Ветви качнулись со злобным скрипом. Я отпрянула к двери с домофоном, покосилась на вихляющуюся у ног счастливую Дуську, существо не то что неизвестной породы — вида, лишь по недоразумению определенного собакой. Внешностью она напоминала самоеда, но его белоснежную королевскую шерсть променяла на пятнистый ковер, характером — полного песца. Дуська гавкнула, слюна из пасти капнула на сапоги, и я вздохнула. Участь моя решена, отступать поздно. Гулять, так гулять. Дуське — метить, мне — своеобразно отдыхать. Выдувать из головы напряжение дня. Я поежилась и натянула на голову капюшон старого пальтишка.
Десять часов вечера ранней весны солнышком не радовали. Фонари честно старались охватить как можно больше пространства дорог, да только мне дороги эти как раз были, как говорится, параллельно. Дуська требовала снега. На крайний случай — земли, и чтобы побольше валялось всякой гадости, которую мне потом придется вытаскивать из ее слюнявой пасти. Под определение прекрасного так же подходили лужи, канавы со сточными водами и грунтовые тропы, которые в большом количестве наблюдались в логу по соседству. В общем, требовались такие места, куда свет не доходил.
Я мрачно пробурчала под нос гневную тираду о несправедливости мира и отважно шагнула со ступени в царство опасности и боли. Нет, район у нас тихий, маньяки не водятся, но первобытный инстинкт кричал мне, что надо срочно разворачиваться и драпать в любимую пещерку. Там сухо, тепло и стальная дверь с тремя замками.
— Ценишь меня, Дуська? — патетично вопросила я.
Дуська меня не слушала, увлеченно зарывалась в ближайший сугроб. Хвост ходил из стороны в сторону вместе с попой. Плевала она на звенящую тишину, на тени-крючки, на редких мужиков с мрачными рожами. Я прищурилась. Ладно, оставим определение «мрачными» — очки остались на столе в квартире, не возвращаться же теперь. В общем, окружающая атмосфера наводила на мысли о среднестатистическом проходном ужастике со мной-первой жертвой.
— Нет, не ценишь, — уныло заключила я и поплелась по дорожке. Сапоги от грязи уже не отмывались.
Дуська потрусила рядом, лавируя между деревьями. Снег под лапами скрипел и хрустел, засохшие листики шелестели, собакен на конце поводка сопел, фырчал и потявкивал.
— Сидели бы сейчас дома, чай пили, — вздохнула я. Дуська мгновенно остановилась, скептически покосилась. Она принадлежала к кофеманам. — О вкусах не спорят.
Я огляделась по сторонам. Далеко от дома уходить не хотелось, но наматывать круги вокруг надоело. Да и Дуське простора мало. Впрочем, соседний двор послужит приятным разнообразием — не в лог же, правда, в такое время идти! Я уверенно повернула к арке в теле соседнего дома. Дуська, почуяв свободу, рванула вперед, потащила за собой. Я едва успевала перебирать ногами, спотыкалась о каждый камешек и тщетно пыталась разглядеть трещинки на асфальте.
— Стой, да не беги так! — взмолилась я, едва не подвернув ногу.
Дуська неожиданно замерла. Я удивленно подняла голову. На нас смотрели чудовища: одно вытянутое, с зеленым пятном вместо лица, другое — коренастое, с красными горящими глазами и острыми зубами, торчащими частоколом из пасти. Вытянутое зарычало, потянуло ко мне руки. Я завизжала. Дуська рванула назад, я — почему-то — вперед, мы столкнулись. Подошвы поехали по грязи, я перевались через собакена и растянулась на земле. Мир поплыл. Последнее, что помню: как мягкие собачьи лапки нежно проходятся по моему лицу.
— Да что творится-то, что творится! — Клавдия Ивановна, вечно молодая соседка восемнадцати с хвостиком анаконды лет, в очередной раз всплеснула руками и шумно, с причмокиванием, отхлебнула из пятой чашки с чаем. Потянулась к коробке с печеньем. В моей кухоньке она чувствовала себя хозяйкой. — Посреди белой ночи! На честного человека!
