США и Европа сплотились, чтобы поддержать Киев, но трещины в солидарности уже становятся очевидными.
Эта статья недавно появилась на сайте информационного агентства Bloomberg и показалась мне весьма примечательной. Поэтому спешу познакомить вас с нею.
Только прошу: пожалуйста, не ассоциируйте ПЕРЕВОДЧИКА статьи с её АВТОРОМ — Максом Гастингсом — автором около 30 книг, многие из которых посвящены истории войны, в том числе «Ад» и «Вьетнам: эпическая трагедия 1945-75 годов». Он бывший корреспондент BBC TV и главный редактор британской Daily Telegraph, его новая книга «Бездна: Кубинский ракетный кризис 1962 года» будет опубликована в сентябре. Я тоже кое-что сделал за почти 55 лет в журналистике, вот книг, правда, написал поменьше, чем Макс, но всё же мы разные не только по этой причине.
И ещё: запутинская плесень то и дело терзает меня идиотскими вопросами, дескать, зачем я делаю подобные «вбросы», публикуя мнения из станов наших геополитических противников. Так вот, я делаю это в том числе и для просвещения запутинских придурков, которые убеждены, что достойна внимания только та информация, что исходит от Соловьёва/Киселёва. А прочим, людям умным, образованным и непредвзятым, я убеждён, попросту интересно, как на нас смотрят и что о нас думают в окружающем мире. Вот о них я и забочусь прежде всего.
Итак, слово, Максу:
Россия вторглась и опустошила Украину без малейшей провокации. Большинство стран Организации Североатлантического договора, слава Богу, во главе с США — два года назад мы ничего не могли ожидать от Белого дома — присоединяются к осуждению агрессии президента Владимира Путина. Кто-то оказывает военную помощь.
Тем не менее, в Европе, не говоря уже о других странах, нет ничего похожего на единодушие в отношении соответствующих политических ответов. Прежней уверенности времен холодной войны, тщательно подготовленных планов по созданию общего дела в сценариях конфронтации между Советским Союзом и Западом больше не существует.
Франция кажется опасно близкой к избранию президентом Марин Ле Пен, которая открыто восхищалась Путиным и на прошлой неделе призвала к сближению с Россией после окончания войны на Украине. В преддверии второго тура выборов с президентом Эммануэлем Макроном она, как сообщается, говорила о выходе Франции из объединенного командования вооруженных сил НАТО и отказывается поддерживать заявления Запада о зверствах России в Украине.
Недавно переизбранный премьер-министр Венгрии Виктор Орбан яростно критикует киевское правительство. Германия утверждает, что поддерживает действия НАТО, но пока не оказывает существенной военной помощи и финансирует военные действия Путина, продолжая покупать у него газ и нефть.
В другой части мира Израиль явно дистанцируется от НАТО, потому что считает свои оборонные отношения с Россией слишком важными, чтобы рисковать ими. Индия с энтузиазмом покупает российскую энергию со скидкой и отказывается занимать позицию бок о бок с Западом, несмотря на свою предполагаемую приверженность возглавляемому США альянсу Quad для сдерживания Китая.
Пакистан, который редко соглашается с Индией по поводу понедельника или вторника, также отвергает линию НАТО. Имран Хан, ныне бывший премьер-министр, резко потребовал от западных послов: «Мы ваши рабы, чтобы выполнять ваши приказы?»
ЮАР вступилась за Россию. Бразилия и Мексика отказались присоединиться к введению санкций, а президент последней предложил болеутоляющее оправдание: «Мы хотим иметь хорошие отношения со всеми правительствами мира».
Китай, совершенно не желающий разрывать отношения с Россией, никогда не колебался в своей заявленной приверженности варианту применения силы для достижения основных национальных интересов.
Старый глобальный порядок опирался на две сверхдержавы, оказывающие влияние на множество клиентов, льнувших к своему авторитету. У США лежала рука на большей части Латинской Америки, как и у Советского Союза на его восточноевропейской империи и некоторых ближневосточных государствах. До конца 20 века такие державы среднего ранга, как Великобритания и Франция, могли рассчитывать на поддержку правительств многих своих старых колониальных владений в своих внешнеполитических целях.
