Ну, война войной, а обед по расписанию. Историю возобновляю, тем более что переклички всегда будут.
Во время становления национальной администрации при Николае I главным дипломатом России был Алексей Фёдорович Орлов. А вовсе не глава МИД Нессельроде. Это, разумеется, если не считать самого монарха. Говоря современным языком, Орлов имел статус спецпредставителя императора.
Алексей Ф. Орлов – сын одного из участников июньского переворота. Несмотря на внебрачное происхождение, получил все права отцовского состояния (ну, почти). Однако именно родовой изъян делал его в глазах полноценной аристократии не вполне равным. Поскольку социальный гомункулус был выращен по воле монарха, всё его положение определялось не горизонтальными связями своего круга, а вертикальной ниточкой императорского расположения.
Для фиксации особого статуса в иерархии ему была придумана легенда (непосредственно Николаем, а, скорее всего, ещё Александром). Во время декабрьского выступления он лично водил «в атаку» полк на каре «восставших», то есть, замёрзших и дезориентированных непоймикого, накормленных кашей разнородных противоречивых слоганов.
После путча он якобы выступил перед Николаем за своего брата Михаила, поклявшись жизнь положить за царя. И Николай, никому (почти никому, т. к. см. ниже) не уступивший в этом деле принял «жертву». Михаил был помилован. Ну, почти.
На самом деле, Михаил (тоже суперуспешный спецпредставитель, проведший две дипломатические операции ещё в 1814) после войны занялся организацией нескольких подставных тайных обществ под общим руководством Александра, то есть, маскировавшихся под ложи клубов, где отсеивали зёрна от плевел под приглядом правительства.
Под носом ошарашенных английских контролёров, как Тверская перед Онегиным, замелькали остапбендеровские «действовать, действовать, действовать»: гуманистические реформы, ланкастерские школы, рыцарские ордена и разнообразные «союзы меча и орала». Такого деятеля в нужный момент требовалось вывести из-под удара, что и было проделано самым изящным александровским громким, но холостым выстрелом, после которого оставались в живых оба брата-зайца, а точнее, даже три. Григорий (тоже удобный бастард, как и пара других) был отобран лично Александром I в качестве крупного политического шпиона и агента влияния в Европе. «Действовать смело, побольше цинизма, англичанам людям это нравится». Таким нахрапом, между контрдансами Александр и сам едва не подменил британскую правящую династию на блатного приятеля.
Когда это не удалось, овдовевшего сироту Леопольда (генерала русской службы) пристроили королём Бельгии. А занимался этим уже при Николае как раз Алексей Орлов.
Короткая, но яростная эпоха 1829 – 30 годов является краеугольным камнем нового европейского миропорядка. События менялись с калейдоскопической быстротой. В сентябре 1829 подписан Адрианопольский мир, закончивший молниеносную русско-турецкую войну. В июне 1830 французы вступают в Алжир, который впоследствии станет заморской провинцией Франции. Умирает автор возвышения Великобритании король Георг IV. В Париже происходит революция. Бельгия отделяется от Нидерландов. В Польше началась сепаратистская резня, спровоцированная Константином (он обиделся, что в Варшаве короновался не он, а Николай).
Дипломаты трудятся на разрыв. Свирепая, под бряцание амуниции, политическая торговля достигла апогея. От России выступает именно Алексей Орлов. Он снуёт по континенту от Константинополя до Вены и обратно, выполняя самые чувствительные миссии от лица императора, и всем провалам и выгодным соглашениям Россия обязана его персональному участию. Ну, почти.
То есть тем, которые ни в коем случае нельзя доверять профессиональным дипломатам.
Давно пишу статью по истории международной гильдии дипломатов, но люди там настолько скользкие, что один за другим выскальзывают и из моих цепких пальцев.
Их осциллирующее подданство и перекрёстное опыление семейными, деловыми и масонскими связями институциализировано и является достоинством и честью эфирной улыбчивой профессии, что за пределами касты конденсировалось бы мрачным хризолитом «международный аферист».
Правильное понимание сути (гильдейной) дипломатии – это не улаживание дел в пользу титульной стороны, а улаживание двусторонних отношений (как вариант, многосторонних). То есть, соблюдаются выгоды трёх сторон: двух договаривающихся и – гильдии. Ни в коем случае не надо думать, что так поступают плохие дипломаты. Плохие вместо набивания вашей цены у контрагента будут лишь уговаривать вас дать дополнительную скидку. (Помимо политических товаров, именно так продаётся всё российское вооружение и прочие суперходовые позиции, которые нужны всем и всегда, и которые с руками оторвали бы и так.)
На Венском Конгрессе дипломатам всех сторон взятки давались открыто, под роспись, между монархами было на этот счёт достигнуто специальное соглашение. Ну, почти.
То есть, понятно, что наиболее важных деяний дипломатам доверять ни в коем случае нельзя. Такой это народ. (Александр вёл все дела лично, но это в экстремальных условиях мировой войны и обретения независимости). Зато здесь подойдут спецпредставители, имеющие право действовать поверх МИД. И это не монархическая какая-нибудь, а просто общая норма, – так действовал в обход саботажа Госдепартамента (а в Госдепе считали наоборот) Франклин Рузвельт, пуская по миру друга Гопкинса.
Николай сравнительно легко переживал неудачи, поданные из рук Орлова, – было ясно, что это не интриги дипломатов, а непреложный факт. Миссия в Вену окончилась ничем, и с очередной французской революцией пришлось смириться. (Николаю хватило ума не вводить с наскоку войска, а потолковать с союзниками: посол Франции в Петербурге предупредил его, что французская армия за 15 лет значительно укрепилась.)
Игнор революции и согласие с оккупацией Алжира позволило Орлову добиться позитивной реакции французского Сената на водворение порядка в Польше и урегулирование дел в Бельгии, куда посадили александровского протеже. От той революции России досталась и некоторая долговременная польза: её памятником на Университетской набережной стала пара египетских сфинксов, которую уж было запродали французам (английский консул Солт их попросту у египтян украл), но переворот позволил Андрею Муравьёву (это ещё один спецпредставитель Николая I, совершивший ближневосточное и египетское турне) перехватить ценные экспонаты.
Его брат Николай (в будущем, Муравьёв-Карский) тоже служил спецпредставителем на доверии императора. Не мудрствуя лукаво, ему придумали совершенно такое же возвышение, что и Орлову: ходатайствовал о брате-«декабристе», поставив взамен свою жизнь. Александр был осуждён по минимальному разряду, чинов и дворянства лишён не был, а единственным наказанием можно считать раздельное с женой путешествие в Сибирь (чтобы не раздражать остальных), где он претерпел... вертикальную гражданскую карьеру.
Во время кризиса 1832 года, когда армия мятежного паши Египта подходила к Константинополю, Николай отправил своего тёзку в Александрию. Мухаммед Али был хватким этническим европейцем, вырезавшим доставших всех мамелюков, и, посмотрев на успех дела, его собственный султан Махмуд II истребил янычар, столь же любимых народом. Начитавшись европейских газет о деле Бельгии, паша решил, что сможет так же. Но и там дела делали вовсе не бельгийцы.
Николай Муравьёв, молниеносно столковавшись с австрийцами, ультимативно потребовал войска отвести, обещая сепаратисту покровительство империй, а в будущем место для него и его потомков в ряду признанных корон (а пока надо подчиниться суверену). Египетская армия остановилась. Посольские пиджаки были в бешенстве. Против Муравьёва закрутилась классическая интрига по всем правилам дипломатии.
В целях поддержки слов делами в три дня флот из Севастополя дошёл до Босфора и высадил десант на азиатском берегу напротив посольских дач. В бешенство пришли уже европейские кабинеты.
Примчавшийся в мае 1833 в Константинополь Орлов принял дипломатов под командование и довершил дело. Подкупив с наскока всё турецкое правительство, он организовал с султаном... военный союз, – это после только что подписанного унизительного и разгромного Адрианопольского мира.
Никаких боёв воины-интернационалисты ограниченного контингента не вели, всё решила специальная дипломатия мундиров. Россия получила колоссальные преференции в Восточном Средиземноморье. Справедливости ради надо сказать, что именно тогда был подписан приговор Севастополю. А то очень быстро дело решили...
А обещание двух Николаев паше Египта твёрдо соблюдалось всеми державами, – включая СССР, – его династия правила до 1953 года, пережив и русских и французских и австрийских монархов.
Тут уж не почти, а точно.
По теме: Россия: субъект или объект?