С определением ночи как белой я могла бы поспорить, но Клавдии Ивановне надо было выговориться, и помешать ей в этом мог только умалишенный с отсутствующим инстинктом самосохранения. Уже вчерашний вечер показал, что я к таковым не отношусь, так как выяснять личность хулиганов не полезла, поступила мудро, попытавшись сбежать, поэтому молчала и кивала.
— Нет, это нельзя так оставлять! А если бы ты пострадала? Ты хорошо царапины промыла?
— Да, Клавдиванна, — пробормотала я и потерла лиловую щеку.
— Нет, ну что творят! Собака большая была, говоришь?
— Побольше Дуськи.
При свете ламп в четырех надежных стенах ситуация казалась совсем иной, нежели на улице. Какие чудовища, право слово?! Какой-то придурок нацепил маску, кажется, гоблина из вселенной человека-паука, собаку с собой притащил, похожую, кстати, на Дуську, выскочил из-за угла в нужный момент, когда из-за темноты ничего не разобрать. А я... Повела себя как школьница! Людей напугала, Клавдию Ивановну на свою голову призвала. Теперь пальто отстирывать и синяк с царапинами на морде мазать, чтобы самой чудовищем не ходить.
Дуська под столом довольно тявкнула — ни капли раскаяния! Я незаметно наступила на остатки палки у ножки табуретки и пнула к ней: не хватало еще выслушивать, что пол надо мыть хотя бы два раза в день. Не успевала я! То работа, то собака, то работа, то собака — теперь сверху свалились хулиганы и Клавдия Ивановна, которая по причине кучи свободного времени постоянно добивалась неведомой мне справедливости. И ведь точно не отстанет, пока паршивцев за ухо не притащит под мои двери!
— У Юрки из пятнадцатого дома хаски. У Верки, в соседнем подъезде, дог, — задумчиво принялась перечислять Клавдия Ивановна. Я открыла рот: она знала всех. — Мелких тоже поспрашиваем: у страха, сама понимаешь, глаза велики. — Я покраснела. Клавдия Ивановна невозмутимо продолжала:
— Но их много — мода, что ли, пошла? У Надюшки и подружки ее, дай бог памяти, другой Верки, у Петровича…
Я уставилась на Дуську. Она преданно смотрела на меня и радовалась тому, чего я не хотела от слова «совсем»: в короткий срок завести кучу друзей, превратить квартиру в проходной двор, выслушать кучу занимательных историй о жизни. Мой и без того нервный распорядок грозился перерасти в катастрофичный.
— Может, не надо? — робко пискнула я.
— Надо, — сурово нахмурила брови Клавдия Ивановна и решительно встала. Война считалась объявленной.
Как оказалось, людское любопытство побеждает даже естественное приятное желание выспаться. Не прошло и часа начала боевых действий, как в дверь постучали. Я, зевая и почесывая на ходу голову, поплелась к двери. За порогом переминались с ноги на ногу вышеупомянутый Петрович с пекинесом через локоть, новенькая соседка — Ольга вроде бы — со спаниэлькой и неизвестный мужчина с золотистым красавцем-лабрадором. На лестнице раздавались голоса, ехал лифт. Район жаждал зрелищ.
— Здравствуйте, — нестройно протянули незваные гости. Хулиганом никто из них по вечерам явно не подрабатывал. — Мы обсудить.
— Здравствуйте, — мрачно буркнула я и неохотно посторонилась, пропуская их внутрь: выражения лиц просто кричали о том, что хотя бы воды, но из моих рук, они добьются.
Дуська захлебнулась лаем от восторга, налетела на пекинеса и облизала беднягу с ног до головы. Спаниэлька раздраженно рявкнула и первой двинулась на кухню. Лабрадор величественно пропустил всех вперед. Секунда — и в кухне стало нечем дышать от обилия рук, ног и любопытных носов. Подскочило мусорное ведро, звякнула грязная ложка в раковине. Клавдия Ивановна с Петровичем тут же сцепились языками, Оля что-то принялась втолковывать лабрадору под равнодушное молчание его хозяина. Я открыла рот, чтобы начать заседание, но тут в дверь снова позвонили.
— Иди, милочка, иди, — благосклонно кивнула Клавдия Ивановна.
