Приложение 3. Транскрипт электронной карты воспоминаний Кирилла Вебера.
«31 декабря 2305, Около ЦКЗПВВ, Центра Контроля За Перемещениями Во Времени
8.45.
Невыносимо гнусная погода: дождь борется со снегом, а проигрывают мои ноги в ботинках, с ни к чему не пригодной системой терморегуляции. Ненавижу город. Здесь темно, холодно и сыро. Скучаю по дорогой Агнесс и деревенским.
8.50.
Бессердечный страж не пускает меня в теплый холл «ЦКЗПВВ».
-Ваша 24-часовая смена, согласно бюллетеню распорядка, значится, начинается в 9.00, - как с листа, бубнит охранник с усами Максима Горького, - Это означает, что войти в здание, вы уполномочены в 9.00, - и «Максим» не ленится повторить, - В 9.00, уважаемый. Всё, не стойте, значится, в проходе.
Наверное, сейчас проще было бы погреться у котла адского пламени.
8.57.
Сколько сосредоточенных лиц вокруг. Толпа точно материализовалась из воздуха (шучу, конечно: материализовались не по-настоящему - транспространственные перемещения запрещены, как и путешествия во времени). Почти все стоят в анабиотическом трансе. Но то тут, то там слышны редкие обрывки разговоров.
-…С наступающим Равновесием.
-Нужно закончить сегодня, до Равновесия..
-…у тебя еще осталась темная материя с прошлого месяца?
И вдруг два отчетливых голоса совсем близко.
-..Сегодня твоя смена в Процедурной.
-..Ты бы видел Ванессу. У нее лицо звезды галафильмов. Жена не поймёт и талоны к семейному консультанту заканчиваются, но Ванесса того стоит...
-…там камеры, датчики движения. Ни за что..
-..Никто не узнает..
Я поворачиваю голову к говорящим. Двое мужчин, один в зеленой куртке, другой в красной (Зеленый и Красный), окатывают меня взглядом недоверия и отходят. Интересно, это проверка новичка?
9.00.
Тепло!
…
10.00.
Скудным был инструктаж, а сама инструктор напоминает злую, но подтянутую колдунью из диснеевской сказки. Ах, как тогда рисовали! Сейчас в рисунках нет души. Мария Тетранович - так зовут «Колдунью» - моя непосредственная начальница, с которой мы идем по очередному коридору.
-Ваша смена заканчивается через 23 часа. Вы должны покинуть здание в 9.00, завтра. Ни позже, ни раньше. Слышала у вас с этим проблемы.. А здесь ваше рабочее место.
Она оказывает на дверь с табличкой «Мониторинг правонарушений» и уходит.
Я киваю и вхожу в серый просторный кабинет, в котором сильнее чем воздуха, не хватает уюта. У дальней стены, где можно было бы прорубить хоть окно, стоит единственный не занятый стол, куда я и направляюсь. За остальными сидят шесть темноволосых девушек, моих новых коллег по отделу, и печатают по невидимым клавишам сенсорных панелей. Их прически убраны наверх, а лица сосредоточены. Наверняка, сейчас они отвлекутся. Вот сейчас. Кому не любопытно узнать новенького?
20.00.
Никому. Не считая обеденного времени; когда они, как солдаты, поднялись и зашагали по коридору; они толком не шевелились и не проявляли интереса ни друг к другу, ни ко мне. Столовая оказалась прескучной и стерильной. Лишь висящий под голограммой часов предмет из старинной кухонной утвари, меня заинтересовал. Кажется, у кого-то из деревенских он был, на нем жарили грибы с луком. Вкус я не помню, но запах, запах мне даже иногда снился.
У одной из брюнеток заканчивается смена и тотчас входит похожая на Мерилин Монро блондинка с выбившейся прядью из прически - сменщица. Брюнетка жестом показывает на прическу Монро и та спешно всё поправляет, нервно оглянувшись по сторонам. На секунду ее взгляд останавливается на мне. Улыбаюсь. Я не уверен, но, кажется, она улыбается в ответ.
21.30.
Стройные ряды простых чисел. Шесть, семь, пять, пять. Цифры обладают запахом. Например, тройка имеет аромат розовой воды моей бабушки. А семь – барбекю и соседских посиделок. До того как до нас добрались жернова урбанизации, мы были счастливы в деревне. Там я провел первые тридцать восемь лет жизни. Четыре, семь, пять, три. Городская жизнь не нравилась Агнессе. Она чахла и в прошлом году бабушка меня оставила. Ей было всего 119 лет. Один, девять, семь, три.
В Центре по ликвидации безработицы сказали, что моё «обоняние» пригодится в мониторингах. Один, два.. Ого, что это?
22.00.
Наконец нахожу «Колдунью». Объясняю, как умею:
-Здесь пятерка, под тройкой и девяткой, они пахнут тревогой (и приключениями). И вот здесь тоже.
-Алисия, - «Колдунья» говорит своей помощнице и отдает документ, - проверьте данные.