Сегодня такое влияние и даже диалог резко уменьшились. Де-факто правитель Саудовской Аравии, одиозный наследный принц Мохаммед бин Салман, испытывает отвращение к западной критике его нарушений прав человека и отказывается увеличивать добычу нефти в своей стране, чтобы смягчить энергетический кризис.
Другой автократ, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, поддержал осуждение ООН России за вторжение в Украину, но отказывается участвовать в санкциях. Отчасти, конечно, это отражает сложные отношения Турции с Россией в отношении Сирии и покупку турками российских ракет класса «земля-воздух» С-400.
Смысл всей этой двусмысленности в том, что колода карт, ряд стран, которые аккуратно сложились по обе стороны от холодной войны, сегодня плывет по ветру. Трудно предугадать, какие страны и какую позицию займут по тому или иному международному вопросу.
Хотя наши политики и средства массовой информации подчеркивают, что «мир» осудил последнюю агрессию России, гораздо большему числу стран, чем мы хотели бы признать, не нравится и возмущает кажущееся высокомерие Запада — мы предпочитаем называть это уверенностью, основанной на достижениях. Многих не волнует Украина, и они восхищаются Путиным за то, что он бросил вызов западной гегемонии, точно так же, как они счастливы торговать с Китаем, равнодушным к его ужасным нарушениям прав человека.
Мир проделал долгий путь, и не в том направлении, которое приветствует большинство из нас, после принятия Белым домом Стратегии национальной безопасности в 2002 году. На пике высокомерия после окончания холодной войны США заявили, что существует «единственная устойчивая модель национального успеха: свобода, демократия и свободное предпринимательство».
Администрация президента Джорджа Буша-младшего настаивала на том, что продвижение свободных институтов даёт «наилучший шанс со времен возникновения национального государства в 17 веке построить мир, в котором великие державы соревнуются в мире, а не постоянно готовятся к войне».
Это стремление было замечательным. Однако с тех пор мы обнаружили, что, хотя это подходило тем обществам, которые сильно процветали благодаря свободе, технологиям, предпринимательству и либерализму, оно абсолютно не подходило тем, у кого нет таких навыков или кто отвергает такие свободы.
Статистики говорят нам, что мир становится менее жестоким местом, если судить по числу людей, погибших в конфликтах. Это может быть правдой, но такие цифры не учитывают сотни миллионов, вынужденных подчиниться угнетению институционализированной угрозой насилия.
Мы вступили в эпоху глобального беспорядка, многополярной вселенной, которая была нормой на протяжении большей части истории до Второй мировой войны, но исчезла на основе враждебной ядерной стабильности, созданной холодной войной.
Великий историк Йельского университета Пол Кеннеди, автор книги «Взлет и падение великих держав», отмечает в своей новой книге о борьбе на море 1939–1945 годов, что никогда не было такого калейдоскопического периода перемен в международных отношениях, как тот, который произошел с июня 1940 по декабрь 1941 г.
Вначале Франция и Великобритания находились в состоянии войны с Германией, а Сталин был эффективным соучастником Гитлера в преступлении. Затем из игры выбыла Франция, и пришла Италия, чтобы противостоять Британии. Затем Германия напала на Советский Союз, который резко стал союзником Великобритании. Затем Япония напала на американскую и европейскую империи, что привело к тому, что Уинстон Черчилль назвал «Великим союзом».
Это непростое партнерство, из-за которого старый премьер-министр с сожалением заметил, что хуже войны с союзниками может быть только борьба без них, сохранялось до тех пор, пока Италия, Германия и Япония не были побеждены.
Затем Советский Союз стал врагом Запада и оставался им до 1991 года, в значительной степени сопровождаемый Китаем. Эту ситуацию вряд ли можно назвать счастливой или дружелюбной, потому что мир жил в тени Армагеддона. Но она породила стабильность, на которую многие современные государственные деятели и полководцы смотрят с ностальгией.
