ПЕРСА
Я размышляю у огня
О том, что повидал:
О летних днях, когда в лугах
Цветочный дух витал,
О днях, когда осенний лист
Кружился на ветру
И солнце в мглистом серебре
Вставало поутру.
Это Толкиен (Властелин Колец). На мой вкус - самый лучший перевод. Кратко. Точно. Как жизнь. Моргнул глазом, и лето пролетело. Повернул голову – прошел год. Сделал шаг – десятилетие позади.
Иногда приходит такой образ:
Толкаем телегу. Иногда - в грязи, иногда - посуху. Вокруг бегают дети. Смотрят - учатся. Кто-то на телеге - всю жизнь, кто-то залез на время – весь в цветах (свадьбу празднует), кого-то везут до ближайшего погоста. Толкаем телегу. Кто изо всех сил, кто делает вид (по-разному). В основном, каждый занят собой. Какие сапоги, какая мозоль. Проходя мимо огромной витрины, смотришь не на разряженные манекены, а на свое отражение, расправляешь плечи, подбираешь живот. Смотрите, какой я великолепный. А каждый смотрит на свое отражение…
Проходит время, силы уходят. Даже если ты упирался все время, начинаешь просто держаться за телегу, потом не держишься, просто идешь позади (все медленнее и медленнее), наконец, останавливаешься и начинаешь видеть всю картину целиком, поднимаясь все выше и выше.
Если ум не выболел, наблюдаешь, грустишь и радуешься (наслаждаешься). В противном случае начинаешь поучать, как правильно толкать телегу, брюзжать и дребезжать….
Кратко, как у Толкиена, не получается.
Одним солнечным осенним днем мы возвращались с Дачи, расположенной под Гатчиной, в город (Санкт-Петербург? Ленинград? «Град обреченный»?).
Мы с другом вышли чуть раньше, а жена с детьми (дочкой и сыном) следом потихоньку-помаленьку. Мы уже курили на платформе («Курение вредит Вашему здоровью» - моему уже нет), когда далеко позади, на дороге в Романовке, раздался визг тормозов автомашины. Что-то случилось? Нет, вроде, все в порядке. Идут.
Пришли. С сюрпризом. Принесли маленького рыженького щеночка.
Конечно, стандартная песня: «Ой-ой-ой. Собачка. Чуть не погибла под машиной. Давай возьмем домой. Мы будем ухаживать, заботиться, гулять и все-все-все.»
Надо отдать должное: и гуляли, и заботились, и ухаживали.
Так у нас появилась Перса. Она, конечно, рыжая, но вроде-как персиковый окрас (есть такой?), поэтому Перса.
Через несколько дней у Персы появились какие-то пятна. Жена понесла к ветеринару. Стригущий лишай и еще что-то. Долго лечили. При последних посещениях девушка-врач ветеринар денег не брала, сказав: «Эта красавица не стоит таких затрат на лечение».
Вылечили.
Больше проблем с Персой не было. Она жила с нами тихонько, почти незаметно, ничего не требуя, доставляла радость.
В зимний период жили в городе. Квартира на первом этаже – удобно для прогулок.
Летом на Даче.
Из живности был еще кот – Барсик. Он у кошки родился один , поэтому был довольно крупным. На Даче любил ловить ворон. (Как справлялся?) В городе, убежав через форточку утром, вечером мог вернуться, принеся с собой огромную крысу, доставляя женщинам незабываемые впечатления. Хороший кот.
Маленькую Персу Барсик принял благосклонно, ухаживал и вылизывал. Повзрослевшая Перса с Барсиком дружила.
На Даче свобода и радость: кот бродит сам по себе, собака, хоть иногда и на цепи, но в основном свободная: можно оббежать все садоводство, по грядкам не ходим. Спят или в будке, или в вагоне (жили в вагоне). Барсик научил Персу ловить крыс и ворон, а она сама научилась охотиться за ежами. Зверь есть зверь, хоть и домашний.
В городе у Персы лежанка была в маленькой прихожей. После возвращения с Дачи звук любых шагов за входной дверью встречался рычанием и лаем, но через несколько дней на жильцов и на постоянных посетителей внимание не обращалось. А вот шаги незнакомцев сопровождались лаем, даже если он шел до пятого (последнего) этажа.
Единственной бедой для Персы был Новый Год с его салютами и фейерверками, и вина в этой беде была моя. В первый же Новый Год в маленькой прихожей я дернул шнурок хлопушки. Не подумал, не знал…, но хлопнул. Перса взвизгнула, быстро-быстро заскользила по линолеуму ножками и, проскользнув в дверь ванной комнаты, запрыгнула в ванну.
С тех пор, каким-то двадцать пятым чувством определяя приближение Нового Года, то ли по запаху оливье (или елки), то ли еще как, Перса забиралась в ванную и никами коврижками ее оттуда выманить было невозможно, пока окончательно не прекращался грохот фейерверков.
Так и жили, пока кризис 2008 года не вкатился в 2009 год.
Продолжение следует…