Так в детстве бывало, когда на спор, – кто дольше продержится под водой, – ныряли в Луганку. Вынырнешь потом, на берег выйдешь, – победителем! – головой долго трясёшь , чтобы вода из ушей вылилась… И медленно-медленно возвращаются звуки: шелестит прибрежная трава, перезванивают камушки, и в заслуженной пацанячьей гордости относишь к себе восторженное ликование синиц и воробьёв… Так и сейчас: чьи-то не совсем понятные слова то слышались, то снова тонули в какой-то тёмной бездне:
- Да не бывает!.. Там же шестьсот… не выживают… основная жила кабеля – шестьсот…
Хотелось сильно потрясти головой, – чтобы всё расслышать. Саня чуть приоткрыл глаза, и тут же разочарованно закрыл их: очень хотелось солнца… Это что получается: солнце ещё не взошло?.. А ему казалось, что первая смена близится к концу, и там, на-гора, всё залито солнцем, – после долгих пасмурных дней, как случается в конце февраля (на-гора – на шахтёрском языке это означает: подняться на поверхность шахты. В древнерусском языке слово гора имело значение – наверху. Красиво!.. Как всё на Донбассе.– прим. автора).
Глаза открывать больше не хотелось, – раз солнца нет… А вода из ушей будто отхлынула, и Саня слышал чьи-то усталые и негромкие, словно недоверчивые слова:
- Опомнился?.. Третьи сутки… Верь-не верь, – опомнился.
К Саниному лбу прикоснулась чья-то рука. Саня вспомнил свою последнюю… – перед этой тёмной бездной?.. – мысль: рванёт?!.. Спросил:
- Рвануло? В третьей лаве рвануло? (Лава – подземная горная выработка, в которой производится добыча угля, – прим. автора)
Удивился: голос непослушный какой-то… Но его услышали и поняли, – тот же усталый и хрипловатый мужской голос ответил:
- Нет. Взрыва не было. Ты ж кабель успел отключить.
Саня отважился:
- А почему темно?
Хрипловатый голос молчал. Саня говорил сбивчиво, с какой-то мальчишеской обидой:
- Не развидняется?.. Ещё… – или уже?.. – ночь?
Чья-то прохладная ладонь снова легла ему на лоб:
- Ты вот что, Хуторной… Не помнишь, – мать не говорила, что ты в рубашке родился?.. Ждём врачей из Луганска. Обследуем тебя, – в том числе и глаза… Трое суток ждали… не верили, что в себя придёшь. А теперь – держись, шахтёр.
Без солнца было очень грустно… и обидно, – до слёз. Саня любил это время, – конец февраля, когда уже светлеют вечера, когда с каждым утром развидняется всё раньше. И всё светлеет, – степь, вода в Луганке, ветки яблонь и вишен… Тяжёлые веки сами закрывались, и Саня обрадовался: надо поспать… а потом проснуться – и увидеть солнце. О том, что это обязательно произойдёт, он никому не сказал, – просто уснул в этой счастливой и тайной надежде…
… Полина сжалась в комочек, дрожала от холода, – этим колючим холодом окутывала её боль. Не хотелось открывать глаза… и дышать не хотелось: сыночка, Санечки, не будет… А он снился ей, – совсем крошечный… Она даже чувствовала в своих руках почти неуловимую, невесомую тяжесть его тельца, светловолосой головки… Склонялась над ним… Просыпалась в слезах, – слёзы скатывались из закрытых глаз.
Сегодня утром Полина услышала скептический голос:
- Чего киснешь, дура, – третьи сутки, медсестра говорит… Радовалась бы, что избавилась, – без хлопот!
Ирина?..
Ирина вздохнула:
- Мне бы твои проблемы!.. А мне вот аборт не делают… Тянут: из-за отрицательного резуса. Сегодня вот положили… Обещают решить вопрос. Причина у меня уважительная, – чтоб не рожать… Одна я ребёнка не подниму.
Одна?.. Полина усмехнулась:
- Саня малыша вашего не бросит. Даже если у вас с ним…
Ирина перебила:
- Про Хуторного я всё знаю. Не бросил бы. У него ответственность раньше него родилась. Вот только сейчас мне придётся с ними двумя нянчиться… А мне это надо?
Полина непонимающе приподнялась на локте:
- Почему – с двумя? У тебя двойня будет?..
Ирина усмехнулась:
- Двойня. Муж и ребёнок. – Окинула Полину медленным взглядом: – Да ты со своими соплями всё на свете проспала! В шахте авария какая-то была. Случилось там что-то, – кого-то там Хуторной спасал… А самого – током так ударило… думали, – не выживет.
У Полины зазвенело в голове…
- Он в больнице? Ты видела его?
Ирина налила в чашку апельсиновый сок:
- Нет, не видела. К нему нет смысла идти: он не видит.