Сегодня старые союзы расшатываются и формируются новые партнерства, менее предсказуемые и, следовательно, более опасные, чем когда-либо со времен Второй мировой войны. Самым большим изменением после распада Советского Союза является, конечно же, упадок признанного господства США.
Еще в 1992 году я говорил Рэю Зейтцу, тогда блестящему послу США в Лондоне, что меня интересует, как мы собираемся найти жизнь в мире, где есть только одна сверхдержава. Он прозорливо ответил: «Ваш вопрос предполагает, что Соединенные Штаты готовы выполнить эту роль».
Более того, в последующие три десятилетия, пока военная мощь США не уменьшилась, значительно усилились другие страны. Задаются вопросы, которые были немыслимы во время миллениума, как об американских средствах, так и о воле к победе.
В 2018 году комитет по стратегии национальной обороны США признал , что «региональные военные балансы в Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в западной части Тихого океана изменились в явно неблагоприятную сторону. Эти тенденции подрывают сдерживание противников США и доверие американских союзников. Вооруженные силы США… могут бороться за победу или, возможно, проигрыш в войне против Китая или России».
Брэд Робертс, директор Центра исследований глобальной безопасности, писал в 2020 году: «Доверие к США обещает защищать своих союзников от нападения и реагировать по мере необходимости, возможно, даже с применением ядерного оружия, если жизненно важные интересы этих союзников будут поставлены под угрозу. , ухудшилось в последние годы».
Тем не менее, несмотря на то, что разрушение Россией Украины не принесло хороших новостей, нас может обрадовать то, как оно пробудило многие правительства задуматься о необходимости союзов.
Даже некоторые республиканские сторонники бывшего президента Дональда Трампа, инстинктивные изоляционисты, ставящие под сомнение достоинства НАТО, похоже, с большей готовностью признают, что наша безопасность — даже узкоамериканская безопасность — должна зависеть от отношений с другими странами, которые хотя бы немного разделяют ценности США.
Генри Киссинджер писал: «Мировой порядок не может быть достигнут какой-либо одной страной, действующей в одиночку… ее составные части, сохраняя свои собственные ценности, должны приобрести вторую культуру, которая будет глобальной, структурной и юридической… цель нашей эпохи должна заключаться в достижении это равновесие, сдерживая псов войны».
Британцы, с тех пор как начался украинский кризис, воодушевлены тем, что снова обнаруживают, что ведут беседы со своими американскими коллегами, особенно в области разведки, более интимные, чем со времен холодной войны. Руководители Центрального разведывательного управления США и Агентства национальной безопасности уверены, что боссы британской секретной разведывательной службы и штаб-квартиры правительственных коммуникаций будут хранить свои секреты в безопасности, и наоборот.
Три года назад, когда Эммануэль Макрон сказал в интервью: «То, что мы сейчас переживаем, — это смерть мозга НАТО», — многие из нас c ybv согласились. Ни одна европейская нация, кроме Великобритании и Франции, не имеют серьёзных вооруженных сил, и даже они теряют потенциал с угрожающей скоростью.
Сегодня почти каждая европейская держава цепляется за НАТО, обещая резкое усиление своей обороны с немыслимым для Украины рвением. Финляндия и Швеция после поколений нейтралитета рассматривают возможность присоединения к альянсу, вероятно, уже этим летом. Немцы, которые фактически разоружились после 1991 года, поспешно взяли на себя обязательство значительно увеличить оборонный бюджет.
Все это приветствуется теми из нас, кто серьёзно относится к безопасности, хотя потребуются годы, чтобы европейские армии снова стали боеспособными. Обещанных на данный момент денег хватит только на устранение самых вопиющих недостатков в существующих подразделениях солдат, танков, самолетов и других систем вооружения. Но это не увеличит их возможности.
Более того, остается большой вопрос о том, сохранится ли европейское единство и целеустремленность по мере затягивания украинского конфликта и сохранения глобального энергетического кризиса. Путин смотрит на западные общества с презрением, потому что считает нас декадентами, в отличие от российской мужественности, столь ярко проявленной в опустошении Чечни, Сирии, а теперь и Украины.
