«Ночи в стиле буги» – вторая полнометражная работа Пола Томаса Андерсона. На мой взгляд, более драматично насыщенная и динамично простроенная с точки зрения сюжета.
Фильм рассказывает историю юного порноактера (его играет Марк Уолберг), который продвигается «из грязи в князи». В ней мы видим эмоционально незрелого человека, ослепленного успехом. Хотя благодаря «дару», данному ему природой, он – что называется – купается в деньгах, нельзя сказать, что внутри он достигает истинно взрослого состояния, формирует в себе какой-то личностный стержень.
Это исходит и из природы его профессии, требующей определенного отношения к акту полового соития. Поскольку «секс» – это товар, а он посредством своего «таланта» его производит, то его культивация носит сугубо потребительский характер. Иными словами, это полезно лишь настолько, насколько это можно продать и возыметь с этого материальную выгоду.
Поэтому немудрено, что в критически важных ситуациях, иногда ставящих под угрозу его карьеру и жизнь, он ведет себя как ребенок, поддаваясь эмоциям. В своей профессии как личность он не растет. Он лишь находит утешение в ниве славы и симбиотических отношений со съемочной группой, заменившей ему семью.
В древние времена «секс» не подразумевал собой нечто развлекательно-отвлеченное. Наоборот, он являлся важной частью духовного ритуала. Его воспринимали как инструмент возвышения, приобщения к Вечному в ходе религиозного процесса. Поскольку в мировоззрении того времени Божественное не воспринималось отдельно от Земного, а Земное – от Божественного.
Проблема семьи, как уже было сказано, – это проблема, которая тянется нитью через всю фильмографию Пола Томаса Андерсона. Фильм показывает упадок семьи как носителя морали и нравственности, а вследствие этого и как социального института. В доказательство этого крупным планом демонстрируются деструктивные отношения главного героя с его родителями. Главным образом – с матерью. Отец представлен как безучастная фигура, не способная ни на что повлиять, а значит лишенная мужественности.
Таким образом, фильм показывает, как в жизни 17-летнего мальчика роль отца смещается – в обществе потребительских ценностей, где личность унифицируется и тем самым выпадает из любой формы коллектива (в том числе из семьи), ее занимает режиссер фильмов для взрослых. И, с точки зрения классической морали, между ними образуются квази-семейные отношения, имеющие априори извращенный характер.
Ровно то же самое происходит между героем Марка Уолберга и женой этого режиссера (которую играет Джулиана Мур). Фактически, она становится его новой «матерью» – любящей и принимающей его таким, какой он есть. Несмотря на то, что они вместе снимаются в фильмах для взрослых, что может подразумевать собой инцест.
Всех их объединяет одинаковой тяжести общая деформация – семейная. Главный герой сбегает от своих родителей и меняет себе имя (чтобы символически стереть след своего происхождения). Героиня Джулианы Мур – страдает от того, что не может общаться со своими детьми от предыдущего брака (из-за решения суда). Даже совершенно посторонний персонаж (исполняемый Уильямом Мэйси) тяжело переживает постоянные измены жены (которая тоже снимается в порно).
Всех участников съемочного процесса в разных формах, но объединяет этот кризис. Причем именно он является основополагающим фактором, скрепляющим их воедино, служит общим знаменателем и закладывает фундамент их отношений. Также как единство психологических травм может бессознательно повлечь к дружбе страдающих от них людей.
«Ночи в стиле буги» наглядно демонстрируют кризис патриархального уклада жизни. Отцовство перестало быть эффективным рычагом в воспитании личности ребенка. Материнство носит неконтролируемый инфантильно-токсичный характер. Герои этого фильма находят утешение друг в друге и в так называемом «общем деле», которое по идее должно приносить «общее благо».
Но какую роль это дело играет в глобальном смысле (то есть как оно влияет на общество), их не касается. Единственное «общее благо» – это лишь то утешение, которое они находят в своем замкнутом круге. А взаимоотношение с внешним миром для них ограничивается лишь вопросом цены-прибыли.
Этот фильм достоин просмотра потому, что в нем обнажена общественная симптоматика. И пример «внутренней кухни» порноиндустрии оказался здесь как нельзя подходящим, так как он, в отличие от других сфер жизни, в максимальной степени концентрирует в себе боль, которую переживает человек эпохи Постмодерна. Где старые моральные регуляторы «износились», а новые пока не разработаны и не внедрены в жизнь. «Пока» – или «уже».
Может, режиссер и не планировал этот фильм как социально-критический манифест, но обнаженные в нем «белые пятна» убедительно говорят в пользу этого. Их он будет и далее обнажать через другие призмы в своем творчестве – с целью исследования вопроса семьи в эпоху Постмодерна. Но об этом – уже в следующий раз.