В 41-м Ольге Распоповой было 17 лет. Она только окончила школу в Первомайске Одесской области и поехала к тёте в Ленинград – поступать в геолого-разведывательный институт.
От станции Мга пришлось добираться до Северной столицы пешком: поезд и ж/д пути впереди него разбомбили немецкие самолёты. Сам Ленинград уже тоже бомбили каждый день. В институт Ольга не попала. Но поступила в военное училище связи. Её отобрали в специальный польский взвод. Она хорошо говорила по-украински, а теперь начала учить ещё и польский. Были в училище ещё женские немецкий и японский взводы.
Девушек отбирали на спец подготовку в разведку.
Будущие разведчицы учили Закон Божий
В 1942-м училище связи эвакуировали из осаждённого Ленинграда в Уральск, и разместили в тамошнем пединституте. Между реками Урал и Чаган была удобная ровная площадка, на которой девушки проходили воздушно-десантную подготовку и совершали тренировочные прыжки с парашютом. Прыгали с «Дугласа». За время спец подготовки Ольга совершила 11 прыжков.
Питание и снабжение в училище были очень хорошими. Даже повседневное обмундирование – всё было женским, брюк не было. «Юбки, гимнастёрки, чулки, всё нижнее белье – все женское у нас было с самого начала. У меня нога 32-го размера, а сапоги самые маленькие были 38-го размера», – вспоминала Ольга Ивановна.
Занятия вели специалисты по внешней разведке, уже побывавшие с заданиями за рубежом. Учили даже Закон Божий. Девушки вначале возмутились: «Что? Мы – комсомольцы, зачем нам это?» Ответ был такой: «Представь – попадаешь плен, тебя спросят: «Комсомолец? Коммунист?», ты: «Нет», тогда тебе: «Читай молитву». Знаешь молитвы – значит, всё. Они же знают, что мы атеисты».
И, конечно же, усиленно изучали материальную часть – радиостанции «Север» и «Северок».
В жизни – круче, чем в мелодрамах
В жизни иногда случаются вещи похлеще, чем в кино. Отец и старший брат Ольги были на фронте, а мама с младшим братом эвакуировалась в тот же Уральск, где училась её дочь. Но они не знали об этом! Никакой связи у них не было.
«Однажды мы шли строем по городу. И вдруг смотрю: идёт женщина по тротуару. Я девочкам говорю: «Вы знаете, там женщина так на мою маму похожа», а мне: «Разговорчики в строю!» И вдруг я как заору: «Мама!» А мама меня увидела и упала в обморок. Все девочки подбежали к ней, подняли, и я потом ей очень помогала. Нас ведь кормили очень хорошо. Командиры наши потом знали, что у меня мама здесь, и закрывали глаза на то, что я ей помогала продуктами».
Оказалось, поезд, в котором мама и брат ехали в Уральск, разбомбили, и она в том хаосе потеряла своего сынишку. Он потом нашёлся только лишь после войны.
В поисках подземного военного завода
Когда Ольга завершила курс обучения, её вместе с ещё двумя девушками забросили в Польшу, в сентябре 1943-го. Задание было – узнать местонахождение немецкого подземного оборонного завода, который был где-то в треугольнике Краков – Жешув – Чистый Хоп, и передать его координаты.
Девушек ночью сбросили с самолёта, неподалеку от города Ченстохова. В костёле этого города служил ксёндзом (священником) наш советский разведчик.
Прыгали в десантных комбинезонах, а под ними – обычные платьица. С собой – только поддельные немецкие «аусвайсы» на чужие имена, стропорез и сапёрная лопатка: чтобы быстро закопать парашют и комбинезон. Рацию с собой не брали, в костёле у ксёндза было сразу несколько раций.
Священник сразу определил девушек на квартиру к одной одинокой женщине. Она не знала, кто они. Ей сказали, что они служили у хозяина в Германии, а теперь добираются домой, на Украину. Она и не знала, кто он: для неё он был просто ксёндз, уважаемый в Ченстохове человек.