Он кажется до сих пор прав, что многие из нас избалованы. В отличие от наших предков, привыкших к страданиям и жертвам, мы издавна считали комфорт, безопасность и процветание своими неотъемлемыми правами. Идея необходимости бороться — что ещё хуже, прибегать к оружию в конфликте великих держав — за сохранение нашего образа жизни выходит за рамки современного западного опыта.
Нам нужно ещё раз признать возвышающуюся истину старой инвективы о том, что цена мира — это постоянная бдительность, а также готовность сражаться, убивать и, если необходимо, умирать — или, по крайней мере, принуждать к этому других — для защиты наших жизненно важных интересов.
После Второй мировой войны был создан кластер международных организаций — ООН, Международный валютный фонд и Всемирный банк, а затем и Всемирная торговая организация — для содействия мирному разрешению споров, содействия свободной торговле и поощрения глобального торговля. Оглядываясь назад, удивительно, как многого добились эти органы и как долго их моральный и экономический авторитет использовался для добрых дел.
Но старый послевоенный порядок утрачен и не может быть восстановлен. Ричард Хаас, президент Совета по международным отношениям, писал: «Во всём мире страны все больше сопротивляются главенству США… Люди отстаивают свою национальную идентичность перед лицом сил, над которыми, по их мнению, они мало властны и которые, по их мнению, под угрозой, будь то экономическая, культурная или политическая».
Тем не менее, хотя это невозможно оспорить, для тех из нас, кто привержен свободе и демократии, не кажется наивным подчеркивать своё стремление к американскому лидерству. Это по-прежнему необходимо, чтобы обеспечить мускулы, чтобы добиться цели в нашем злом мире.
Дэниел Дьюдни и Дж. Джон Айкенберри недавно написали в журнале Международного института стратегических исследований:
Окончательное выживание демократии в Америке и в более широком смысле будет зависеть от создания нового политического ядра для противостояния и преодоления антилиберальных и антидемократических сил, которые задействовал трампизм. Подавляющему большинству американцев нужно будет отложить в сторону свои внутренние разногласия по поводу различных свобод и ограничений и создать другую версию «жизненного центра», который… был создан в конце 1940-х годов для противодействия фашистским правым и коммунистическим левым.
Историк Дэвид Кайзер утверждает очевидное, когда говорит: «Решение проблем России и Китая — их завоевание — во время Второй мировой войны — очевидно невозможно». Но он добавляет: «Мы должны выяснить, что мы можем сделать и что мы готовы сделать в военном отношении, чтобы остановить их экспансию».
Мы должны смотреть на новый мир с осторожностью, потому что это более опасное место. Однако как историка меня радует мысль о том, что великие либеральные государства добились выдающихся успехов в разработке стратегий преодоления тирании, особенно во время Второй мировой войны и холодной войны.
И Китаю, и России потребуются дополнительные стимулы для того, чтобы лучше вести себя за границей, даже если маловероятно, что дома они станут менее угнетающими обществами. Смешивая метафоры, некоторые кости, которые должны быть брошены, застрянут в глотках либералов, но США и их союзники больше не в силах добиться большего, чем часть того, что мы хотим, в любой точке мира.
Западная дипломатия должна стремиться не загонять две автократии в общий угол изгоев: они слишком велики и опасны для нас с моральной точки зрения, чтобы потакать себе подобным образом. Хотя это должно быть болезненно на фоне бойни на Украине, необходимо продолжать переговоры с Москвой, а также с Пекином.
Планета была геополитическим беспорядком на протяжении большей части своей цивилизованной истории, и, возможно, возвращение к этому состоянию окажется не таким плохим, как мы опасаемся. Это просто невероятная трагедия, что новая конфронтация с врагами-сверхдержавами нанесёт огромный ущерб тому, что должно стать общей задачей человечества: работать вместе, чтобы не допустить, чтобы изменение климата уничтожило наших потомков так же определенно, хотя и медленнее, как ядерный конфликт.
© Перевод с английского Александра Жабского.
