Увидев нежданного гостя, Матвей облегчённо выдохнул - бояться там явно было некого. Мужичок неопределенного возраста был на голову ниже самого Матвея, и ещё субтильнее. Грязный и оборванный, явно бомж. Он вошёл и огляделся. Его лицо озарилось улыбкой.
- Привет, парень. Пивком балуешься?
Матвей неохотно кивнул.
- А может, чего покрепче сообразим? С пива-то, говорят, писают криво, - мужик коротко хохотнул. - Есть денежки?
- Есть, - ответил Матвей. У него действительно лежали деньги, приготовленные для репетитора. И попробовать чего покрепче было интересно. Он достал 500 рублей и протянул мужику. - Хватит?
Бомж выхватил купюру.
- Ещё и на закусь останется. Жди, парень, я скоро.
Матвей особо не рассчитывал, но мужик и в самом деле вернулся. Принёс бутылку водки, какой-то газировки, хлеба и плавленый сырок. Достал из кармана 2 стакашка и маленький выкидной нож. Заметив острый взгляд Матвея, улыбнулся:
- Намазывать буду. Садись, парень.
Матвей присел на прежнее место. Мужик быстро намазал несколько бутербродов, разлил водку по стаканчикам, обтер руку о бедро и протянул Матвею:
- Валера!
- Матвей!
Выпили. Первый же глоток вывернул Матвея наизнанку. Валера сочувственно похлопал его по плечу.
- В первый раз, что ли? Я тебя научу.
И научил. Дело пошло легче. Вскоре они разговаривали как давние знакомые. Никогда Матвею не было так легко с человеком, как с этим бомжем. Он чувствовал себя на его фоне чистым, умным, благополучным. В первый раз в жизни он смотрел на кого - то свысока. Валера слушал его внимательно, сочувственно кивал в нужных местах. Матвей расслаблялся все больше и больше.
- Понимаешь, Валера, они же все стадо, - уже почти кричал он. - Они ничего из себя не представляют. Ну да, я умный, и что?
Валера сосредоточенно кивал:
- Братуха, вся правда. Вот я дурак был, и что теперь? Видишь, как живу?
Матвей встал и, спотыкаясь, побрел к лестнице.
- Я в туалет, - буркнул он.
- Давай, давай, - отозвался Валера.
Матвей уже застегивал ширинку, как вдруг словно какая-то пелена спала с его глаз. Он оглянулся вокруг и ему стало стыдно за себя. Сидит на вонючей стройке, пьёт с каким-то бомжем сивуху. И это он, Матвей? Тот самый, что хотел стать великим математиком и мечтал о Нобелевской премии? Господи, видел бы его отец... Нет, надо идти домой, пока мать его окончательно не потеряла. И так уже звонила раз пятнадцать, просто он не брал трубку. И ещё дома надо поговорить о переводе на домашнее обучение. В школу ходить сил больше нет. А после сегодняшнего его там и вовсе загнобят. Денис, наверное, изобъет его. Нет, в школу нельзя.
Матвей глубоко вдохнул, выдохнул, похлестал самого себя по щекам. Вроде хмель немного отступил. Уже более твёрдой походкой он вернулся к Валере.
- Ты что делаешь, сволочь? - крикнул Матвей. Валера быстро вытащил руку из кармана чужой куртки. Лицо его перекосила злоба.
- Не ори, студент. Думаешь, я бесплатно буду тебя, нытика, слушать? Деньги давай!
Не помня себя, Матвей схватил валявшуюся рядом половинку кирпича и двинулся к Валере. Тот выпрямился и замер.
- Ты чего, парень, рехнулся совсем? На, забирай, - и положил на куртку телефон Матвея.
Но тот только сжал кирпич крепче...
Всё дальнейшее словно заволокло туманом.
Матвей помнил, как потом мыл руки газировкой, как ломал каблуком ботинка стаканы из-под водки, избегая смотреть на жуткое месиво, оставшееся от головы бомжа. "Никаких следов", думал он, "никаких следов". По пути домой он специально упал в лужу, чтобы скрыть кровавые брызги на школьном свитере и брюках. И всё же на душе было спокойно и легко, руки, казалось, налились неведомой силой. Спина, из-за которой вечно переживала мама, сама собой распрямилась. Уже у подъезда Матвей резко остановился. Вдруг отец дома? Что, если мать, не дозвонившись до сына, подняла тревогу? Матвей представил строгое лицо отца, его монотонный, вгрызающийся в мозг голос и вдруг ухмыльнулся.
"Пофиг... Тварь я дрожащая или право имею?"
Матвей смело зашёл домой и застыл в изумлении.