле воды, весь усеянный обломками крестов, странно.
- А может, тут кулачные бои проходили? – Предположил Серёга, – или люди купаться ходили?
- Может, - Лёха поднялся с земли, - пошли дальше, тут я все прочесал, больше ничего нет.
И друзья вместе отправились туда, где Серёга оставил свой металлодетектор. Проходя мимо того места, где несколько часов назад был найден оплавок чешуи в разбитом горшке, Лёха не удержался и, спрыгнув с обрыва, решил прозвонить это место снова. На удивление буквально в полуметре от ямки с мусором раздался отчетливый и звонкий сигнал.
- Как странно! - громко крикнул Лёха, обращаясь к удаляющемуся Серёге. Серёга остановился, немного постоял, раздумывая, стоит ли идти к Лёхе, и решив, что стоит, направился к нему.
– Чего странного?
- Да вот, сигнал странный. На банку пивную похож.
Лёха запомнил место, отложил прибор и взял в руки лопату. Сигнал шел из песчаного обрыва.
– Но мы ж тут все прозвонили, ну не могли мы такой сигнал пропустить. Готов поклясться, что я сам видел, как Антоха над этим самым местом катушкой размахивал.
- Ну да, и я видел, - подтвердил заинтригованный Серёга. – Может у него питание отходило. Помнишь, он жаловался, что батарейки попались какие-то мелкие и прибор иногда отключается из-за этого?
- Да нет, точно не отключался у него прибор.
Лопата ударилась о какой-то металлический предмет. Лёха быстро расширил ямку и заглянул в нее. Примерно на глубине сантиметров тридцати в темноте горизонтальной ямки, вырытой в отвесном песчаном склоне, блестел ровный прямоугольный предмет размером с пачку сигарет. Лёха засунул руку в выкопанную им нору почти по локоть и извлек маленькую серебряную шкатулку с незатейливым орнаментом.
Серёга хотел что-то сказать, но увидев маленький сундучок, так и замолк на полуслове. Над рекой повисла мертвая тишина. Даже неугомонные птицы замерли, сидя на ветке склонившейся над рекой ивы.
Дрожащими от переизбытка адреналина руками Лёха попытался приподнять верхнюю крышку серебряной шкатулки, но она не открывалась. Лёха внимательно осмотрел шкатулку, но никаких секретных замков не нашел, лишь спереди виднелась маленькая кнопочка, которая, впрочем, нажималась без всякого труда, но крышка все равно не открывалась. Лёха достал из ножен, подвешенных к правому бедру, небольшой охотничий нож, который не раз уже выручал его в дальних походах, и поддел крышку шкатулки, при этом надавливая большим пальцем на кнопочку. Раздался негромкий, но отчетливый щелчок невидимого механизма, крышка шкатулки подалась вверх на пару миллиметров и застыла. От неожиданности Лёха чуть не выронил серебряный сундучок на землю, а Серёга так подался вперед, что еле удержался на ногах. Лёха медленно потянул крышку шкатулки вверх. Время застыло на месте. Лёха и Серёга долго стояли, не в силах произнести что-либо. Лучи солнца падали на содержимое шкатулки и, дробясь на множество солнечных зайчиков, разлетались в разные стороны, мириадами золотых брызг. Словно в один момент ожили картинки, виденные в книжках про пиратские клады. Содержимое маленького сундучка переливалось всеми цветами радуги, чего там только не было. Бусы, серебряные монеты, кольца из серебра и золота, несколько крупных рубинов и еще каких-то разноцветных камней.
- Антон, просыпайся мы клад нашли! - срывающимся от волнения голосом прокричал Лёха.
Антон слышал сквозь сон, что его кто-то зовет, но просыпаться совершенно не было сил.
- Антон, да просыпайся же, - Лёха и Серёга уже приближались к машине и кричали все громче.
«Антон, Антон, Антооон…», постепенно затихая, пробивался голос Лёхи сквозь сонную пелену. Вдруг словно что-то холодное прикоснулось к его лицу. Антон вскочил, сердце отчаянно колотилось в груди, он с удивлением уставился ничего не понимающими глазами на Лёху и Серёгу, которые, как ни в чем не бывало, развалившись на теплой мягкой траве возле машины, неспеша догрызали остатки арбуза, и о чем-то негромко разговаривали.
- Чего звали-то? -Антон никак не мог прийти в себя, но вдруг лицо его прояснилось. - Где клад?
- Какой клад? – улыбаясь, спросил Серёга. - Спать средь бела дня вредно.
- Да блин, я же видел, как вы серебряную шкатулку нашли!
Мысли Антона плавали словно в густом молоке. Антон вылез из машины, потянулся, и вдруг понял, что это был лишь сон.
- Лёх, а долго я спал-то? - спросил Антон. - А то мне такой сон приснился... И он во всех подробностях рассказал друзьям о своем сне.
— Вот, приснится же, - мечтательно произнес Серёга. - Вроде и спал-то всего минут десять, а вон уже и клады мерещатся.
- Пойти проверить, что ли? - вставая с земли и отряхивая штаны от прилипших к ним травинок, спросил Лёха. - А вдруг оно и правда там лежит?
- Пойдемте, я покажу место, -доставая прибор и лопату из машины, предложил Антон. Через две минуты они уже были на месте. Волнение охватило всех троих. А вдруг сон все же вещий, может, навеял его никто иной, как сам Земляной дедушка или Кащей - древний бог подземного царства, что хранит от посторонних глаз все сокрытые в земле сокровища? Антон поднес к увиденному им во сне месту свой металлоискатель и все трое услышали громкий и отчетливый сигнал. Волнение охватило друзей. А вдруг... Таких совпадений не бывает! Антон, у которого еще не развеялся сон, вообще ничуть не сомневался в том, что лежит в прибрежном песке. Он вогнал остро отточенную лопату в землю и услышал отчетливый стук метала об металл. Сон повторялся с безупречной точностью, только теперь на месте Лёхи был он сам. Не торопясь, он раскопал лопатой ямку и, уже почти ощущая заветный серебряный сундучок, засунул руку в яму почти по локоть.
- Есть! - в волнении заорал Антон, его пальцы сомкнулись на металлическом предмете и потянули его из норы. Через секунду рука Антона вынырнула из ямки и все трое увидели, что именно вытянул наружу Антон. В его кулаке была зажата сплющенная банка от пива «Балтика». Разочарованию Антона не было предела, а Лёха и Серёга не могли удержаться от смеха, и теперь хохотали во всю силу, держась за животы.
- Да пошли вы... - обидевшись, сказал Антон, закинул лопату на плечо и побрел в сторону машины.
Солнце уже перешло полуденную черту и теперь палило не так страшно. Разнообразные птахи все так же носились вокруг с дикими криками, гоняясь друг за другом. Воды реки неспешно текли куда-то вдаль, совершенно не замечая трех незадачливых копателей, роющихся в ее берегах.
Друзья собрали вещи, закинули в машину и, наметив другое место, уехали куда-то вдаль. За виднеющимся на востоке леском бежал очередной маленький ручеек, впадающий в реку. Может, там им повезет больше, в конце концов «ищущий, да обрящет».
Поглядим...
Алексей Гончаров
Альманах ДЕНЬГА № 34 / 2022
