Начало XX-го века. В газете «Восточное обозрение» (с 1888 года выходила в Иркутске), старатель Г. П. Золин (к сожалению, без расшифровки имени и отчества) рассказывал о своем неудачном опыте поиска золота на границе с Монголией.
В моих шурфах, заложенных по правую сторону русла, наконец-то оказались признаки золота, знаки незначительные, так себе, плохонькие, но все-таки знаки. Буряты, зорко следившие за моими работами, как-то заволновались, и в один прекрасный день, ко мне приехала целая делегация стариков. Для начала, как водится, поговорили о погоде, отсыпали мне кучку дежурных комплиментов и вот приступили к прямой цели своего запланированного визита.
- Говорят, ты золото нашел?
- Говорят.
После некоторого молчания, старый бурят продолжил:
- Ты хороший человек. Ты добрый человек, пожалуйста, уезжай отсюда, разве мало у вас своей земли? Ты умный человек и должен понять – если найдешь здесь золото, нам плохо будет, бурятам смерть придет. Будет прииск, будет водка, будут грабить, у нас отнимут наши пашни, наши луга и сенокосы. Что же… мы уйдем в другое место, а там глядишь опять будет прииск и опять нас догонят. Разве это хорошо? Ну, скажи, справедливый человек, разве хорошо? Земля эта наша, тут жили наши деды, и никто не мешал нам, эту землю подарила нам царица Екатерина, у нас есть документы, это наша земля.
- Но я не могу уехать отсюда – ответил я – Я понес убытки, закопал в эту землю много денег и хочу вернуть их. Наконец, если я найду здесь хорошее золото, я дам вам много денег.
- Нам не нужны твои деньги – насупившись сказа старик – Мы сами дадим тебе денег.
Старики стали оживленно переговариваться на бурятском языке. И вот старик ответил:
- Послушай, если ты не уедешь по-доброму, мы заставим тебя силой. Наш род послал нас сказать тебе это. Мы даем тебе и твоим рабочим 4 дня сроку. Если за это время не уедешь – плохо будет.
Не попрощавшись, хмурые и важные, буряты сели на лошадей и уехали. Я приказал рабочим бросить кирки и созвал маленький «военный совет». Так ничего и не надумав, вернулись к работе, решив выждать.
Утром на пятый день, когда я еще дремал в общий шалаш вбежал перепуганный Егорка.
- Вставайте, барин, вставайте! Выгонять нас идут.
Я быстро оделся и выбежал из шалаша. Да-а. Бурят была огромная толпа, человек не меньше ста, одеты все по-праздничному. Все конные, с ножами и ружьями. Впрочем, все молчали, все это воинство спешилось и один молодой бурят подвел к самому шалашу двухколесную таратайку, на которой демонстративно лежала большая веревке – никак привязать меня к ней собрались, если бы заартачился.
- Почему ты до сих пор не уехал? – зловеще спросил меня уже знакомый старик-бурят. – Ты – нехороший, ты – злой человек. Собирайся сейчас и уезжай!
Что же… сражение было проиграно не начавшись. Оставалось только подчиниться.
- Хорошо. – сказал я (надо признать, перетрусив значительно) - Сегодня я соберусь и вечером уеду.
- Нет! – сказал старик, как отрезав. – Ты уже обманул нас, уедешь ты сейчас, мы отсюда не двинемся, пока ты не уберешься.
Молодой бурят с надменным и злым лицом, с вызывающим видом, взял мое ружье и с силой бросил его на землю.
- Цыц! – бешено крикнул старик – замахнувшись на него палкой и выдав гневную тираду ругательств на бурятском языке.
- Не бойся – обратился он уже ко мне – тебя никто не тронет.
- Но как же я поеду? У меня ни лошадей, ни телег…
- А мы тебе все дадим, и лошадей для твоих людей и телегу для тебя. Даже мяса и хлеба приготовили, вон, возьми тот мешок, мы справедливые люди.
Минут через 15 мы уже собрались. Толпа чинно, благородно и без шума проводила на версты три, и старик на прощанье пожелал мне счастливой дороги. Дальше с нами отправился только маленький, лет 10 мальчишка, который должен был вернуться назад с бурятскими лошадями.
Вот так плачевно закончилась разведка на Амаихе. (Вот здесь не очень понятно, что это – во-всяком случае, река с таким названием не ищется на карте, возможно это старое имя реки)