Я скрипнула зубами и поплелась обратно в коридор. Теперь и мне хотелось призвать хулиганов к ответу. На улице ночь, мне завтра на работу, а перед ней опять гулять с Дуськой, так теперь и собственная квартира уходит из рук! Нет, подобное положение вещей меня не устраивало от слова совсем. В голове зрели разные планы мести от убийства до убийства. Я оскалилась и рывком открыла дверь.
— Здравствуйте, соседушка, — ласково промурлыкала мадам в шубке. У моей лодыжки тявкнуло нечто микроскопическое и очень похожее на крысу. А за мадамой тянулась очередь из ушей, хвостов и всклокоченных волос вперемешку с синяками под глазами.
— Проходите, — кивнула я.
Видимо, квартира у меня оказалась волшебной, потому что поместились все, пусть и на головах друг у друга. Если кто до этого и спал, то теперь гомон накрыл полгорода: люди получили возможность выговориться. Сами собой появились и простые обыватели, смотрящие на собак только издалека, во главе с местной знаменитостью, алкашом Иванычем. Ох, что любопытство с людьми творит! Меня оттерли от холодильника, прижали вместе с Олей к балконному стеклу и воздели руки.
— Да ваша собака! — визжала мадам мужчине с лабрадором. — Таких больших вообще нельзя держать в квартире!
— За своей крысой следите! — взбеленилась какая-то старушка, приковылявшая за компанию с Иванычем.
— Опять пьяный валялся! Кран сорвал, меня затопил! — орал Юрка, хозяин хаски. Мы с его собакой украдкой переглянулись и дружно вздохнули.
Вообще питомцы вели себя куда лучше хозяев: рассредоточились в ногах, притихли и делали вид, что они этих людей не знают. Я рассеянно пробежалась по ним взглядом, хоть и сомневалась, что кто-то недавно меня пугал. Во-первых, на Дуську даже издалека не походили, во-вторых, я не верила, что хулиганы вообще рискнули бы проникнуть ко мне, смешавшись с жаждущей выговориться толпой.
— Нападают, убивают! — грохотала Клавдия Ивановна, чтобы поддержать всеобщий тонус.
— Ну и ночка, — тихо вздохнула Оля, — а я думала, что высплюсь как следует, свежей на работу приду. Я же в банке, менеджером. Перед клиентами надо всегда хорошо выглядеть.
— Конкурентка моя, значит, — хмыкнула я и улыбнулась на ее испуганное ойканье. — Да не бойся. Я скоро окончательно разочаруюсь в людях и уволюсь.
Оля робко улыбнулась. Спаниэлька пробилась к нам, легла на ступни и демонстративно зевнула. Дуська пискнула под столом. Я пошарила в кармане штанов и вытащила на свет шоколадный батончик, разломила пополам и протянула Оле:
— Держи. Мы тут, похоже, надолго.
Масштаб выяснения отношений действительно только усиливался. В воздух поднимался пар от разгоряченных гневом тел, температура неумолимо росла. Если не произойдет взрыва — буду отмечать второй день рождения. Все равно поводов дофига и больше.
— Вам делать нечего! — тыкала Клавдию Ивановну в грудь наманикюренным пальчиком Надя. — Хватит лезть не в свое дело!
— Мусор когда в последний раз вывозили?! К контейнерам не подойдешь!
— Да за такие деньги у меня Хеннеси должно течь из крана!
— Гавкает и гавкает!
— Диван старый третий год стоит. Все прошу вынести, прошу — никто не откликается. Могла бы, сама вытащила, да куда мне, старой, — вздохнула старушка Иваныча.
— Воспитания никакого. Клубы позакрывали, стадионы порушили, что полезное — плати денежку, — почти сплюнул Петрович.
— А я, может, третий день болею, только на колдрексах этих и живу! — тоненько пискнула мадам. Все резко замолчали и неловко принялись переглядываться. — Я понимаю, что она гавкает, она же собака, но только глаза закрою — и она. А у меня даже сил встать нет. И это гавканье, бесконечное гавканье!