Священник же всегда был в курсе, когда в городе будет облава, и в эти ночи запирал девушек в храме, оставляя им еду, одеяла, подушки. Но эти были страшные ночи для них – потому что в костёле водились мыши!
«Полька меня считала ребёнком, хотя мне уже тогда 20 лет было. Она мне дала косыночку теплую, курточку суконную, подарила образок и всё говорила, чтобы мы остались: война закончится, потом пойдёте».
В Ченстохове девушки прожили около двух месяцев. Практически ежедневно они по отдельности колесили на велосипедах по окрестностях, выискивая место, где может быть этот подземный завод. Немцы не обращали на них особого внимания.
Нашли.
Оказалось, немцы построили подземный завод под госпиталем. Необычным было то, что этот «госпиталь» был обнесён колючей проволокой и очень хорошо охранялся. И если внимательно проследить, то можно было понять, что это не госпиталь, потому что туда ездили грузовики, с обтянутыми брезентом кузовами. И, хоть на них и был красный крест нарисован, возили они не раненых и медиков, а какие-то грузы.
Выжила одна из группы
Шифрограмму с координатами завода передавала Ольга. Использовала она для этого компактную и маломощную радиостанцию «Северок». Главное было – передать ближе к фронту, а там дальше шифрограмма пошла «куда надо» по эстафете.
Было это так. Ольга положила радиостанцию в корзину, прикрыла продуктами и выехала из Ченстохова на велосипеде. Заехала в лес и передавала шифрограмму. Когда ехала назад, увидела – навстречу едут немцы на машине с большой антенной, и пара мотоциклов с овчарками в люльках. Запеленговали!
Ольгу остановили, один немец заглянул в корзину, но не стал рыться в продуктах. А под ними радиостанция лежала!
«Они спешили радиста, диверсанта поймать, а тут – девчонка с косичками. И они меня отпустили, а я так мчалась после этого, что у меня мировой рекорд, наверное, был по велосипеду». Ольга утопила велосипед в копанке, бросила туда свои тапочки, чтобы след смыть, ноги вымыла и эту корзину с радиостанцией потащила в костёл.
Всех троих девушек ксёндз тут же закрыл в храме. И не зря: была облава. Девушки слышали из костёла лай собак. Олин след они не взяли. Но страшно было – очень.
Завод советская авиация разбомбила, а разведчицы пошли назад уже своим ходом. У них было указание, в каком квадрате переходить линию фронта. Однако на нейтральной полосе они попали под обстрел. Девушки – Полякова Лиза и Нелепа Люда – погибли. Осталась одна Ольга.
Она получила ранение и контузию, но добралась до своих. В санбате сообщила врачу, что нужно связаться с такой-то воинской частью.
За эту операцию Ольга Ивановна получила медаль «За отвагу». Причём посмертно: в части уже записали их всех в погибшие…
А жених её погиб уже 10 мая 1945 года, в Берлине. Ольга к тому времени служила уже просто связисткой, в 55-м отдельном полку связи. А её любимый человек был переводчиком.
«10 мая мы все идем, жара. Мы поснимали пилотки, беретки, идем, в сапогах жарко, такие довольные. А нам сказали, что здесь разбили зоологический сад и звери ходят по улицам, и мы решили пойти посмотреть. И вот Саша заметил, что из подвала высовывается дуло автомата, и он «ложись» не успел крикнуть, мы все упали, а он, бедный, не успел… в том парке и похоронен. Это стреляли дети, по 15 лет юноши. Их там всех гранатами забросали, весь подвал», – вспоминала Ольга Ивановна.
С мужем она познакомилась уже после войны. Поселились в Виннице, вырастили двоих сыновей… Даже перешагнув 90-летний рубеж жизни, Ольга Ивановна осталась энергичной, обаятельной, жизнелюбивой женщиной!
Спасибо за внимание! Приглашаю подписаться и прошу порекомендовать этот канал Вашим друзьям в соцсетях ;–)
Читайте также:
