1937. Из рассказа моего дяди Петра Романовича.
Шёл 1937. Это было начало Большого террора в стране. В жернова этих репрессий попал и Роман Иванович Дуркин, мой дед.
Мне удалось поговорить об этом с моим дядей Петром Романовичем Дуркиным в 2000 году. К моему счастью, записала его рассказ на видео.
«Мы небольшие были. Мне лет 12 было. Я ревел. Они (председатель сельсовета, работники НКВД) к нам зашли. Дом тогда был другой, старый маленький. Отец хотел новый дом построить. У него всё было запасёно». Деньги на дом были собраны. Экономили на всём. Роман Иванович хотел сразу рассчитаться с работниками после постройки дома. Анисья Ильинична, его жена, говорила: «Ты ребятам что-нибудь купи, а потом рассчитаешься». Но дед был непреклонен. Когда пришли его арестовывать, он был дома, пил чай со своим давним другом из Пустозерска Филиппом Ноготысым.
Начался обыск. «Книги забрали все до одной и вот эти деньги – 12 тысяч все забрали у него», - вспоминает дядя. Затем увезли в город Нарьян-Мар. Сначала их держали на окраине города – Убойном, а затем поместили в тюрьму.
Ребята, у которых забрали родителей, ходили туда, хотели увидеть своих, но ограда была высокая, сделать этого не удалось. «Мы ходили всема (диалектное - все вместе). Хотели передачку или увидеть, дети, дети и есть».
«Решили обратиться к начальнику милиции, зашли, а у него наган на столе. Спросили, что передачку можно передать. Он как на нас начал. Мы вот так все упали, все вот так упали, прямо на спину. Я это хорошо помню. Мы как сумасшедшие, встали, не знаем потом как опомниться. Ушли потом всё-таки на улицу, вышли». После этого они ещё раз пошли к ограде, надеялись хоть что-нибудь увидеть. Но, тщетно.
После того как все «враги народа» были собраны, их погнали пешком в сторону Нового Бора (республика Коми). Дорога шла мимо Тельвиски (деревня, где они проживали) по реке.
Подростки очень хотели попрощаться со своими родителями и решили идти колонне навстречу. Конвой не подпустил их.
«Милиционер нас стращает: «Стрелять буду». А мы ведь, чё, стрелять, не подпускает близко ни к кому. И он начал в воздух стрелять. На гору чапаемся (забираемся). Нас 5 человек было. Нет, ни в какую не пустили. Сестра хотела с ним проститься. Ни в какую не подпустили».
Анисья Ильинична взяла младшего сына Романа и поехала с ним в городок Пустозерск, попрощаться с мужем. Остановились у Филиппа Ноготысого, друга деда.
После ареста отца, второго сына Василия исключили из школы. Он прибавил себе год и пошёл работать сначала на Кирпичный завод, а затем вступил в колхоз. Николай –старший брат, уже работал. Когда Романа Ивановича забирали, он передал Василию, чтобы тот вступил в комсомол и в городок к нему попрощаться не приезжал. «Парня чтоб не таскали».
«Всю ночь проплакали все, да и всё. Такая жизнь наша началась,»-закончил свой рассказ дядя Петя.