И она заплакала. Красивая, модная и усталая женщина. Мужчина с лабрадором неловко переступил с ноги на ногу. Открыл рот, закрыл, взгляд заметался по нашим лицам. Все молчали. Кто уставился в пол, кто срочно поправлял маникюр, кто хлопал глазами. Накал страстей обвалился, все явно чувствовали себя неуютно. Дуська задушевно, по-человечески, вздохнула.
— Достала-ла-ла-ла-ла-ла, родная школа-ла-ла-ла! — подскочил сотовый.
Я выключила будильник и торжественно произнесла:
— С новым рабочим днем, дамы и господа.
— Говорят, на тебя собака напала? — Ирочка, моя пустоголовая, но фигуристая коллега, хлопнула глазками и мотнула ложкой в чашке. Булькнуло, черное пятно расплылось по столу и полу. Ирочка ойкнула и вообще уронила чашку.
— Практически, — вздохнула я. Кофейная гуща на важном договоре задорно мне подмигнула.
Коллеги встретили распростертыми объятиями и навостренными ушами. Один мой вид привел их в экстаз и убавил пару лет от моей жизни, когда я крыла их про себя последними словами. Большая проблема маленького города: всем все сразу становится известно. Если бы только это помогало в вопросах правопорядка! Ну хоть старший менеджер, человек вредный и закомплексованный, сошел с привычной дорожки недовольства всем и вся и спрятал меня подальше от глаз клиентов. Впрочем, возможно, зря: такой аттракцион без внимания!
— И что теперь? — Ирочка округлила глазки и открыла ротик.
— Постараюсь найти и призвать к ответу. Или плюну, — я пожала плечами. Скорее всего, второе: еще одну такую ночь не переживу.
— Ты такая смелая, — протянула Ирочка. — Я бы, наверное, умерла от инфаркта. А вдруг они убить тебя хотели? Или изнасиловать? Но ты смогла их отпугнуть.
Я поперхнулась воздухом. Ага, «отпугнула». Обмороком-то. Покупаю перцовый баллончик.
Уверена, со стороны мои передвижения, если бы их кто увидел, вызвали как массу вопросов, так и незабываемые минуты смеха: я практически ползла за кустами. Занималась конспирацией. С юбкой после оставалось только попрощаться, но азарт отключил мозг. Я чувствовала себя великим детективом, призванным вернуть порядок на родные улицы! Невероятным! Непобедимым! И лишь чуточку трусливым: а вдруг меня, правда, хотели убить со всеми вытекающими? Я же теперь точно не засну, пока со всем не разберусь.
— Еще посмотрим, кто кого, — бормотала я и короткими переползками целенаправленно продвигалась к арке.
Осмотр ее, впрочем, никаких результатов не дал. Бетонный пол, изрисованные стены — ничего не поменялось. Рядом следы грязные, так половина из них моя. Я взгрустнула. Прошлась взад-вперед для надежности и смирилась с мыслью, что в разведку не возьмут. Размазала грязь по юбке и вздрогнула от неожиданности: по двору, озираясь по сторонам, шел вчерашний мужчина с лабрадором. Правда, сейчас без. В руках у него покачивался целлофановый пакетик, а сам он старался держаться поближе к деревьям. Я снова нырнула за кусты.
Подобным образом мы добрались до шестнадцатого дома, соседнего с моим. Мужчина осмотрелся еще раз, подбежал к домофону и быстро набрал номер квартиры. Я навострила уши и охнула, когда из динамика раздался голос мадамы с «крысой».
— А в пакетике у него лекарства, — раздался радостный голос над ухом.
Я завизжала и подскочила, вцепилась в сумку, намереваясь отбиваться ею до чьего-нибудь победного конца. Клавдия Ивановна удивленно хмыкнула. Домофон пискнул, и мужчина исчез в подъезде. Мы помолчали несколько секунд и рассмеялись.
— Клавдиванна, ну вы-то! — утерла слезы я.
— Что я? — весело возмутилась та. — Думаешь, как пенсия, так надо сидеть дома и печь внукам пирожки?
