Схожая картина предстала перед армейским комиссаром и на северной оконечности вала, где отступали части 47-й армии:
«Части 47-й армии беспорядочно отходят под жесточайшим воздействием авиации. Отход был неорганизованный. Ни одной части найти не удалось. Шли разрозненные группы» [25; 55].
Противник в течение дня подтягивал к Турецкому валу танки, пехоту и артиллерию. Кроме того, в районе Марфовки им был выброшен парашютный десант [11; 279], [1; 24, 27]. Но прорвать оборону советских частей и подразделений немцам в этот день не удалось. А в ночь на 13-е успех, наоборот, сопутствовал нашим войскам: 156-я стрелковая дивизия и курсы младших лейтенантов захватили господствующие высоты с отметками 108,3 и 109,3. Отброшен был противник и из района севернее озера Узунларское [1; 27].
12 мая Ставка ВГК издаёт директиву № 170376 о временном подчинении заместителю командующего авиацией дальнего действия авиации Крымского фронта. Делалось это для «объединения действий авиации Крымского фронта и авиации дальнего действия Ставки на Крымском фронте…» [32; 201]. Т.е. Верховное Главнокомандование стремилось устранить раздробленность сил авиации, действующей в Крыму и на Северном Кавказе, централизовать управление ею и, тем самым, сделать её действия более эффективными. Но эта мера не успела дать каких-то результатов, ибо события на Керченском полуострове развивались чрезвычайно стремительно и, увы, в неблагоприятную для советских войск сторону.