И мне.
-Продолжайте работу.
23.00.
Я зажимаю уши от пронзительной сирены. Под потолком загораются красные лампочки. Тревога. Все девушки напуганы. Особенно хорошенькая Монро.
-Это – Ппроцедурная? Опять ликвидация?
-Да, да, тихо, - говорит неизвестно откуда взявшаяся «Колдунья», - Действует шестой протокол.
Все барышни, как одна, поднимаются и следуют за руководителем. Я еще не знаком со всеми протоколами. Спешу за коллегами.
23.03.
Процедурная – просторное помещение с громоздким оборудованием из металла, эклектично смотрящимся рядом с полупрозрачными голограммами обработки данных. В центре комнаты стоит круглая платформа с датчиками, на которой что-то находится, но сотрудники в форме медицинского персонала загораживают своими телами это нечто. Не могу рассмотреть. У стен расположены зрительные места, огороженные поручнями. Я присаживаюсь рядом с Монро.
-Кларисса, - вдруг обращается ко мне блондинка.
-А?, - она застала меня врасплох.
-Здесь не принято знакомиться до рабочих обстоятельств, но..
-Конечно, я – Кирилл.
-Какое необычное имя, - девушка скромно улыбается.
- Оно – русское, - с гордостью сказал я. Кириллами называли всех мальчиков в семье со времен изобретения фотографии. Их физиономии бережно хранила на карточках всех времен Агнесса.
Улыбка исчезает с лица девушки, она смотрит куда-то вперед:
-Это же ребенок.
Кларисса показывает на платформу. Там сидит ребенок, не старше года. Кроха не кажется напуганным. Он с любопытством осматривается вокруг. На нем плюшевый комбинезон, а редкие светлые кудряшки прикрывает съехавшая шапочка.
Вдруг Кларисса начинает плакать. Некоторые другие сотрудники тоже кажутся немного бледными.
-Что? Что происходит, - спрашиваю я, но никто не отвечает.
От группы ученых и, видимо, руководителей других отделов, отделяется «Колдунья»:
-Здравствуйте, коллеги. Прежде всего, я хотела бы поблагодарить нашего нового подающего надежды сотрудника Центра, Кирилла Вебера (здесь говорящая делает паузу, и по протоколу все сотрудники аплодируют).
Почему-то не радостно от похвалы начальницы и стараюсь не смотреть на Клариссу. А «Колдунья» прибавляет:
-Встаньте, пожалуйста (аплодисменты стихают), сотрудник, который впервые за 23 года обнаружил живого правонарушителя. Спасибо (она делает знак рукой, чтобы я сел). Однако, прежде чем вплотную заняться этим случаем до момента равновесия нам нужно разобраться с еще одним вопиющим случаем. Кам Оревич, попрошу вас встать («Колдунья» делает знак, что аплодисменты не нужны и встает тот самый человек, который говорил рядом со мной, утром, в зеленой куртке). Этот человек, ваш коллега, вывел из строя защитные системы этого помещения. По личным, отвратительным причинам. За что незамедлительно будет наказан.
Бледного, как печатный лист, Кама ведут в один из металлических старинных приборов, подключают к нему присоски и трубки. А через минуту от него остается лишь горстка пепла.
-И вернемся к другому нарушению, - не унимается моя начальница. - Коллеги, как вы знаете, в соответствие с первым параграфом Соглашения о неперемещении во времени сказано, любые нарушители должны быть немедленно уничтожены, вместе с аппаратами их перемещения. В связи с эээ обстоятельствами случая, а именно – возрастом правонарушителя, решено организовать временный совет, в который войдут пятеро членов постоянного совета и коллега, обнаруживший нарушение: Кирилл Вебер. Пройдите сюда.
Я, стараясь ни на кого не смотреть, пробираюсь за ограждение, к группке ученых и начальников.
23.55.
После переговоров бравой пятерки, начальница берет слово. Я всё еще вижу пепел.
-Ну, что ж коллеги. Акт составлен. Поставьте здесь ваши подписи.
Один за другим все ставят подпись на голограмме документа.
-Вы, Вебер, не исключение.
Я никак не ожидал такого поворота.
-Я? Я не могу. Я, я, вдруг я ошибся в расчетах? Это же ребенок.. Кому он навредит?
23.58.
Слышен шум отодвигаемых стульев. Я, после того, как меня отчитала начальница, отхожу от «совета». Все расходятся: конец рабочего дня. Остается лишь 7-8 человек ночной смены, включая Клариссу. Меня зовут обратно.
-Что ж, Вебер. Мы упразднили временный совет и восстановили постоянный. За сим последовало единогласное решение по ликвидации нарушителя. А так как ваша смена не окончена, именно вы, Вебер, назначены на его исполнение. Счастливого Равновесия.
«1 января 2306, Около ЦКЗПВВ, (Центра Контроля За Перемещениями Во Времени)
00.01.
