Скорняк, как и везде по деревням, жил у околицы. Да и где ему жить, если не каждый честной народ готов мириться с запахом киснущей кожи и химикатов. Калитка была открыта, и во дворе у огромных чанов хлопотал пожилой бородатый мужик.
- Доброго здоровьица, - Леха остановился у калитки.
Скорняк отложил рамку для вытягивания шкур, вытер руки о тряпку и не торопясь подошел к Лехе.
- И тебе здоровья. Что интересует?
- Ремень нужен, небольшой. – Егерь показал анчуткину пряжку.
Скорняк аккуратно взял ее, с интересом рассмотрел и вернул, - чудная работа. Я таких по мастерству здесь и не встречал. Пошли, посмотрим кожи.
В сарае он подошел к висящим связкам ременной кожи, перебрал и вытянул одну полоску.
- Сколько отрезать?
Леха показал, сколько. Скорняк удивленно посмотрел на лехины руки, потом на пряжку.
- Ошейник, что ли?
- Ну вроде того.
Скорняк молча отрезал кусок, протянул его Лехе и с интересом поглядел на егеря.
- Такую пряжку на кобеля, небось, и граф не наденет. Видать, крепко ты его уважаешь.
- Для него и дарена, - егерь расплатился и вышел на улицу.
Анчутка сидел на плече и возмущенно фыркал.
- Не, Лех, ты глянь на него, ценитель нашелся, на кобеля ошейник. Как же некоторых берут завидки на чужие пожитки.
- Ладно, пошли примерять, - Леха шутя щелкнул анчутку по носу и направился к постоялому двору.
***
Ремень на анчутку сел как бриллиантовое колье на шею светской красавицы. Ровный свет благородного металла подчеркивал линии пряжки, а красная бусинка оживляла общий вид просто неимоверно. Анчутка вытягивал шею, пытаясь рассмотреть ремень со стороны, крутился, как девка перед сватами, и в целом остался доволен. Под конец проделал сбоку ремня дырку и повесил на него дареный кикиморой ключ.
- Пошли, красавец, баня вон топится, только ты на улице постой.
Анчутка закивал, - да, Леха, я лучше на улице. Овинник вон, и то в пятак лез, а у банника злобы – от семи собак на распутье отгрызется.
Испросив у Сидора полотенце, Леха зашел в баню. Анчутка, как и решили, пошел бродить неподалеку.
Предбанник встретил умопомрачительным запахом горячего дерева и березового веника. Леха не стал томиться и, сложив вещи на лавку, пошел в парную. Посидел, и когда по коже побежали мурашки, вышел немного поостыть. Суета в бане до добра не доводит, и в первый заход лучше не спешить с паром, а тем более с веником.
Пока Леха остывал, в печке что-то треснуло и в зольник ссыпались густые искры. Через минуту – снова затрещало. Леха надел очки, однако в предбаннике ничего не рассмотрел. Пришлось шарить по карманам куртки.
Достав краюху припасенного хлеба с солью, Леха аккуратно положил ее на лавку и негромко сказал: - угостись, хозяин.
В печке снова что-то треснуло и Леха услышал, как в парной упал из каменки камень. Дело было дрянь. Камень может пожечь пол, и следовало его убрать. Но банник, если сердится, может и в парной запереть да запарить до смерти. Или шкуру содрать тяжелым паром.
Леха подумал, решил пока в парную не идти и снова обратился к печке: - хозяин, третий пар твой, я порядок знаю. Покажись, поговорить надо.
В печке снова треснуло, и на лавке возник худой старичок с длинной седой бородой, с ног до головы покрытый банными березовыми листочками. Вид у него был крайне недоброжелательный.
Покосившись на краюху хлеба, банник повернулся к егерю.
- От приблуды угощения не требуется, хозяйским сыт. – И Леху обдало жестким, почти твердым паром. - Твоя нечисть возле бани околачивается?
