Памяти лучшего котика на свете
Иоланта Сержантова
Присыпанные сахарной пудрой инея полосатые листы подорожника, проволока прижатых к земле посеребрённых мелкими кристаллами льда стеблей... Небо, исцарапанное рассветом до кровоподтёков.
Я перестал видеть всё это в одночасье. Подводят изъеденные солью слёз глаза, но ещё больше виновато в моей слепоте сердце. Оно забилось куда-то в угол, и обернув голову простынёй ужаса, трепещет, не разбирая - кто рядом, но более всего ощущая пустоту там, где нет того, к кому был привязан, как оказалось, куда больше, чем воображал про то.
Некто говорит:
- Грех так убиваться из-за потери. Это всего лишь кот.
И ты вычёркиваешь его имя из своей записной книжки.
Другие сочувствуют и, разделяя боль, горюют. Искренне или не очень, - какая разница. Пока разбираться недосуг, а после в этом не будет никакого резона.
Любил ли он меня? Не знаю. Скорее, рассчитывал на то, что буду рядом, а я его подвёл. И вот это чувство, что виноват, что не исправить теперь ничего... Не искупить... не утолить ничем и никогда...
Под ногами течёт платиновый прозрачный ручей с нежным песчаным дном белого песка, он льётся... сияет, и наверняка невероятно красив, а у меня перед глазами несколько пепельно-серых бархатных морщинок промеж ушей, и ничего боле.
- Как тебя положить, на животик или на бочок?...
Жёлтым листком на воде - бабочка.
Мхом поросла у воды - лавочка.
Только бы трогал меня лапочкой,
Котик мой.
Я без тебя, одна не вынесла б
Ночи без сна, полные мыслями,
Слёзы из глаз ручьями и брызгами,
Котик мой.
Свет луны запылённой лампочкой,
Гриб из листвы приподнялся шапочкой,
Но не зацепит траву лапочкой
Котик мой.