В зале так тихо, что я слышу, как дышит ребенок на платформе. Он беззаботно сосёт палец. Я присаживаюсь рядом. Он подползает ко мне. Какие огромные глаза.
01.00.
Я просыпаюсь от детского плача. Вижу, как Кларисса выходит с ребенком на руках. Догоняю их в коридоре.
-Что происходит?, - спрашиваю я.
Мы идем по узкому коридору в свете энергосберегающих ламп и под аккомпанемент детского плача.
-Вы ничего не делали. И я решила вмешаться.
-Простите, я сам не заметил, как уснул. Куда вы его?
-В столовую.
-Зачем?
Кларисса лишь пожимает плечами. Что-то в ней изменилось.
Мы входим в столовую Центра. Блондинка ходит уверенно, все ее действия резкие и решительные. Вот она уже греет молоко в волновке. Малыш, наконец, прекращает плакать.
-А вы раньше имели дело с детьми?, - спрашиваю я, чтобы прервать молчание.
-Поищите что-то, что можно использовать как бутылочку.., - просит Кларисса, пока хозяйничает среди кухни, - У меня было трое младших братьев и сестер.. Разрешение на родительство закончилось на мне и… они были незаконными.
«Если вы готовы к незаконным детям, значит, вы готовы к законным казням», - так гласила одна старенькая социальная реклама неподалеку от моей деревни. Голограмма потускнела, а по ночам издавал неописуемый писк, от которого кровь стыла в жилах. Борьба с перенаселением закончилась лет сто назад, но протокол продолжал действовать повсеместно.
Вдруг замечаю..
-Смотрите, фитфляга. Наверное, ее забыл какой-то..
-Вы меня осуждаете?, - прерывает она меня.
-Что?, - удивляюсь я и передаю фитфлягу девушке.
-Хорошая сестра уничтожила бы себя ради хотя бы одного из родных..
Лицо Клариссы будто деревенеет, а затем расслабляется. Она переливает молоко в бутылку, затем садится с малышом на стул.
-..Я просто не успела.., - она смотрит мне в глаза, - Возьмите. Ему жарко.
Девушка отдает мне шапочку.
Ребенок пьет молоко, крепко обхватив фитфлягу. Его шапочка еще теплая. И я знаю, что будет дальше.
3.00.
У нас заканчиваются идеи. Куда бы мы не увезли найденыша, его выследят. Ни один населенный пункт не сулит ему безопасность. И всё чаще мы возвращаемся к мысли, что нужно отправить его в пункт назначения его (прерванного по моей вине) путешествия.
-Я всё сделаю. Ведь это из-за меня ребенка обнаружили. Возвращайтесь в кабинет. Успеете наверстать работу за последние два часа.
И вдруг.
-Что вы здесь делаете? Почему осужденный еще у вас?
Охранник «Максим», собственной персоной.
-В прежние времена, прежде чем казнить осужденного его щедро кормили, - быстро отвечаю я, пока Кларисса по-матерински прижимает найденыша к себе.
-В сейчашние времена так не делают.., - в монотонной манере начал охранник.
-Вы считаете, что невинный ребенок, которого взрослые, как вещь, отправили сквозь пространство и время, заслуживает меньшего сопереживания, чем убийца или насильник прошлого?
«Максим» выглядит озадаченным, но недолго.
-Довольно. Отдайте это мне, - «Максим» делает шаг к Клариссе. У меня перед глазами прыгают красные точки. Потом на секунду становится темно.
Кларисса кричит, ребенок плачет. Острая боль сначала на лице, потом в руке. Я никогда не умел драться. Вдруг всё заканчивается. «Максим» лежит неподвижно рядом со мной.
И я вижу мою скромную коллегу в образе женщины-воительницы. Одной рукой она бережно прижимает к себе младенца, а другой – яростно замахивается тем самым предметом, на котором жарят грибы с луком.
3.15
Снова – коридор, снова – Процедурная. Я запираю дверь и подтаскиваю к ней громоздкое оборудование, пока Кларисса настраивает платформу для перемещения.
Слышны голоса снаружи. Кто-то отдает приказ сломать дверь. Я всем своим неспортивным телом наваливаюсь на дверь.
-Кларисса, быстрее!
Вдруг в нос ударяет запах пригоревшего молока. Малыш разлил молоко на механическую часть платформы. Блондинка опять каменеет лицом, как тогда в столовой; затем тихонько подходит ко мне и дает металлический прут.
-Давай сопротивляться? Пусть лучше сразу. Да?
Это странно. Но впервые – мне не страшно, впервые я чувствую, что всё правильно. Ребенок смотрит на меня. Какие огромные глаза.
Конец доступных записей Приложения 3.
И в довершении, могу лично поручиться, что были предприняты все меры по поимке преступников. Расследование продолжается.
Конец объяснительной записки заведующей отделом ЗКЗПВВ, Марии Тетранович.
Автор: Даниил Маркович
Источник: https://litclubbs.ru/writers/6060-byurokratija-posle-vebera.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#бюрократия #фантастика #законы #будущее #антиутопия