- Не… видит?.. – прошелестела Полина побелевшими губами.
- Не видит. Ослеп он, – от удара электротоком. Последствие травмы, – такое бывает.
В Полининых глазах всё закружилось, замелькало с шальной скоростью… А потом потемнело: вспомнила все свои сны, когда ей Саня снился… а она не понимала, почему он не видит её…
-Вот что ему, горному инженеру, было делать в забое!..
Полина не слушала спокойный, чуть насмешливый Иринин голос… Села в постели, дрожащей рукой провела по длинным, растрепавшимся волосам, стала собирать их на затылке:
- Ира, Вам нельзя аборт делать.
- С чего ты решила?.. Таисия Марковна уже согласилась, – на утро назначила мне. Ещё этого не хватало: матерью-одиночкой быть! Я недавно к матери ездила, хотела там всё сделать. Да врач мой в отпуске оказался… а к другому не пошла.
- Ира!.. А вдруг потом у вас с Саней не будет детей, – раз у тебя резус отрицательный!.. А сейчас – родится маленький, для Сани… для Сани – знаете, каким счастьем это будет!
- Догадываюсь. Он всё это время надоедал мне просьбами, – чтобы я родила… Хорошо, что я не послушала его.
Полина взмолилась горьким шёпотом:
- Ира! Не делайте аборт! У него, у Сани, родители хорошие такие… мать, отец, – они помогут вам с маленьким. А Сане – ему же легче жить будет, если у вас ребёночек родится!
Ирина снова усмехнулась:
- Ты вот что, одноклассница!.. Не твоё это дело. Ты и правда считаешь, что это для меня: жить с ослепшим мужем, возиться с ним… и ещё ребёнка одной растить! И всё это – на его инвалидную пенсию. – Ирина улеглась поудобнее, закинула руки за голову: – Я уже на развод подала.
Целую ночь Полина не сомкнула глаз. Даже собственная беда будто отодвинулась – перед Саниными, такими неожиданными, бедами… Вспоминала школу, синеглазого Саню Хуторного, – как-то сочеталось в нём: почти на одни пятёрки учился… и одним из первых школьных хулиганов был… Записку его вспоминала, – как после её двойки по геометрии он так отчаянно написал: ты выйдешь за меня замуж… Уже перед рассветом тяжело задремала. А когда проснулась, побледневшая Ирина лежала на постели. Повернула к Полине голову:
- А ты накаркала. Представь: двойня у меня была. Перед операцией УЗИ сделали. Таисия Марковна сказала, – вроде девчонки.
И ещё несколько ночей прометалась Полина: снилось ей, что её нерождённый мальчишка спасает от чего-то неясного, но очень страшного каких-то крошечных девочек…
… Игорь Вячеславович не отвечал на звонки. Ирина не удостоила взгляда секретаршу Колосова: эта дура, Алёна Кружилина, что-то говорила ей про неотложную занятость директора шахтоуправления… Прошла в кабинет. Колосов и правда не оторвался от документов, даже не сразу заметил Ирину. Она села напротив, снисходительно улыбнулась:
- Я всё решила, Игорь.
Колосов поднял глаза, встряхнул головой:
- Решила?..
- Да. Ты говорил: если у нас зайдёт далеко, ты не посмотришь ни на жену, ни на работу. Далеко у нас зашло, – дальше некуда…
Колосов поднялся, отошёл к окну, прижался лбом к стеклу. Каким-то изменившимся, глухим голосом сказал:
- Ира… С твоим мужем несчастье случилось. Нам не надо сейчас…
Ирина изумлённо вскинула тёмные ресницы:
- Ты же говорил!..
- Говорил… Ира, нельзя сейчас… Ему нельзя сейчас, – такого твоего предательства. Я бы не пережил, – если бы моя Татьяна…
Ирина опешила:
- Твоя Татьяна?..
- Ира, прости меня. Татьяна – моя жена… Семья у нас. Знаешь, у нас с Таней была похожая ситуация. Я тогда тоже работал горным инженером, – только-только начинал, на «Восточной». Случился обвал… – Колосов потёр ладонью глаза: – Врачи говорили, – не буду ходить. Таня с работы ушла… научилась делать массаж, заставляла упражнения делать, сама таскала меня. А ей двадцать три едва исполнилось. Малая у нас уже была, первая наша, Катюшка. И ещё двух дочек родила мне Татьяна, – одну за другой…
- А я?..
Колосов повторил:
- Ира, прости… То, что с Хуторным случилось, как-то всё по местам расставило. Ты красивая… Я влюбился в тебя, – как школьник. Утешал себя тем, что муж у тебя хороший… И тебе не надо будет уходить от него. В молодости у многих случается, – вот и у тебя… со мной. Виноват я, Ирина. Прости… и не надо нам больше встречаться. Мы с Елисеевым были у Сани. Он так ждёт тебя, Ира…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17
Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»