В 1959 году Бродский начинает осознавать, что его творчество никому не нужно в его родной стране. Он бесконечно одинок. Он еще не знаком даже с Анной Ахматовой, которая, сама находясь в таком же литературном игноре, будет его как-то морально укреплять.
Итак, Бродский в это время начинает понимать, что ему совершенно определенно грозит отсутствие массового читателя. Надежды на улучшение этой ситуации нет. Его изгоняют из литературы, он неугоден, ему не дают шанса быть прочитанным своим народом.
Но тенденции его природного дарования все равно невозможно будет остановить, направить в другое, конформное русло, ради того, чтобы его приняли. Стихотворение "Одиночество" лишний раз показывает, почему такого поэта никак не могла принять советская система. Ей не нужны были сомневающиеся.
И поэтому Бродский осознает свою непринятость и неприкаянность.
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклоняться данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
Стихотворение имеет 2 смысловые части:
1) тема духовного одиночества, особенно остро проступающего в ночном уединении и размышлении. Это время, полное сомнений во всем том, что "дано" обществом, "человечеством", как незыблемое, непререкаемое.
2) иронический призыв, что чем вот так мучиться и сомневаться, "лучше поклоняться данности".
Соединяет эти части общий образ лестницы, появляющийся в начале и потом в самом конце. Каждый из нас пытается куда-то подниматься, весь вопрос, куда именно, то есть правильной ли лестницей он пользуется.
Первая часть
С самого начала стихотворения создается живое ощущение усталого ночного сознания и в то же время эти строки имеют второй смысл - символическое обозначение того, как устало сознание поэта от отсутствия возможности твердо опереться на что-то. Правды просто нет, опоры нет, все вокруг ложь, как зыбкая "палуба" вместо твердой почвы:
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног...
Короткие строчки, как бы чеканящие грустные истины, напоминают чуть более раннее стихотворение "Прощай" (1957).
Когда плюет на человечество
твоё ночное одиночество (...)
В своем отчаянии поэт доведен до ненависти к человечеству. До равнодушия к человеческому мнению. Он должен стать сам по себе, без опоры на общество, без его поддержки, то есть доведен до состояния, когда наплевать на человечество.
И в этом состоянии он начинает сомневаться в "непорочности идей", вообще во всем, что обычно считается незыблемым ("ты можешь размышлять о вечности и сомневаться в непорочности идей, гипотез, восприятия произведения искусства").
Конечно, такие сомнения, и вообще любые сомнения, были глубоко враждебны духу его времени.
Вторая часть
Здесь два раза повторяется анафора-строка:
"да. Лучше поклоняться данности".
Вторая часть стихотворения - это иронический призыв к тому, что "лучше поклоняться данности с короткими её дорогами". Ведь те, кто ей поклоняются, реально живут гораздо лучше, адаптируются к общественным требованиям и потому имеют успех. Но вот само слово "поклоняться" очень резко настораживает - поэтому, конечно, это ирония. Бродский понимает, что сам он "поклоняться данности" не сможет. Вот потому он и станет близким другом Ахматовой. Потому что это такие люди, они на поклонение "хромающим истинам" не способны в принципе...
"Короткие дороги" "данности" - они "пыльные", "усеянные компромиссами". А еще у них есть зловещие "глубокие могилы", то есть человеческие жертвы идолу "данности". В лицемерном забвении и переиначивании эти могилы воспринимаются как "милые". У этих дорог "мерила убогие".
Хотя в идеологическом гипнозе и с помощью привыкания, привычки, "потом" они начинают казаться широкими и похожими на "большие крылья". Но эта похожесть на "больших птиц", конечно, не соответствует истине. Здесь очень важно само слово "покажутся". То есть дороги эти не являются, а "потом" "покажутся большими".
Бродский уже сейчас, в 1959 году, почти предрекает крах этих дорог, потому что уже называет эти дороги "короткими". Чувствует интуитивно, душой, что в большой перспективе они ни к чему не приведут. Они основаны на лжи, и перила у них не чистые, и ступени исщербленные. Вся эта лживая, нечистая и ущербная социальная "лестница" очень хорошо здесь символически охарактеризована.
Основная мысль
"Размышлять о вечности" и оставаться самим собой, человеком внутренне свободным, позволяющим себе мыслить и сомневаться, поэт может только оставаясь в состоянии неравновесия, выраженного впервой части стихотворения, как бы ни было оно трудно, как бы оно ни утомляло. Только такой ценой, только ценой отказа от "не особо чистых" перил... Хотя поэт не критикует "данность" прямо, не опровергает ее, а лишь с помощью тонкой иронии показывает ее реальные характеристики.
Да и что он мог бы опровергнуть, и как? Изъять себя из реальности? Весь драматизм в том, что иной лестницы, чем данность, у него нет. То есть он вынужден на ней все равно находиться. И поэтому ее ступени уходят у него из-под ног - потому что двигаться по ней он не может, не желает. Но и решения никакого тоже, увы, нет, в чем вся тяжесть изображенного состояния.