Мне было девять лет, когда меня решено было впервые отправить летом в пионерский лагерь. Родители очень волновались – как я там буду, ведь первый раз ребенка отпускают от себя. Но надеялись на «подстраховку» - в этот же лагерь ехали и две мои двоюродные сестры, одна старше на год, вторая – на два.
Забегая вперед, скажу, что особо-то мы в лагере с ними и не виделись – в разных отрядах были. Да и некогда было – все дни были постоянно чем-то заняты. Линейки, дежурства, кружки, всякие соревнования и конкурсы… По вечерам – танцы, кино.
С утра – зарядка, завтрак, линейка.
Странная это вещь – «линейка». Выстраивается весь лагерь по отрядам, под барабаны и горн вносится знамя дружины; на флагшток поднимается флаг лагеря. Потом председатели совета отряда (да-да, если кто не знает – и в школах, и в пионерских лагерях была такая «должность», якобы дети сами выбирали, а на самом деле взрослые подталкивали к нужному решению) «сдают рапорт» председателю совета дружины, тот – старшей пионервожатой. Потом начальник лагеря объявляет план на день. А, да, еще могут похвалить или поругать какой-то отряд «за вчерашнее».
И всё это очень торжественно. Вот только очень долго.
Да ещё лично для меня линейки были мучительны тем, что перед каждой (каждой, то есть ежедневно, как будто что-то могло измениться!) мне наша вожатая злобно шипела: «Опять ЭТА не в галстуке! Весь отряд позорит!».
Вообще, из-за отсутствия галстука и формы началась её какая-то личная ненависть ко мне.
Везли нас в лагерь в автобусах. Это было здорово: занимать места в автобусе, махать родителям из окна, ехать колонной в сопровождении милицейской машины. Вот какие мы важные – дети Страны Советов! Вот как о нас заботятся! Дружные песни, пока ехали. От «Взвейтесь, кострами» до «Антошки» и вообще всего тогдашнего детского репертуара.
Приехали, дошли до домика нашего отряда.
И вот тут началось. Наша вожатая («Какая красивая, как из кино» - восхитилась я) строго разделила нас по восемь человек, велела занимать комнаты. Комната номер один – вы, номер два… и так далее. А когда вещи положите, сказала она, надевайте пионерскую форму и галстук. Быстро. Собираемся здесь. Через пятнадцать минут.
Я надела свое «торжественное» белое платье, выскочила на улицу.
Ну да, у меня и галстука-то пионерского не было. И формы пионерской тоже, просто белое платье. Мама посчитала, что оно прекрасно заменит форму. Которой не было, да и быть не могло: я ещё не была пионеркой. В пионеры принимали строго с десяти лет. А я в школу пошла раньше семи, в классе была младше всех. А в лагере на отряды делили не по возрасту, а по классам. Перешел в четвертый класс, значит, в седьмой отряд.
- Это ещё что такое? – увидев меня, скривила губы вожатая. – Я же понятно объяснила: надеть пионерскую форму и галстук!
- А у меня нет! – все ещё радостно объявила я.
- Как это нет? Безобразие! У пионера должна быть форма и галстук! Твои родители что, читать не умеют? В памятке это написано! Или они такие бедные, что не могли форму купить? Так можно просто темную юбку и белую кофточку, если уж так!
- Мои родители не бедные! Они бы купили, – пыталась оправдаться я. - Просто я еще не пионерка!
- Дааа??? – теперь она скривилась совсем уж презрительно. – Ты, выходит, двоечница, раз тебя не приняли!
Двоечница??? От такого «ужасного оскорбления» даже готовые брызнуть то обиды за родителей слёзы моментально исчезли.
– Я учусь на четыре и пять! Просто я в школу пошла с шести лет. И мне еще нет десяти. Когда будет десять, тогда и примут! И вообще, моя учительница даже предлагала принять меня вместе со всеми в пионеры! Потому, что учусь почти на пятерки и активистка! Но по правилам нельзя!
Всё это я выпалила на одном дыхании, глядя ей прямо в глаза. И получила врага на всю смену. Ещё бы – какая-то малявка осмелилась ей перечить! Спорить! На глазах у всего отряда!
А пока просто получила в ответ шипение, что надо было тогда вообще дома сидеть…
Ну, а когда отряд выстроился на первую в смене, так сказать, ознакомительную, линейку, схватила меня за плечо и затолкала за свою спину. Чтобы никто не видел, как я «позорю отряд».
У меня тогда было такое двойственное чувство… С одной стороны – да, я же без формы. А все в форме, вон как красиво стоят отряды! И вообще, она взрослая, значит, знает, как правильно. Значит, правильно сердится. А с другой стороны – мне не положена форма с галстуком! И мама старалась, положила мне самое нарядное платье именно для торжественных случаев! И мои родители вообще самые лучшие, зачем она их ругает! А стоять я могу во втором ряду, там не видно, «тёмный низ» у меня, или нет…
В общем, как говорится, «противоречия раздирали мою душу». И я уже почти жалела, что поехала в лагерь.
После линейки нас повели в столовую, потом опять в корпуса – чтобы переоделись в обычную одежду и заправили свои кровати постельным бельём.
Соседка по палате, Аня, натягивая пододеяльник, сказала одобрительно:
- Этот лагерь хороший, тут ватни одьялья!
- А что это - ватни одьялья? – переспросила я.
- Ну вот, одьялья, видишь? Ватни! Вот я в том году в другом лагере была, дак там одьялья байковы, знаешь, ночью как холодно! Мы все в кофтах спать ложились. А тут – ватни.
В моей голове мгновенно возникла цепочка: одеяла тёплые – значит, в этом лагере заботятся о детях. Значит, это действительно хороший лагерь!
И ещё я прониклась уважением к Ане: вот какая девочка умная! Да и говорит так интересно!
Аня оказалась не только умной, но и весёлой, и доброй. Мы с ней быстро подружились. А её смешные словечки казались мне просто верхом изысканности, так что я быстренько их перенимала. Вот только мама потом почему-то посмеивалась над моими новыми речевыми манерами …
Ну, в общем, этот разговор с Аней и её уверенность в том, что «лагерь хороший», да и её спокойная улыбчивость быстро снова подняли моё настроение.
Да и вожатых в нашем отряде было, к счастью, две.
Первая – эта «злая красавица». Всегда тщательно и модно одетая, с прической типа «бабетты» с выпущенным длинным локоном. И всегда – с презрительно или зло прищуренными глазами и поджатыми губами. Не любила она почти всех детей, кроме трех-четырех девочек, которые постоянно ходили за ней «хвостиками», преданно заглядывали в глаза, ссорились из-за права держать её руку. Любимое её времяпрепровождение было – сидеть на скамеечке возле корпуса, подставив лицо и ноги солнцу. Изредка открывая глаза только затем, чтобы, грозно обозрев окрестности, найти «нарушения» и тут же устроить нарушителю разнос.
Вторая вожатая – полнейшая противоположность. Короткая стрижка, вечно растрепанная, хуже, чем у пацанов. Простое платье, растоптанные туфли без каблуков. И постоянная улыбка. Глаза – да, тоже часто прищурены. Но не от злости, а от смеха. Или от солнца. Вот её-то мы дружно обожали. С кем в футбол мальчишки гоняют? Кто впереди отряда на «Зарнице» несётся, и ещё не ясно, кто в большем азарте – ребята или вожатая? Кто искренне восхитится твоей поделкой из ниток в кружке рукоделия? Кто по голове погладит, если перед сном о маме вспомнишь и всплакнёшь потихоньку?
А однажды она вот что придумала.
Готовились к конкурсу инсценированной песни. Вожатые предложили нам инсценировать «Там вдали, за рекой». Конечно, мы с восторгом согласились – все песню эту очень любили.
С жаром обсуждали, кто будет «молодым бойцом», что взять вместо шашек, нужно ли изображать коней. «Белогвардейцами», конечно, никто не хотел быть, пришлось считаться.
- Ну, а ты, как всегда, «впереди на лихом коне»? – язвительно спросила «злая-красивая» свою напарницу.
- Конечно, - покладисто кивнула та.
И ночью нарисовала на ватмане голову коня, склеила в несколько слоёв, чтобы была покрепче, приделала к палке. Конь!
И да, скакала на нем впереди нашего «отряда бойцов».
Мы не заняли первого места, всего лишь третье. Что посчитали абсолютно несправедливым. Да у нас такая песня! Так правдиво умирал молодой боец! Конь будто настоящий! А вожатая! Вообще ни у кого больше такой нет!
***
Примерно через неделю нас фотографировали. Об этом тоже было в памятке: «Иметь деньги на общую фотографию».
И вот после завтрака нам было приказано: «Взять деньги, одеться нарядно, идти на стадион».
Я обрадовалась: одеться нарядно! А моё платье – как раз нарядное. И совершенно не обратила внимания на такой диалог:
- А галстук нужно?
- Галя, ну ты же – председатель совета отряда! От тебя такой вопрос даже слышать странно. Остальные – как хотят, но ты-то!
На стадионе был уже весь лагерь. Усаживались по очереди отрядами – первый ряд на длинную скамейку сбоку поля, второй ряд – стоит за их спинами. Вожатые сидят в центре.
Аня прошептала мне на ухо:
- Как наш отряд позовут, беги быстрее, займай места на скамейке. Только не в середине, там вожатые. И мне займай. А я – тебе. Кто первее успеет.
Я кивнула.
Аня успела первой. Уселась, и мне ладошками место держала. Я тоже притиснулась к ней.
- Ну уж нет! Общую фотографию портить я тебе не дам! – «злая красивая» стояла надо мной, постукивая туфелькой. – Поставлю тебя так, чтобы совсем не видно было!
Она снова взяла меня за плечо, подняла со скамейки и кивнула на задний ряд.
- Иди туда. И встань за моей спиной! И посмей только высунуться, когда снимать будут!
Она оглядела ребят и нахмурилась. Приказание «одеться нарядно» поняли по-разному. Кто был в пионерской форме, но без галстуков (видимо, услышали-таки разговор с Галей), кто в обычной одежде. Вожатая стала рассаживать на скамейке ребят в форме, остальных запихивала назад. И всем выдавала наглаженные пилотки, видимо, вожатые сами их гладили.
Ко мне подошла «добрая».
- Лена, тебе совершенно не идёт пилотка. – Она подумала. – Волосы у тебя хорошие. Давай-ка попробуем их распустить.
Она быстро расплела мне косички, пригладила волосы. Надела немного набок пилотку. И ободряюще улыбнулась:
- Вот! Так намного лучше!
«Лучше? Распущенные волосы? Да ещё и сфотографироваться так? Маме такое точно не понравилось бы», - думала я. «А, меня же всё равно не видно будет. Пускай».
И ещё мне не давала покоя мысль: зачем мне тогда вообще фотографироваться?
Наконец, вожатая оглядела отряд и решила, видимо, что лучше уже не сделает. Уселась, приняла красивую позу и кивнула фотографу. А в это время «добрая» быстро протянула назад руку и подвинула меня так, что я оказалась между двумя вожатыми!
Так что на фотографии я стою на самом лучшем месте. И видно меня отлично. Вот только лицо несчастное.
«Злая красивая», как фотографию готовую увидела, раскричалась, что, раз я её не послушалась, то она вообще мне фотографию не отдаст! Но тут вступилась «добрая». Она со смехом объяснила, что это она Лену так подвинула. И так же с улыбкой добавила:
- А фотку ты не имеешь права не отдать. За неё деньги плачены. Родители-то потребуют или фотку, или деньги. Ну, хочешь, верни ей деньги, - опять засмеялась она.
***
Продолжение: здесь.
Но кто не хочет читать дальше, то вот:
если вы любите длинные истории с продолжением, приглашаю сюда: У любви правил не бывает
А если покороче и без продолжения, сюда: Обручальное кольцо...
***
#детство в ссср #пионерский лагерь #вожатые в лагере #история из жизни #история из детства #пионерский галстук