Я улыбнулась и тут же помрачнела: внуков у Клавдии Ивановны было аж десять штук, только никто из них не находил времени к ней приехать. Дела, дела. Нет, оно понятно: взрослая жизнь, свои семьи. Пока приготовишь, пока уберешься. Собаку выгуляешь, в конце концов! Домофон снова пиликнул, и на улицу вывалился пьяный Иваныч. Кое-что в этом мире не меняется.
— Знаете, что? — нахмурилась я. — Вы во сколько спать ложитесь?
— Я-то? — растерялась Клавдия Ивановна. — Поздно, милая, бессонница у меня. Старость, как говорится, не радость.
— Отлично. Я Дуську выгуляю и к вам на чай напрошусь. И Олю возьмем, что она бедная ото всех прячется, всех стесняется. Еще и в банке работает, можно подумать.
— Милая, да как ты… — залепетала Клавдия Ивановна. Впервые я видела ее растерянной и радостной одновременно.
— Печенье принесу, помню, вам понравилось. А вы чаю побольше наварите. Может, меня вообще убьют, — я патетично всхлипнула, — так пусть хоть польза будет!
Дуська увлеченно докапывалась к центру Земли. Я меланхолично смотрела на сие варварство и попинывала пакет с колотушкой внутри: пусть знают, что я так просто не сдамся! Хотя, может, хулиганам было достаточно моего мужественного обморока, чтобы понять, что со мной шутки плохи. Точно. Они осознали, что не с той связались, и больше сюда не сунутся. А то что я Оле с Клавдией Ивановной скажу, когда не смогу прийти из-за смерти?! Они ждут, между прочим. Дуська вздохнула и с любовью поглядела на меня. Из пасти торчали ветки и куриные кости. Я махнула рукой и покосилась на арку.
Мимо, никого не замечая, прошли мужчина и мадам. Лабрадор величественно нес на спине «крыску». Тоже в шубке: модница, как и хозяйка. Я проводила их взглядом и улыбнулась: не было бы счастья… Стало спокойно и хорошо. Они скрылись за поворотом, а я все смотрела и смотрела. Может, правда, не так все плохо? Дуська рыкнула и засопела, завозила попой по земле.
— Простите, — тихо раздалась сбоку. Я подскочила.
— Я буду защищаться! — развернулась на каблуках и выставила вперед пакет. Попыталась нахмуриться, но только вытаращила от страха глаза. — Напугали, блин.
На меня не менее испуганно смотрели двое подростков: юноша и девушка. Дылды. У ног била хвостом родственница Дуськи. И чуть побольше ее. В мозгу закрутились шестеренки.
— Так, — мрачно произнесла я, — колитесь.
— Мы не хотели! — дружно завопили «хулиганы». — Мы случайно, честно. Пошутить хотели. А вы взяли и…
И уставились на ботинки. Дуська вздохнула, подошла к родственнице, и они радостно друг друга обнюхали. Я покачала головой. Мимо, сдвинув нас в сторону, под дружные ругательства протащили убитый диван три молодых парня. Следом ковыляла старушка Иваныча, причитала и взмахивала руками. Я усмехнулась: молодцы. Мусорки у нас расположены неудачно, до ближайшей переть через три дома. Бабушка точно не справилась бы.
Тут же вспомнился пьяный Иваныч и мужчина с мадам. И слухи, что в субботу группа активистов рвалась в кафе обсуждать книги. И Клавдия Ивановна, которая, наконец, проведет вечер не в одиночестве. И Оля, у которой загорелись глаза. И я. Впервые за не помню уже сколько лет вытяну ноги в приятной компании. Выдохну и полностью расслаблюсь.
— Поорали ночью, блин, — пробормотала я. И тут же нахмурилась, чтобы выглядеть суровее. — Придется компенсировать моральный вред. — Подростки вздохнули, но удрать не попытались, мужественно ждали вердикта «суда». — Я сейчас иду в гости к одной очень интересной женщине — составите мне компанию. У нее внуки не бывают, делами отговариваются. Отработаете вину ушами.
Подростки недоуменно переглянулись и неуверенно улыбнулись.
— Правда? И все?
— Не-а, — довольно улыбнулась я, — все только начинается.
Рассказ опубликован в сборнике "Иди ты в отпуск"
#синий сайт #наши авторы #что почитать #повседневность #рассказ #литература
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!