Позвонил в три ночи.
Голос пьяный.
- Настя, это Кирилл. Я тебя люблю.
Господи, думаю, какой ещё Кирилл ?
- Да, - говорит- , двадцать лет прошло. Я тебя почти забыл. Но не могу забыть ту ночь, которую мы провели вместе.
Господи, думаю, Кирилла я приблизительно вспомнила. Но ночь?..
- Да, - говорит, - ты можешь сказать, что ничего не было. Но это для тебя - не было. А для меня было все. Потому что, кроме тебя, никто ко мне так не относился.
Господи, думаю, я уже и не знаю, что думать.
- Дай свой адрес . Я моментально выезжаю.
- Кирочка, милый, - говорю. - Я замужем. Сейчас ночь. Ты не очень трезвый. Ну, куда ты поедешь? Давай спать ложись , а завтра утром созвонимся и договоримся о встрече.
- Нет, - пыхтит в трубку. - Сейчас или никогда.
Дальше что-то бессвязное и больное. Мат вперемешку с рыданиями.
Нажала отбой.
Вылезла из-под одеяла. Пошла на кухню. Поставила чайник на плиту.
Прислонилась лбом к оконному стеклу...
... Тогда, 20 лет назад (или даже больше? ), ещё до знакомства с мужем, я действительно однажды поехала в гости к знакомому. Точнее, к малознакомому.
Поссорилась с мамой, ушла из дома, целый день бродила по городу. Под вечер случайно встретила парня, который был другом друга моей не очень близкой подруги, и которого до этого я видела от силы раза три.
- Бабуля с дачи не вернулась, так что квартира наша вся, - подмигнул парень.
Я уставшая. Замерзшая. Опустошенная. И очень голодная.
- Накормить не обещаю, - сказал Кирилл. - В доме ни одной чистой тарелки. И вообще бардак. Я ж один. Никто ко мне в гости не ходит.
Последнее так странно сказал, словно ещё что-то планировал добавить, но передумал.
В общем, я к нему приехала. Перемыла всю посуду. И полы заодно. Запустила стиральную машинку. Полила засыхающие фикусы и герань. Отправила Кирилла в магазин за продуктами, приготовила ужин.
Через час мы доели мой фирменный омлет и бутерброды с сыром. Выпили противненького, кислого молдавского вина, которое откуда-то принёс Кирилл.
Я согрелась, успокоилась.
И вдруг осознала, что испытываю невероятную благодарность!
Это же надо, привести в дом малознакомого человека. Приютить бескорыстно. Позволить этому человеку хозяйничать, полы мыть, твоё грязное белье сортировать. Ужин разделить.
Каким открытым и добрым надо быть!
Почувствовала , что разревусь, бросилась к Кириллу на шею. Стала благодарить.
Думала придётся на вокзале, на лавочке, с бомжами рядом ночевать. А тут он - как самый благородный рыцарь- явился и спас.
Размазывала сопли по щекам, лепетала что никогда не забуду его доброту. Что-то ещё про безграничное доверие миру.
Нельзя молодым девушкам пить молдавское вино на пустой желудок.
Вид к Кирилла был ошарашенный, конечно. Но я на это тогда не обратила внимание.
Кирилл сказал, ляжет спать на кухне, на полу. Мне разложил громоздкого вида диван. Дал свою чистую футболку в качестве ночнушки.
И как-то судорожно отвернулся , когда я, уже совсем уставшая и ничего не соображающая, начала при нем раздеваться.
Легла и вырубилась.
Утром проснулась в тихой квартире. На кухонном столе обнаружила вторую пустую бутылку молдавского вина и пепельницу, полную окурков.
Все помыла. Убралась немного. Собрала диван. Позвонила Кириллу. Он сказал, что не хотел будить, уехал на работу, ключи можно оставить под половичком.
Так и сделала.
За ночь эмоции улеглись. Я спокойно вернулась домой, помирилась с мамой. Прыгнула в привычное колесо: учеба, работа, быт.
Про Кирилла и ночёвку в его квартире я как-то совсем забыла. Да и он больше не проявлялся. Будто приснилось все.
И только год спустя, в каком-то случайном разговоре с той самой подругой, другом друга которой он был, я узнала что у Кирилла была судимость.
За изнасилование...
пс: Кирилл не был маньяком-насильником. Дурацкая история, в которой оказалось много нетрезвых школьников.
После колонии для несовершеннолетних, Кирилл не смог поступить в институт, найти приличную работу, создать семью.
пс2: Поехала ли я к Кириллу в гости, если бы заранее знала о его судимости?
Не знаю.
Мы видим не людей, а информацию о людях. Данные, занесённые в мозг, определяют наше восприятие человека. И заглушают то, что знакомые эзотерического круга называют «голосом сердца», дающего верную, лишенную предвзятости и стереотипов истину.
Как научиться слышать сердце, и усмирять мозг с его привычкой делить все на чёрное и белое, плохое и хорошее, правильное и нет?
Не знаю.
Мой духовник, когда я задаю ему подобные вопросы, цитирует Игумена Никона:
«Не оценивай, не осуждай, а сочувствуй. В нас ни в ком нет героизма. Все мы маленькие, все боимся больших скорбей. Надо всех жалеть, искренне всем желать и делать больше добра. Какою мерою мерим, такою и нам возмерится и здесь, и в будущем».
Наверное, так и есть.