Леха понял, что с банником придется очень вдумчиво подбирать слова. Норов у него и вправду был жесткий.
- Нечисть не своей волей пришла, и порядок знает. И уважает.
- Ты что, пришел в чужую клеть про свои порядки петь?
Леха примолк. Разговор явно не клеился. Он встал и направился в парную.
- Камень с каменки упал, пойду на место положу. Иль оставить, где лежит?
Банник промолчал. Леха зашел в парную, прихватив полотенце, и быстрым движением закинул камень на каменку. Приглядевшись, нашел его место и поправил.
Вернувшись в предбанник, он застал старичка на прежнем месте.
- Разговор хотел? Говори.
- Домовой в хате в дурь попер, от хозяйства отлынивал. Мы ему чуток мозги поправили, и он сейчас пошел к Черным Скалам, до родни. Не будет его пару дней. Овинник согласился со двора двери постеречь, а сенцы без пригляду остались.
Леха замолчал. Банник в упор смотрел на егеря.
- Ты кто таков, чтобы домовому мозги поправлять?
- Егерь Семаргла. Потому и анчутка со мной – по своим делам поглядывает.
Банник задумался. Помолчав, бережно взял краюху хлеба и кивнул в сторону парной.
- Иди, парься.
***
Попарился Леха на удивление спокойно. В печи больше не трещало, камни тоже лежали на своих местах. Да и пар шел от каменки легкий, грел, но не жег. И веники не драли кожу.
Попарившись и помывшись, Леха завернулся в полотенце и сел поостыть да подождать банника. Явился то на удивление скоро.
- За сенцами посмотрю. За угощение благодарствуй.
И исчез.
Леха оделся и вышел из бани. Анчутка сидел на крылечке, подперев мордочку ладонью, и внимательно разглядывал, как курица разгребает пыль в поисках чего–нибудь интересного с гастрономической точки зрения.
- Пошли, повечеряем да отдохнем.
***
За ужином к столику подсел Сидор. Леха вкратце рассказал о договоре с овинником и банником.
- Как же ты с банником договорился? – Сидор был удивлен. – Он у меня характером не пряник, не одного постояльца к травнице за мазями отправил.
- Видимо, попал под доброе расположение духа.
- Чудны дела твои. – Сидор покачал головой. – А насчет кума не решил, как злыдней вывести?
- Схожу завтра, посмотрю, что за беда. Но я тебе уже говорил – из башки надо дурь вывести, а потом по углам смотреть.
Сидор на радостях выставил перед Лехой штофчик отменного самогона, как он сказал, «за счет заведения». Так что ужин прошел не торопясь, и даже анчутке перепало несколько печений с соседнего столика. Леха, конечно, был не против поделиться с ним и своим куском, но анчутка гордо отверг это предложение, заявив, что в состоянии добыть себе хлеб насущный.
Добыча этого самого насущного хлеба заключалась в том, что кушающие за соседним столиком постояльцы неловко опрокинули на пол вазу с печеньем. И пока сидорова помощница выметала битую вазу, анчутка сидел, довольный собой, на соседнем стуле и набивал рот печеньем.
- Что ты здесь устроил? – Леха пристыдил анчутку. – Я что, печенье бы тебе не дал?
- Господин егерь, - отозвался довольный анчутка с набитым ртом, - мне же надо поддерживать профессиональные навыки… - хы… кхе…
Понятно, с набитым ртом лучше жевать, чем говорить. Леха кинул в рот недоеденный кусок, схватил анчутку за копыто и пошел по лестнице в свою комнату.
Пока анчутка болтался вниз головой, кусок из горла вышел, и в комнату оба заходили в добром здравии. Леха посмотрел на нечисть, покачал головой и пошел к кровати. Анчутка сел в уголок, подпер мордочку лапкой и загоревал. Леха прислушался.
- Спишь – колотишься, идешь – торопишься, ешь – давишься. Как тут поправишься?